4. Парафренный — это когда бредовые идеи принимают уже откровенно фантастический характер, с планетарным и галактическим размахом и с идеями величия себя, любимого.
Также выделяют кататоническую форму шизофрении, при которой основной симптоматикой в период обострений будет кататоническая, и гебефренную шизофрению — соответственно, с гебефренным синдромом в качестве ведущего.
Теперь о том, как протекает болезнь.
При непрерывно-прогредиентном течении продуктивная симптоматика присутствует постоянно, постепенно усложняясь с течением времени. Нарастает и эмоционально-волевое снижение (негативные синдромы), переходя в эмоционально-волевой дефект.
При приступообразно-прогредиентном (шубообразном) течении каждый приступ, проявляющийся продуктивной психосимптоматикой, ведет к углублению симптоматики негативной (то есть того же эмоционально-волевого снижения), а в межприступный период мы видим только это самое эмоционально-волевое снижение, и чем больше приступов, тем оно будет глубже.
При рекуррентном течении обострения также характеризуются наличием продуктивной психосимптоматики, но эмоционально-волевое снижение не нарастает или нарастает незначительно.
Прогноз во многом зависит от течения болезни. Чем быстрее можно купировать обострение — тем лучше: не успевает углубиться эмоционально-волевое снижение. Если удается подобрать поддерживающее лечение так, чтобы обострений не было год, два и больше, — просто прекрасно, есть надежда на долгую и качественную ремиссию, а то и вовсе на выздоровление. Далеко не последнюю роль здесь играет психотерапия (естественно, не как способ борьбы с психозом — со стороны психотерапевта это был бы редкостный мазохизм), позволяя пациенту адаптироваться в социуме.
Большинство пациентов с шизофренией находятся на диспансерном наблюдении, с необходимостью посещать психиатра определенное число раз в год. Если честно, такая обязаловка — геморрой, причем для докторов даже в большей степени, чем для больных. Какими бы монстрами ни рисовали нас товарищи, напуганные историями о карательной психиатрии до состояния реактивного параноида, сами мы мечтаем, чтобы пациенты, как в Америке, ходили к нам по собственному желанию, — и у них появится правильная трактовка понятия свободы как осознанной необходимости, и у психиатра высвободится побольше времени на поболтать об этой свободе с пациентом.
Паранойя
Пока собирался с мыслями, чтобы написать об этом заболевании, вспомнил анекдот советских времен про чукчу, которого отправляли делегатом на очередной съезд КПСС, откуда он вернулся очень одухотворенный и рассказывал коллегам-оленеводам о своих новых открытиях в жизни: мол, Карл Маркс и Фридрих Энгельс — это не четыре мужика, а два, а Слава КПСС — это вообще не мужик. Какая тут связь с паранойей, спросите вы? Все очень просто. Дело в том, что паранойю в современной классификации болезней (которая МКБ-10) почему-то не рассматривают как отдельное заболевание, а пытаются утрамбовать в рамки шифра F22 (бредовое расстройство, то есть), а кто-то даже говорит, будто паранойя — это частный случай, этакая особенность течения шизофрении. Ну, учитывая, что шизофрению, в свете относительно свежих генетических исследований, могут в скором времени признать не одним, а целой группой заболеваний, схожих по симптоматике, я не удивляюсь. Но тем не менее, паранойя — это отдельная болезнь, особая, и причесывать ее надо индивидуальной гребенкой.
Первым придумал обзываться по-гречески Карл Людвиг Кальбаум в 1863 году. Дескать, «безумие» — это слишком грубо, а вот эллинский вариант ласкает ухо и придает эпитету некую наукообразность. Позже, в 1912 году, Эмиль Крепелин подтвердил — мол, есть такое слово в психиатрии, и обозначает оно не просто набор симптомов, а отдельное заболевание. Почему?
Главный, и основной симптом паранойи — это бред. Уточню: бред первичный и монотематический. А теперь расшифрую, чтобы не вводить вас терминологией в глубокий транс. Первичный — значит, кристаллизовался из идей, суждений и умозаключений, когда засбоила вторая сигнальная система. То есть он не был навеян ни голосами в голове (эти могут нашептать что угодно — и коварные планы соседей выболтать, и ношу Метатрона на себя взвалить); ни депрессивным настроением, когда любой почувствует себя ничтожеством и вполне может решить, что сам же в этом состоянии и виноват; ни маниакальным состоянием, когда рытье второго Панамского канала саперной лопаткой не кажется такой уж невыполнимой затеей. Просто взял — и возник сам по себе. И не сопровождается ни галлюцинациями, ни сколь-либо заметными колебаниями настроения, ни какими-либо другими выраженными психопатологическими симптомами. Если не вдаваться в подробности, то можно сказать (с некоторыми оговорками, как всегда), что бред — это основной и чуть ли не единственный симптом паранойи.
То, почему его называют первичным, я объяснил. А что такое монотематический? Да все просто: одна тема, без растекания мыслью по древу. Без присоединения других бредовых идей. Если уж изобретательство — то без слежки со стороны спецслужб. Если бред ревности — то без бреда преследования. Иными словами, у такого бреда нет экспансивности: сидит он в рамках своей темы — и во владения других тематик не вторгается. Но зато сидит крепко, как пулеметчик в ДОТе на линии Маннергейма, и фиг его оттуда отковыряешь. Между прочим, не только убеждениями: медикаментозным бомбардировкам этот бред тоже стойко сопротивляется.
В отличие от шизофрении, при которой помимо бреда и галлюцинаций прогрессируют так называемые негативные симптомы, меняя саму личность человека, при паранойе личность практически не затрагивается. Нет исхода в эмоционально волевой дефект. Да и в разговоре параноика далеко не всегда можно вычислить: с виду обычный человек, вполне себе здравомыслящий. Но — до тех пор, пока речь не зайдет на тему, имеющую отношение к его бреду. Стоит ее коснуться — и все. Человек поплыл. Или погнал. В общем, быстро не отвяжетесь. А если начнете переубеждать, то ваши же контраргументы будут им использованы как подкрепление собственной правоты: мол, видите, вы сами своим недоверием и своими высказываниями убеждаете меня в том, что все это неспроста. Иначе с чего бы вам так рьяно со мной спорить? Мало того, пытаясь спорить и опровергать, вы рискуете быть включенным в бредовую систему параноика. Что значит — нет слежки с заменой дежурящих такси? Так вы, голубчик, сами из этих? Почему ты заявляешь, что я неправильно толкую слово Божье? Да ты ведьма!
Откуда что берется? Чаще всего не на пустом месте, и паранойяльная (сейчас ее нередко называют параноидной) психопатия, дающая о себе знать уже в юности, — звоночек о том, что в зрелости человек, простите за тавтологию, до паранойи все-таки дозреет. Впрочем, такие явные предпосылки встречаются не всегда. Чаще родня и знакомые отмечают, что да, человек был по характеру честный, непримиримый, не особо гибкий, остро чувствующий любую несправедливость — хоть в депутаты выдвигай. Или в судьи. Ах да, еще у него никогда эмоции не бежали поперед логики. Да, рассудительный был такой. И откуда бред-то вылез?
