Но это был не сон. Даже теперь эти мертвые глаза продолжали вглядываться в Дару, желая что-то от него получить. Голодные, злые и очень-очень старые.
Хафса повернулась к нему лицом, и Дару поморщился от ее пристального взгляда.
– Что еще?
– Они были… кажется, они… были с головы до ног завернуты в красное. И еще… – Мальчик подавился собственными словами. – У них были золотые маски. Как у боевых магов.
– Аххххх. – Хафсу подвело ее собственное дыхание, и она повернулась, чтобы обменяться взглядами с Куррааном. – Вот как? Теперь нам все ясно.
Кот продолжал таращиться на них немигающими глазами, махая кончиком хвоста.
Хафса Азейна отодвинулась и подогнула ноги, сев лицом к огню. Ее кожа стала гладкой – такой же безупречно чистой, как золотая маска, но эта маска Дару не пугала. Он смотрел в это лицо, сколько себя помнил, вглядывался в золотые глаза, которые смотрели туда-сюда, точно преследовали что-то, невидимое остальным. Сколько раз, засыпая, он видел, как Хафса Азейна смотрит в огонь, и порой, когда он просыпался, ее лицо было покрыто кровью или хмурилось. Вскоре после этого она начинала мастерить очередной инструмент из осколка кости, кишки или кожи. Дару никогда не спрашивал, чем она занималась, потому что знал: она присматривала за всеми ними, пока они спали.
Хафса Азейна повернулась к нему:
– Дару.
Он выпрямился, позволяя одеялам упасть.
– Повелительница снов?
– Ты видел байидун дайелов. Тебе нужно держаться от них подальше, так далеко, как только сможешь, что бы ни случилось. Никогда не разговаривай с ними. Не смотри на них, не упоминай их и по возможности вообще о них не думай. Особенно когда устал и хочешь спать. Никогда, никогда не позволяй им тебя касаться. Ты меня понял?
Дару кивнул.
Этого было недостаточно. Взгляд Хафсы Азейны стал хищным, как у ястреба.
– Ты меня понял?
– Да, повелительница снов.
– А еще я совсем перестала заботиться о твоем теле. Ты худ и слаб.
Мальчик вспыхнул от стыда при мысли о том, что повелительница снов так о нем думала. Курраан хмыкнул. К удивлению Дару, Хафса Азейна встала, прошла в другой конец комнаты и села рядом с ним. Она дотронулась до его щеки тыльной стороной ладони, заглянула ему в глаза, нежно провела пальцем по его переносице. Хафса Азейна принялась его рассматривать, и ее взгляд был мягче, чем обычно.
– Ты и правда исключительный ребенок, – сказала она Дару. – Не забывай об этом. Я недаром сделала тебя своим подмастерьем.
Дару понял, что смотрит на нее с раскрытым ртом, и захлопнул его. Хафса Азейна улыбнулась, улыбались ее губы и глаза.
– Ты – исключительный ребенок, – повторила она, – а этот город – опасное место для исключительных детей. Я хочу, чтобы ты все время держался среди людей. Будь осторожнее с чужеземцами, и не только с красными магами.
– Слушаюсь, повелительница снов. – Мальчика посетила неприятная мысль. – Даже с Левиатусом?
Ему нравился этот высокий рыжеволосый мужчина.
Улыбка испарилась из ее глаз.
– Даже с Левиатусом. Даже с Сулеймой.
Хафса Азейна бросила взгляд на Курраана и добавила, обращаясь к Дару:
– Нужно, чтобы твое тело окрепло, стало сильнее, чем сейчас. Ты таешь прямо на глазах, ты уязвим. Здешний горный воздух должен пойти тебе на пользу. Я заставлю тебя ежедневно гулять и взбираться по лестницам. Носить тяжести. Кабила тебе с этим поможет и присмотрит за тобой, когда я буду занята. Ты будешь принимать продолжительные ванны в минеральных бассейнах, чтобы подогреть и укрепить свою кровь. Будешь есть мясо, сырое, если сможешь его проглотить. – Она поднялась. – Тебе уже девять. Пора научиться держать в руках оружие. Может быть, это будет не меч… – Повелителительница снов опять посмотрела на него и нахмурилась. – И не посох. Короткий лук и, может быть… ножи?
Дару так обрадовался, что едва усидел на месте. Оружие! Повелительница снов наконец, в кои-то веки, решила, что он достаточно силен, чтобы научиться держать оружие. Мальчик почувствовал, как его глаза заискрились, и поднялся на ноги, несмотря на то, что они все еще дрожали.
– У меня есть ножи, повелительница снов! – Дару поймал ее веселый взгляд и ужасно покраснел. – То есть да, повелительница снов. Перед нашим отъездом Измай подарил мне набор ножей. – Мальчик поперхнулся собственными словами. – Они принадлежали моей матери.
Хафса Азейна убрала волосы с глаз.
– Что ж, давай посмотрим.
Дару легко добежал до своей маленькой комнатки и начал рыться в поисках кожаного свертка, в котором лежали ножи. С такой же легкостью он вернулся назад, а затем несколько мгновений стоял, прижимая их к груди. А что, если Хафса Азейна этого не одобрит? Что, если она изменит свое мнение? Что, если… что, если она их у него отнимет?
Повелительница снов смотрела на него, терпеливо вытянув руки, точно читала каждую его мысль. Мальчик с неохотой передал ей сверток и задержал дыхание, когда Хафса Азейна откинула кожаные покровы, скрывавшие его единственное сокровище.
Ножи были еще красивее, чем ему казалось, костяные рукоятки так и светились. Ястреб, змея, фенек. Лошадь, сова, песчаный кот. Края лезвий отсвечивали сине-зеленым и оранжевым, когда их вертели на солнце.
– Ох. – Хафса Азейна мягко выдохнула. Она обвела ножи руками, но не стала к ним прикасаться. – Я и забыла, что они у нее были. Как любопытно, что эти ножи нашли к тебе путь именно сейчас. – Она вернула их Дару. В его руках они казались тяжелыми и теплыми, точно он держал живое существо. – Значит, решено, пусть будут ножи.
Прижимая ножи к груди, Дару вернулся в свою маленькую комнатку, думая, уж не приснилось ли ему все это.
На следующее утро, когда он проснулся, ножи продолжали лежать на маленьком столе у его кровати, но теперь были спрятаны в черные кожаные ножны тонкой работы, которые следовало носить по диагонали, от плеча к бедру. Дару оделся и повязал ножны поверх туники. Они сели как влитые.
Выходя из покоев повелительницы, он увидел Хафсу Азейну, сидевшую у камина в форме драконьей морды и кожаным ремнем полировавшую кость. Повелительница снов подняла взгляд, с одобрением кивнула, глядя на Дару и его ножи, и вернулась к работе.
Он позавтракал в кухнях, сказал спасибо Саскии за заботу и внимание и улыбнулся, когда Кабила потрепала его по волосам и пошутила, сказав, что наконец сможет сделать из него настоящего мужчину. Никто не обратил ни малейшего внимания на его ножи и не назвал его слабаком. Никто не упоминал об умм Нурати или о повелительнице снов.
Когда Дару вернулся в комнату повелительницы снов, ее и Курраана уже не было. Вместо них он обнаружил низенькую женщину – чужестранку с кудрявыми темными волосами, убранными с бледного лица с помощью кожаной повязки. Огромные глаза женщины были подведены углем. На ней были мягкие кожаные сапоги со шнуровкой до колена, просторные льняные штаны и такие же, как у него, кожаные ножны, надетые поверх короткой синей туники. Посмотрев на Дару, женщина положила руки на бедра и нахмурилась.
