По тревоге уже дружинники поднимались и, вооружаясь, покидали воинские избы, похоже вырвавшиеся с территории кремля вороги и тати подняли изрядно шуму и паники, а у меня тихо-мирно спросили:
– Кто?
– Я, – был мой ответ.
Всегда срабатывает. Прошелестел засов, сдвигаемый с места, и открылась дверь. Стражник с той стороны даже понять ничего не успел, как тридцать сантиметров неплохой стали пронзили его грудь, сердце и вышли со спины. Кольчуги не было, холодно для неё. Толкнув тело убитого внутрь, я шагнул следом, переступая через труп, закрыл дверь на засов и замер, втягивая ароматы носом. Оказывается, стражник принимал пищу, чуть в стороне на небольшом табурете развязанный узелок был, там небольшая варёная курица, почти доеденная, скорлупа от варёных яиц, их уже не было, ещё два куска хлеба, один из них ополовиненный, и нарезанное сало. Отдельно дольки чеснока да лука были. Рядом стоял кувшин, по запаху с квасом. Есть жуть как хотелось, меня же всё это время никто не кормил, восемнадцать часов ни воды, ни кусочка пищи в роту не было, так что я с жадностью накинулся на еду. Доел курицу, потом сделал два бутерброда, сначала сало, сверху лук и чеснок, квас я уже выпил, и держа их в руках побежал на второй этаж, на ходу отрывая куски хлеба и сала, активно пережёвывая. Успел бутерброды схомячить, пока поднялся на второй этаж, и, пережёвывая, уже ощущая приятную сытость в желудке, оказался у нужной двери. За ней меня опрашивали и раздевали.
Отжать язычок замка нужной двери, тут был встроенный замок, английской работы, оказалось не трудно, и я прошёл в комнату, освещая помещение масляным светильником. У убитого стражника позаимствовал. Вещи свои я нашёл во втором сундуке, в первом какие-то свитки были. Я быстро оделся в свою одежду, из верхней тут только утеплённый кафтан был, шуба в санях осталась, и где они с лошадьми, мне теперь неизвестно, считай потерял, коней особенно жалко было. А так всё из одежды на месте, кафтан, тёплые меховые сапожки, поршни, что на них надевались, это валенки такие, меховая безрукавка, такая же меховая шапка, рукавицы, поэтому я быстро переоделся в своё. Потом вооружился, правда из моего только ножи были, лук с самострелом, сулицы и сабли пропали, может, где в другом месте хранятся, а может, уже кто себе прибрал, прилипли к ручонкам, особенно сабли. А вот кошель с серебром, как ни странно, был тут, в вещах лежал. Я ещё раз обыскал кабинет, точно не было, после чего убрал свои вещи в котомку, она тут же была, и покинул помещение. Не поленился, вскрыл дверь главы разбойного дела, но и там их не было. Зато боярскую шубу тут нашёл, тяжёлую, связал её в тюк и закинул на плечо, пригодится, вдруг на улице ночевать придётся, без этой шубы мне не выжить. Дальше я поступил так, поджёг все бумаги, берестяные грамотки и даже несколько фолиантов, мебели туда заранее накидал, маслом из кувшина для светильников полил и покинул задание, валить уже пора. Ничего, каменное строение, коробка останется, а полы и крышу новые наведут, и убежал во тьму. Только не к выходу, а к одной из дальних башен. Подальше от ворот, через которые освобождённые тати прорывались, куда сбежались все дружинники, бояре и слуги. Я прихватил верёвку с собой, нашёл тут же мотки, видимо вязать татей, и спущусь с внешней стороны. План был такой.
Он почти получился. Почти, из-за того что дверь наверх хоть и была расчищена от снега, как и дорожка, но заперта. Хорошо, меня не подвели мои способности видеть в темноте, я вдали рассмотрел строительные леса, кажется там трещину заделывали, несмотря на зиму, и я рванул туда. Хотя нет, леса потемнели, похоже с осени стоят. Замок сбивать слишком шумно, открыть нечем, так что только леса мне помогут. Судя по факелам, дружинники уже начали прочёсывать территорию кремля. Это плохо, могут обнаружить, но кажется, я успевал. Взлетел по деревянной лестнице на верхнюю площадку, осталось только по другой приставной лестнице с лесов подняться на саму стену, но я лёг на сугроб, что покрывал площадку, и замер. Леса оказались на удивление скрипучими, мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы они скрипели поменьше. Лежать пришлось долго, подо мной прошёл один патруль из пяти воинов с факелами, тут же рядом они повстречались с ещё одной пятёркой, их путь пересекался, и, разойдясь, направились дальше, я же, с некоторым облегчением вздохнув и убедившись, что рядом никого, ни на земле, ни на стене, где тоже были часовые, я поднялся по лестнице и, сбросив тюк тяжеленной шубы на площадку, потом без затей перевалил её через зубцы и сбросил вниз, раздался едва слышный плюх под хруст снега. С левой стороны я заметил приближающегося часового, что больше смотрел на усилившуюся беготню на территории кремля, особенно когда из окон одного из зданий появились языки пламени, поэтому поторопился. Пожар мог и меня подсветить. Дальше я к зубцу привязал верёвку и, не дожидаясь ничего, сам перелез на другую сторону, упираясь сапожками о стену и перебирая руками верёвку, стал спускаться, делая шаги назад.
Вот и земля, подхватив тюк с шубой, одной рукой поправляя сбившуюся котомку, я побежал подальше от стен кремля, ко входу на ближайшую улицу. К сожалению, тут на снегу моя фигура стала заметной, особенно для тех часовых, что не были ослеплены светом факелов, что изредка горели на стенах, и привлекла внимание, раздались тревожные крики, но я уже скрылся в улице. Кстати, где-то в городе горело несколько зданий, я видел зарево пожаров, и одно не так и далеко. Это кого я выпустил, что тут до такого дошло? Но, извините, по-другому никак. Я вообще хотел инсценировать свою гибель, чтобы меня не искали, не хотелось бы получить нож в спину от охотников за головами или стрелу. Это если на меня охоту откроют, когда даже Василия и его дружка Вознесенского я положу. Сомнительно, что после этих двух смертей про меня вообще вспомнят, тем более все записи о моём аресте я спалил, но всё же подстрахуюсь, погиб так погиб.
Убежал я не так и далеко, оно мне надо по улицам бегать, когда их дружинники наводнили? Хорошо, что я их издали замечал и уходил в сторону. А вот и дом князя Вознесенского. С разбега запрыгнув на забор и убедившись, что шум в городе пока ещё не поднял жильцов, спрыгнул с той стороны, потрепав по холке дворового сторожевого пса, что хорошо меня знал, со стороны подбегали ещё трое, они на ночь не привязывались, этих я тоже приласкал, потом открыл калитку и занёс на подворье котомку с тюком шубы. Укрывшись на сеновале и зарывшись поглубже в сено, где вырыл пещерку, хорошее место для днёвки, я утеплился, не зря всё же взял, надел тёплые поршни на сапожки, шапку меховую поглубже натянул, опустив сзади, чтоб шея была закрыта, рукавицы меховые надел, потом завернулся в шубу, не зря прихватил, и уже через минуту провалился в глубокий сон. В такой одежде меня никакой мороз не возьмёт, тем более на сеновале, а спать уже очень хотелось, вторые сутки пошли, как бодрствую. Снаружи уже светало, всё моё преимущество терялось, так что я решил подождать следующей ночи, благо сейчас они вполне длинные для всех дел, вот и выспимся пока.
* * *
Как я и думал, выспался я просто отлично. Пошевелился осторожно, чтобы не шуметь, что довольно сложно на сеновале, шуршание всё равно было. Откинув полу боярской шубы, я потянулся, чуть ли не с удовольствием поскуливая, тело немного затекло, требовало движения, и, аккуратно выбравшись из своего убежища, выглянул из амбара и довольно улыбнулся. Я так и проспал день, снаружи снова стояла ночь. Это просто отлично, вот только в туалет очень сильно хотелось, квас просился обратно. Рисковать спускаться и бегать к отхожему месту я не стал, мало ли кому из многочисленной дворни и прислуги приспичит туда же, я просто отошёл в сторону и, можно сказать, окропил с краю сено, завалив его другим, чтобы внимание не привлекало, тем более ночевать я тут повторно не планировал, думаю, и за одну ночь со всеми делами управлюсь. А вот теперь можно и рискнуть, пить и есть хотелось, так что проберёмся в дом на кухню. Мне всё равно в дом нужно, я для того тут и передневал, что планы имелись некоторые. Забрав из убежища шубу, которую снова свернул в тюк, и котомку с вещами, убрав в неё поршни и рукавицы, я спустился с сеновала, оставив вещи неподалёку от калитки, и подобрался к чёрному входу в здание, с этой стороны и была кухня. Чуть-чуть не попался, одному холопу вздумалось, протирая глаза на ходу, пройти к отхожему месту. Двигался тот больше на ощупь, хотя небо чистое, что мне мешало, мог бы меня увидеть на фоне снега, если бы я не успел спрятаться на парадном крыльце. Тут-то я и обнаружил боевого холопа. Оказалось, князь Вознесенский отнюдь не дурак и, выяснив всё о побеге, выставил охрану на ночь. Только тот бессовестно дрых. Будить его я не стал, да и вообще пальцем не тронул, молодой совсем, не привык к службе. Ну, а про то, что я тут на подворье побывал, никто не должен был узнать, так и действовал.
