– Чудовищная, это верно, – согласилась верховная наставница. – Но знаешь ли ты, что это? Для чего оно предназначено? Это оружие сделано не для боя, но и безделушкой его не назовешь.
– Я знаю, что это такое, – прошептал Дару. Его глаза на тонком лице округлились, и он немного съежился, когда все взгляды устремились на него. – Это – лезвие Эта. Я как-то видел его на рисунке. В книге. – Мальчик поперхнулся собственными словами.
– Дай-ка догадаюсь, – сухо произнес Матту. – Это была книга, которую тебе не следовало читать.
Дару покачал головой.
– Я тоже слышал об этой штуковине. – Покрытый татуировками юноша, казалось, мечтал оказаться сейчас где-то очень далеко. – Это очень дурная вещь. Очень. – Он помотал головой. – Разрубите его на части. Выбросьте. Утопите в море. Это – чистое зло.
– Вещь не может быть злой, однако ею могут пользоваться со злым умыслом, – нахмурился Левиатус. – Как бы там ни было, я хотел бы отнести это своему отцу. Если кто-то играет в поклонение Эту, Ка Ату следует об этом знать.
Истаза Ани помотала головой:
– Ты отдашь это Хафсе Азейне. Она ждет его.
Левиатус приподнял брови:
– Мой отец…
– Она права. – Матту поднял ладони, когда Левиатус обернулся к нему. – Не торопись, кузен, выслушай меня. Если ты отнесешь это Ка Ату, он отдаст его заклинателю теней для изучения. А Аасах…
– …жрец Иллиндры, – закончил Левиатус. – Супруги Эта.
– Он родился и был воспитан в Кварабале. – Матту поправил маску. – Ты сам знаешь, что священники Эта сотворили с его народом. Если у него возникнут подозрения, что культ Эта восстал из пепла…
– Он разорвет Атуалон на части, чтобы найти его.
– Он разорвет на части весь мир, – поправил Левиатуса Матту Пол-Маски. – Заклинание теней – это могущественная магия, и Аасах не стал бы заклинателем короля, если бы не был опасным человеком.
– Я отнесу нож Хафсе Азейне, – решил Левиатус и осторожно забрал его у зееранийки. – Если она решит, что эти люди представляют угрозу для моей сестры, она их найдет.
– И съест их сердца, – добавила Ани. – А из кишок сделает струны для своей лиры. – Женщина откинулась назад, с улыбкой вдохнула пар и переплела пальцы с пальцами сидящего рядом с ней мужчины. – Твои каменщики должны построить такие бани в Эйш Калумме. Для матерей, разумеется. Хороший дар от атуалонцев.
Она улыбнулась, прикрыв глаза.
– Ах, – сказал Левиатус, снова заворачивая нож в ткань и садясь на лавку. – По всей вероятности, Атуалон преподнесет вашему народу другой подарок. В знак нашей благодарности за то, что все эти годы вы заботились о безопасности моей сестры.
Аскандер посмотрел на Ани краем глаза. Улыбка сползла с ее лица.
– Мы не нуждаемся в подарках, – сказала женщина довольно сухо. – Сулейма – дочь нашего племени.
– Разумеется, – согласился Левиатус. – Но она еще и моя сестра, и мы… я… буду счастлив, если она будет здорова и счастлива. Вы не представляете, как много это для нас значит. Как много это значит для меня.
Ани нахмурилась и ничего ему не ответила.
Сидящий рядом с ней мужчина поднес ее руку к своим губам.
– Их обычаи отличаются от наших, – мягко напомнил он верховной наставнице. – Левиатус не желал никого оскорбить. Пусть мальчик сделает широкий жест.
– Ну что ж, прекрасно. – Лицо Ани стало еще мрачнее, но она смягчилась. – И какую же цену ты дашь за джа’акари?
– Ани… – произнес Аскандер.
– Одну тысячу соляных кувшинов, – улыбнулся Левиатус.
Юноша из соляного клана вскрикнул и чуть не упал с лавки.
Трое зееранимов переглянулись между собой, раскрыв рты от неожиданности. В конце концов тишину нарушил Аскандер:
– Одна. Тысяча.
– Одна тысяча соляных кувшинов, – подтвердил Левиатус.
– Ты даже не представляешь… – Ани сглотнула. – Ты даже представить себе не можешь, что это для нас значит.
– Это – жизнь. – Он улыбнулся. – Жизнь в обмен на жизнь. Вы не представляете, как дорога мне сестра, и думаю, это нас уравнивает.
Ани бросила на него долгий взгляд, а затем медленно наклонила голову.
– Я должна извиниться, Левиатус ап Вивернус Не Ату. Я тебя недооценила.
Это случается не в первый раз, – подумал Левиатус, но вслух произнес лишь:
– У нас может уйти время на то, чтобы выполнить такой заказ. Насколько мне известно, в последнее время с производством соляных кувшинов возникли трудности. Что же касается доставки…
– Думаю, с этим я могу помочь. – Покрытый татуировками юноша ухмыльнулся, и на его темном лице заблестела хитрая белозубая улыбка. – Прошу прощения, Не Ату, но нас не успели друг другу представить. Меня зовут Сутан Мер не Нинианн иль Мер. Мне кажется, что мы уже встречались, но… – тут он подмигнул, – при иных обстоятельствах.
– Сын Хозяйки Озера! – Левиатус рассмеялся. – Ну конечно! Я не признал тебя без сопровождения разъяренного мужа красотки, трясущего кулаком перед твоей физиономией. Позволь поинтересоваться, как ты во все это впутался. Что произошло на этот раз? Или лучше спросить, кто был на этот раз?
– Думаю, лучше вообще не спрашивать. В общем, сидел я голышом на оливковом дереве…
– Снова?
– Снова…
– Как бы увлекательно все это ни было, – прервал его Матту Пол-Маски, – но время уже позднее, и нам нельзя и дальше здесь находиться – мы рискуем раскрыть свое инкогнито. Мои слуги скоро вернутся к своим обязанностям, и лучше бы нам к этому времени убраться отсюда.
– Конечно, ты прав. – Левиатус спрятал проклятый нож, и его зловещий дух тотчас испортил ему настроение. – Расскажешь мне свою историю в другой раз, Сутан Мер. Соблаговолишь ли ты проводить наших друзей до апартаментов в Торговом Кругу? Благодарю. Атукос останется у тебя в долгу.
Истаза Ани зевнула, поднялась и рассмеялась, когда атуалонские мужчины отвели глаза, стараясь не смотреть на ее грудь.
– Задерживаться мне в любом случае не стоит. Иннахиль ждет за городскими стенами. Он охотится, но я не могу гарантировать, что он ограничится жертвами, которые ходят на четырех ногах. Лучше нам как можно скорее вернуться к своим племенам. Я надеялась увидеть Сулейму…
– Я могу отвести вас во дворец завтра, если вас это устроит. – Сутан Мер бросил взгляд на Левиатуса, и тот одобрительно кивнул. – А также могу позаботиться о продаже и доставке ваших соляных кувшинов, и, может быть, даже уговорю мать назначить хорошую цену. В любом случае, ниже той, которую ей бы хотелось назвать. – Он пожал плечами. – Сколько бы раз мать ни угрожала сбросить меня в Соляное озеро, она все еще относится ко мне с определенной долей привязанности и, смею полагать, будет рада моему возвращению. Вы, пустынный народ, похоже, обладаете даром возвращать потерянные вещи. Ну что, пойдем?
