Потешается над ним.
– Конечно, Аннила плохо воспитана, но в ее словах есть доля истины. Или, может быть, ты тоже надумал стать джа’акари?
Дару вздрогнул. О чем она говорит? Разве мальчик может стать воительницей? Он потряс головой и увидел, как дернулся рот Сареты. Да она просто смеется над ним!
– Ладно, у меня сегодня нет времени разбираться с еще одним нарушителем спокойствия. Иди, Дару, проверь, не подыщет ли тебе какое-нибудь занятие твоя хозяйка. Или, может, тебе удастся найти что-нибудь поесть, прежде чем тебя унесет следующим порывом ветра?
Аннила, выпрямляясь, даже не потрудилась скрыть ироничную ухмылку. Ханней бросила на Дару сочувственный взгляд, но кто-то из джа’акари громко расхохотался. Дару развернулся и побежал. В его глазах постепенно накапливались слезы, грозящие излиться потоками.
Он не имел ни малейшего намерения искать свою хозяйку, которая с тех пор, как прибыли корабли из Эйш Калумма, не потрудилась обменяться с ним и парой слов, разве что отправляла то за корнем какой-то лечебной травы, то за желудком ящерицы, и после некоторых ее поручений в животе у Дару появлялись неприятные ощущения. К тому же там будет умм Нурати со своей Параджей. Королева вашаев снова начнет таращить на него свои желтые глаза, думая о том, что ему следует умереть. Но, что самое ужасное, на трибуне будет восседать Таммас Джа’Сайани. Он будет смотреть на Ханней, а та будет смотреть на него.
Ханней непременно отдаст ему предпочтение, всем это ясно. Говорили, что Таммас Джа’Сайани никогда не позволит себе стать гайатани, но Ханней была девушкой необычной, и он казался для нее подходящим выбором. Таммас был силен и красив, то что надо. Его-то вашаи, конечно, не считали слабаком, недостойным тарелки с едой или глотка воздуха.
Я сильнее, чем они считают, – подумал Дару, до боли резко стирая тыльной стороной ладони слезы с лица. – Наступит день, и я стану сильнее его. Я все видел.
Дару добрался до знакомого укрытия – расположенного достаточно близко, чтобы оттуда можно было наблюдать за Мадражем, но одновременно укромного. На подступах его остановил низкий рык, и мальчик с опаской поднял голову. Если только он столкнется с вашаем один на один…
Дару споткнулся, его ноги сделались ватными. Перед ним и правда стояла вашаи, молодая самка. Ее шерсть напоминала отблеск лунной дорожки на черной воде. Кошка оказалась к нему так близко, что ей хватило бы небольшого прыжка, чтобы нанести смертельный удар, но она сидела на задних лапах и как будто насмехалась над ним.
– Не пугай его, Рухайя. Привет, Дару.
– Измай? – пропищал Дару почти неслышно. – Измай? Ты нашел… ты стал…
Мальчик постарше подошел к тому месту, где сидела вашаи, и почесал кошку за внушительным ухом. Она тихо мурлыкнула – это был тот самый гортанный звук, от которого внутренности Дару превращались в кисель, – а потом потерлась головой о плечо Измая. Тот криво улыбнулся и уставился на вашаи своими большими глазами.
– Мы – зееравашани, – сказал он. – Да. Рухайя сама меня выбрала. Разве она не чудо? Разве она не самое прекрасное существо, которое ты когда-либо видел?
Дару бросил на вашаи настороженный взгляд. Он мог бы с уверенностью утверждать лишь то, что Рухайя была одной из наиболее крупных особей. Она уже почти сравнялась размерами с Параджей.
– Она очень красивая, Измай. Но ты ведь…
Измай погладил кошку, как будто все никак не мог от нее оторваться.
– Я еще слишком мал, сам знаю. Зееравашани в таком возрасте еще не встречали. Но, – он пожал плечами, немного покраснев, – Рухайя – другое дело. – Голос мальчика сбился. Он улыбнулся. – Хочешь ее потрогать?
У Дару чуть не остановилось сердце. Потрогать вашаи?
– Она разрешает тебе это. Она говорит… – Измай склонил голову набок, и глаза его затуманились, когда он вступил в диалог со своей спутницей. – Она говорит, что ты сильнее, чем кажешься. Ты ей нравишься.
Дару не мог проигнорировать это приглашение. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед, пока не оказался от вашаи так близко, что смог почувствовать исходящую от нее волну тепла, уловить запах ее дыхания, разглядеть тонкие ресницы, окаймлявшие ее глаза серебристо-лунного цвета. Она сделала нетерпеливый вдох и приподняла голову, чтобы он смог погладить ее под подбородком. Дару вытянул трясущуюся руку и прикоснулся к ней. Уф! Вашаи была горячей на ощупь. Дару чувствовал ее мурлычущее в гло`тке дыхание: оно песней отдавалось у него в костях. Шерсть вашаи оказалась более густой и грубой, чем он ожидал, и была похожа на щетку. Казалось, каждая волосинка жила собственной жизнью и осознавала его прикосновение.
– Ох, Измай! – выдохнул Дару. – Она чудесна.
Рухайя крутнула огромной головой и уставилась ему в глаза. Дару показалось, что, если бы она позволила, он бы утонул в этих бледных глубинах. Вашаи моргнула и оскалила клыки в кошачьем смешке, а затем отошла на несколько шагов, упала на землю и стала облизывать свои гигантские лапы, точно была обычной домашней кошкой и сейчас не произошло ничего особенного.
– Она и правда чудесная, верно? – сказал Измай.
– Так значит, вот из-за чего ты попал в неприятности? Первая воительница собирается добраться до тебя, как только закончит занятия с джа’акари.
– Этого я не знал. Наверное, так и будет. – На лице Измая появилась знакомая Дару ухмылка. – Но оно того стоит.
С этим Дару не мог не согласиться. На мгновение он даже позволил себе подумать…
Нет, это не для тебя.
Он подпрыгнул, словно ужаленная лошадь, и встретился с горящим взглядом Рухайи.
– Что?
– Неужели она с тобой заговорила? – Измай бросил взгляд на вашаи. – Не знал, что она умеет это делать. Что же она сказала?
Рухайя смотрела на них обоих с издевкой.
Дару пожал плечами и уставился себе под ноги. Да, не для меня, – подумал он. – Конечно, такая, как она, никогда не могла бы мне принадлежать.
– Кхутлани, – произнес он так тихо, как только мог.
Его рот, уж конечно, был слишком мал, чтобы озвучивать столь громкие желания.
Измай усмехнулся и потрепал его по волосам, как настоящий взрослый.
– У нее довольно внушительная внешность, эхуани. Может быть, ты как-нибудь сходишь с нами на охоту? Чтобы ее прокормить, понадобится много мяса, она ведь еще растет.
– На охоту… – Дару напустил на себя равнодушное выражение, и у него во рту появился привкус лекарственной горечи.
– Да, на охоту. Думаю, ты уже достаточно взрослый. – Измай бросил на Дару оценивающий взгляд. – И сильный. Если ты сядешь на лошадь, то сможешь держаться рядом с нами.
– Я… я… я еще ни разу…
Измай пренебрежительно пожал плечами. Одного серебристого взгляда Рухайи хватило, чтобы он оставил детство позади, но Дару трудно было за ним угнаться.
