– Могу ли? – поинтересовался он, выгибая рот в сардонической усмешке. Его взгляд застыл в одной точке – чужеземные мужчины странно реагировали при виде женщины без куртки, – но, ничего не сказав, Пол-Маски прошел в комнату и закрыл за собой дверь. – Значит, это было не простое упражнение по дрессировке мантиды? К слову говоря, она пришла не к моим комнатам. Она нашла меня на тренировочной площадке. Думаю, ты еще об этом услышишь от брата и отца.
– С чего бы им заботиться о том, как Лейлей тебя нашла?
– Если мантида находит чью-то комнату, значит, она следует за ароматом особых орхидей. Если же она находит человека в любом другом месте, это может означать лишь одно: она нашла человека по запаху его пота. А чтобы ей это удалось…
– Она должна знать твой запах.
Я-то знаю, как ты пахнешь, – подумала Сулейма.
– Но с чего бы моему брату или отцу этим интересоваться?
– О, их это заинтересует. И, я полагаю, даже очень. Ты – дочь Ка Ату…
– Я – Сулейма Джа’Акари.
Сама себе хозяйка, – хотела она сказать, но джа’акари не лгут. Поэтому девушка сказала правду, хоть и не всю:
– Моя болезнь прогрессирует. Видишь? – Она вытянула руку с мечом, и та задрожала под весом ее собственного шамзи. – У меня снова немеют пальцы на руках и, думаю, на ногах тоже. Я надеялась, что ты сможешь отвести меня к этому вашему Ротфаусту за еще одной порцией зелья из чурровой мочи.
– Я догадывался, что дело в этом. Мы говорили с ученым мастером и сошлись на том, что лучше бы тебе не ходить к нему лично. Пока мы не найдем наших врагов…
– Нам не следует раскрывать наших союзников. – Сулейма одобрительно кивнула. – Из тебя бы вышел хороший стражник, Матту Пол-Маски.
– Пожалуйста, – сказал он, – называй меня просто Матту. – Он снял с пояса кожаную сумку и передал ей. – Ученый мастер сообщил, что приблизился к песне в твоей крови, так что эта доза должна быть эффективнее, чем предыдущая. Но снадобье все равно воняет, как дохлое морское чудище.
Сулейма взяла сумку левой рукой, отмечая, как дрожат ее пальцы. Последняя доза удерживала тени почти полный цикл луны. Возможно, этого хватит.
Этого должно хватить, – подумала девушка. Дару рассказывал о тенях, сколько она себя помнила, но прежде ей никогда не доводилось их видеть. Теперь, когда она вглядывалась в темные пространства между свечами, тени смотрели на нее в ответ.
Лейлей сонно щебетала из укрытия своей маленькой бамбуковой клетки. Ее голосок казался довольным, но Сулейма подумала, что она не могла быть по-настоящему счастливой в неволе.
Так же как и ее хозяйка. Все, чего сейчас хотелось Сулейме, – это навсегда оставить свою слабость и эту магию вместе с этим городом позади, разыскать мах’зулу и жить, как жили воительницы древности.
Эхуани, – поправила себя девушка, взглянув на Матту, – может быть, я хочу кое-что еще.
– Может быть, вы хотели бы чего-нибудь еще, Не Ату? – Его глаза горели.
Он все знает, – подумала Сулейма.
– Честно говоря, да, – сказала она и бросила кожаную сумку на пол.
Свобода может подождать. В отличие от этого.
Сулейма распустила завязки на своем бойцовском корсете и позволила ему упасть на пол вместе со штанами. Она осторожно отложила меч, а затем, нагая, вышла из облака одежды.
– Это еще что такое? – поинтересовался Матту.
Его глаза и голос стали темными и глубокими, и Сулейма невольно потянулась к нему. Жар нарастал у нее внизу живота, расщепляя холод в руках и ногах, унося слабость. Она была женщиной и обладала властью.
– Это – айам бинат, – сказала она ему. – Когда девушка становится воительницей, она имеет право пригласить в свою постель любого мужчину племени – конечно, с позволения его матери.
– Его матери?
– Я слышала, что твоей матери больше нет в живых, поэтому спросила разрешения у сестры. Она дала согласие.
Сулейма не стала добавлять, что ее собеседница при этом так хохотала, что слезы катились у нее по щекам.
– Значит, у меня уже нет выбора?
– Конечно же, у тебя есть выбор, – не выдержала Сулейма.
В комнате было холодно, и она нервничала.
Глупый мужчина!
– Мы, может быть, и варвары, но ведем себя достойно.
– Вот как? – сказал Матту и посмотрел на ее одежду, валявшуюся на полу. – Вот как, – повторил он, и его глаза задержались на ее теле.
Когда их взгляды встретились, Сулейма поняла, что он хочет ей отказать.
Она знала, что он проиграет.
– Вот как, – повторил Матту в третий раз, как будто наконец понял то, что Сулейме было понятно с самого начала. Он вздохнул и шагнул к ней, и пламя свечей затанцевало в такт биению ее сердца. – Что ж, тогда, чтобы быть честным до конца…
Матту поднес руку к лицу и снял маску.
Теперь он казался более нагим, чем она; в его глазах не осталось и тени лжи.
Сулейма подошла ближе и поднесла руку к его лицу.
– Ох! – выдохнула она. – Что же с тобой случилось?
– Когда я был еще очень маленьким, солдаты твоего отца напали на наш замок. Они убили моего брата и сбросили меня с горы. – Матту стоял, не двигаясь, пока девушка скользила кончиками пальцев по его шрамам. – Я был еще совсем юным, но уцелел. Моя мать взмолилась, чтобы мне оставили жизнь, и твой отец решил, что от этого не будет вреда.
– Но маску ты носишь не из-за шрамов, – решила Сулейма.
– Нет, – улыбнулся Матту. – Умная девочка.
– Твои шрамы не так уж плохи. У Аскандера Джа’Сайани шрамы намного страшнее.
– Кто такой этот Аскандер? – спросил Матту. – Твой любовник? Придется мне его убить.
– Нет, – сказала Сулейма. – Ты будешь моим первым мужчиной.
– Первым? – Его дыхание сбилось. – О, сладкая девочка, из-за тебя у меня будут большие неприятности.
– Неприятности будут только в том случае, если тебя поймают, – напомнила ему Сулейма.
– Значит, неприятности у меня точно будут, – сказал Матту, – потому что ты меня уже поймала.
Он наклонился, чтобы ее поцеловать…
…И в эту ночь Сулейма, к вящему своему удивлению, узнала, что в мире есть кое-что получше скачки на лошади, охоты и сна.
39
Только что вылупившаяся мантида села на задние лапки, чопорно скрестив передние на маленьком перламутровом брюшке. Вспыхнув солнечным зайчиком, она развернула свои тонкие крылья, наклонила в сторону головку и зашипела.
– Только посмотри на себя! – выдохнул Дару. – Чудесная девочка! Хочешь со мной дружить?
Хрупкая, тонкая, как перышко, антенна слегка развернулась, и радужный блеск засиял в многогранных глазках. Милое маленькое треугольное личико мантиды склонилось на другой бок, и она снова зашипела. Дару подумал, что еще никогда не встречал такого чудесного существа.
