Благородный муж утром развезет детей по садикам и школам, сходит на мамонта, принесет добычу домой, разгонит поклонников и воздыхателей и придумает для истинной леди развлечение — на ее вкус и под текущее настроение. Театр? Да, дорогая. Ресторан? Заказан, милая. Секс? Сей момент, страстная моя. Шопинг? Сразу после душа, солнце. Трезв, но не до омерзения, подтянут, но не до вялено-копченого состояния, ироничен, но без петросянчества, с налетом брутальности, но не до скотоподобности, утончен, но без фиалковости, одет хорошо, но без претензии на вешалку в бутике, нежен, но без розовых соплей, образован, но без настырной энциклопедичности, мудр, но без занудства, сентенциозности и ханжества, пахнет чистым телом и дорогим одеколоном, а не выносящим обоняние и разум сочетанием пота, пармезана и прогорклого тестостерона плюс пригоршнией лосьона после бритья — чисто полирнуть. Помышляя о лучшей доле для всего человечества, начинает с собственной семьи.
Истинная леди… Истинная леди всегда сможет вдохновить благородного мужа на все эти подвиги и убедить его в том, что он самый благородный муж в мире, и привести тому двенадцать аргументов и двадцать один довод, не считая того, что его выбор супруги был вершиной его житейской мудрости. Ну и накормить добытым мамонтом — новомодные течения, вроде воинствующего феминизма, безусловно, интересны, но промысла Божьего никто не отменял. Один добывает и защищает — другая создает уют. И не перепутать. С легким шармом язвочки, неуловимым флером стервочки, непринужденной легкостью феечки, теплом и уютом мамы, единомыслием товарища по партии, готовностью к спасению волонтера «Красного Креста». Она — та, ради которой совершаются немыслимые подвиги на работе, даче и в постели, не говоря уже о текущем ремонте с заменой сантехники. Она — цель и смысл, мотив и причина. Главное — внятно и недвусмысленно это объяснить.
И еще одно. Психиатрия как-то скромно об этом умалчивает — мол, скажешь «а», а там и до «епрст» недалеко… Я о духовном. О том, что делает человека ЧЕЛОВЕКОМ. Неважно, кто и во что верит. Неважно, кто куда собирается после смерти — ад, рай, Вальхалла, нирвана, сон без сновидений или с оными… Просто принять как данность, что душа есть, и что нелишне о ней заботиться. От духовной пищи до духовного роста. Постепенно лелея и взращивая этот росток. Оставляя все меньше и меньше места зверю в себе — пусть даже это всего лишь кролик.
P. S. Безусловно, можно было бы упомянуть про смешанные типы, когда человек носит в себе черты двух-трех типов акцентуации — тем более что таких чуть ли не половина: это промежуточные (когда черты присутствуют от рождения) и амальгамные (когда на ядро одного типа происходит в последующем наслоение, напластование черт другого типа — под влиянием воспитания, социума и т. п., то есть психогенных факторов). Можно было бы отразить динамику черт: сглаживание и выравнивание при благоприятной ситуации и заострение при неблагоприятной — как река, будучи полноводной, скрывает все неровности дна, мели и затонувший хлам, но стоит обмелеть — и плавание по ней начинает приобретать оттенок экстрима. Просто излишняя академичность порою хоронит саму причину, по которой человек начал интересоваться предметом, посему не упомяну и не отражу.
Норма в психиатрии
А счастье не здесь, а счастье там,
ну то есть не там, а здесь, но не нам
прельщаться им, пленяться им.
А кто не с нами — тот против нас,
и мы готовы сей же час
заняться им!
© М. Щербаков
Итак, краеугольный камень за пазухой психиатрии. Заманчивая, как святой Грааль, своенравная и неуловимая, как кот Шредингера, спорная, как координаты соседского забора. Те рамки, в которые психиатру нужно в идеале вернуть пациента, покинувшего стационарную орбиту и устремившегося то ли в темные глубины подсознания с его чудовищами, то ли в беспредельные просторы трансцендентального, к той истине, что превыше любой религии.
Все дело в том, что нормы как таковой, с границами, рамками и количественными показателями не существует. IQ не в счет. Ее нет по многим причинам. Прежде всего — эфемерность объекта оценки. Вы душу видели? Хорошо-хорошо, даже если видели, и даже если это были не галлюцинации, — каковы были ея характеристики? Они были те же, что и у большинства обычно наблюдаемых вами душ или как-то отличались?
Моральные, этические и культурные ценности общества тоже имеют значение, а они весьма и весьма разные в разных местах и в разные времена. Тот же каннибализм, к примеру, — где-то и когда-то он был нормой, а кое-где ею и остался. Или охота на ведьм и вампиров в Средние века. Или игры все в них же (плюс эльфы и гоблины) в наше время. Да мало ли что еще! Те же заповеди — все их без особого труда соблюдает человек в состоянии кататонического ступора, но нормальным это явление назвать несколько затруднительно.
Что-то среднестатистическое? А выборку делать какую? В пределах одной страны? Одного континента? А за какое, опять-таки, время? Референдум, к слову сказать, тоже отпадает: коллективный разум — это из области монстрологии, ничего путного он выдумать не может, ибо находится в процессе перманентного конфликта.
Может быть, идеал (вот попытка описать нечто подобное), а от него шажок туда и шажок сюда, как в кривой распределения? А кто будет задавать идеальные параметры? Ведь в том, насколько субъективна личная оценка все тех же окружающих, можно убедиться в понедельник утром по пути на работу. Особенно сев за руль.
Ладно-ладно, не буду ходить вокруг да около. Для психиатра есть два критерия нормы (на самом деле, если напрячь воображение, можно наскрести оных на докторскую диссертацию и даже Шнобелевскую премию, но не будем мелочиться).
Первый. Социальная адаптация. То есть для себя ты можешь быть хоть эльфом восьмидесятого уровня, хоть продолжателем дела розенкрейцеров, хоть чисто смотрящим по Китеж-граду — пока ты способен самостоятельно жить и обеспечивать себя в обществе, не нарушая его писаных и неписаных законов, — все более или менее в норме. Вспомните постулат диалектического материализма: практика — критерий истины. Вся наша жизнь в обществе — и есть такая практика. Иногда за нее даже оценки ставят.
Второй. Отсутствие симптомов нарушения психической деятельности, или психопатологической симптоматики. Ее описанием занимается общая психопатология. То есть отсутствие галлюцинаций, бреда, нарушений сознания, дефицитарных расстройств и много чего еще.
Свидетельствует ли отсутствие четкой нормы о том, что психиатрия никуда не годится как академическая дисциплина? Вынужден разочаровать сторонников антипсихиатрии и пламенных борцов с психиатрией карательной. Просто дисциплина сия еще довольно молода (не по возрасту) и находится на этапе сбора фактов и феноменов, с первыми робкими попытками их анализа. У нее еще все впереди, равно как и у всех наук, пытающихся заглянуть по ту сторону материального мира.
