– В конце концов, чем испорченнее душа, тем слаще заслуженное возмездие.
– Если оно приходит.
– Есть центральная точка, я просто уверен. И точка, по моим вычислениям, критическая. Допустим, не годится сама опора.
– По каким вычислениям?
– Ну, по тем, которые я поручил тебе, конечно. Где они?
– В моем списке дел.
– А как ты вычисляешь, что из списка делать в первую очередь?
– Этих вычислений вы мне не поручали.
– Ловко. В любом случае, если он перестанет сучить ногами, мы сможем проверить мою гипотезу.
– Не перестанет, и я его понимаю. Вы пытаетесь уравновесить его на середине тела, но он устроен так, чтобы держать эту часть приподнятой, опираясь на все лапки.
– Это официальные данные? Тогда запиши.
– На чем? Воск с таблички мы съели на обед.
– То-то я корову готов проглотить и не поперхнусь… Гляди! Ага! Он сделал стойку! Идеальную стойку!
Оба нагнулись, чтобы рассмотреть Эзгару, насекомое с головами с двух концов. Ничего необычного – таких развелось в последнее время полным-полно; они заполнили какую-то тайную нишу в сложных хитросплетениях природы, нишу, бессчетные тысячелетия пустовавшую. Существо беспомощно дергало тонкими ломкими лапками.
– Вы его мучаете, – сказал Бугг. – И мучаете со всей порочностью, Тегол.
– Так только кажется.
– Да нет, так оно и есть.
– Ну ладно. – Тегол снял несчастное насекомое с опоры. Эзгара крутил головами. – В любом случае, – продолжил Тегол, разглядывая существо, – я говорил о другой порочности. Кстати, как движется строительство?
– Идет ко дну.
– Ты хвастаешься или публично объявляешь о нищете?
– Не осталось покупателей. Звонкой монеты нет, а в кредит уже сам не желаю, особенно когда выясняется, что застройщик не может продать недвижимость. Так что я вынужден отказывать всем, даже себе.
– И когда все это произошло?
– Завтра.
– Ну конечно. Я всегда узнаю последним. Эзгара голодный, как думаешь?
– Он съел воска больше вас – куда, по-вашему, деваются отходы?
– Его или мои?
– Хозяин, я уже знаю, куда деваются ваши, – и если узнает Бири…
– Больше ни слова, Бугг. По моим наблюдениям и в соответствии с вычислениями, которых ты не сделал, Эзгара съел столько, сколько весит утопший кот. И остается маленьким, живым, подтянутым, а еще благодаря нашему сегодняшнему восковому обеду он больше не скрипит, когда крутит головами, – по-моему, это добрый знак, поскольку теперь нам не придется вскакивать по сто раз за ночь.
– Хозяин…
– Что?
– Откуда вы знаете, сколько весит утопший кот?
– От Селуш, конечно.
– Не понимаю.
– Ну, вспомни. Три года назад. В имении Риннециста поймали одичавшего кота, который задрал нелетающую декоративную утку. Его приговорили к Утопалкам.
– Ужасная смерть для кота. Да, припоминаю. Вой был слышен по всему городу.
– Да, тот самый. Какой-то неназванный благотворитель пожалел промокший кошкин труп и заплатил Селуш небольшое состояние, чтобы подготовить животное к достойным похоронам.
– По-моему, вы сошли с ума. Кто такое затеет и зачем?
– Очевидно, с прицелом на будущее. Разумеется, я хотел выяснить, сколько весит утопший кот. А иначе как можно использовать такое сравнение? Можно сказать, я много лет ждал, чтобы его применить.
– Три.
– Нет, гораздо дольше. Отсюда и мои странности, и моя беспринципность. До того, как кот утонул, я боялся употреблять это сравнение: ведь без доказательств с моей стороны оно могло вызвать насмешки.
– Вы ранимый, да?
– Никому не говори.
– Хозяин, по поводу хранилищ…
– А что с ними?
– Я думаю, потребуются дополнительные.
Тегол кончиком указательного пальца гладил насекомое по спинке – хотя, возможно, так сказать, против шерсти.
– Уже? Так, а сколько ты прошел под рекой?
– Дальше середины.
– И сколько их?
– Хранилищ? Шестнадцать. Каждое три человеческих роста на два.
– Все полные?
– Все.
– Ага. Значит, начинает сказываться.
– «Строители Бугга» станут первой крупной компанией, которая рухнет.
– И сколько еще потянет за собой?
– Неизвестно. Три, может, четыре.
– Ты же вроде сказал: неизвестно.
– Тогда никого не извещайте.
– Хорошая мысль. Бугг, я хочу, чтобы ты сделал для меня ящик с очень специфическими спецификациями, которые сообщу позже.
– Ящик, хозяин. Сосна пойдет?
– То есть? Почему со сна?
– Нет! Сосна, ну, которая горит!
– Да, со сна и сосна пойдет.
– Клееный?
– Именно. Только без крышки.
– Наконец-то. Начались подробности.
– Я же обещал.
– А для чего ящик, хозяин?
– Увы, пока никаких подробностей. Понадобится скоро.
– А насчет хранилищ…
– Сделай еще десяток, Бугг. Размеры удвой. Со «Строителями Бугга» повремени, копи долги, скрывайся от кредиторов, продолжай приобретать материалы и храни их на складе за непомерную цену. Трать, сколько сможешь.
– У меня голова отвалится.
– Не беспокойся. У Эзгары найдется лишняя.
– Вот спасибо.
– И она даже не скрипит.
– Приятно слышать. А что это вы делаете, хозяин?
– А на что похоже?
– Вы возвращаетесь в постель.
– А тебе нужно строить ящик, Бугг, очень хитрый ящик. Главное, помни: без крышки.
– Могу я все-таки узнать, зачем он?
Тегол улегся в постель, уставился в синее небо над головой, потом улыбнулся слуге – кстати сказать, Старшему богу.
– Для заслуженного возмездия, Бугг, для чего же еще?
Глава вторая
Миг пробуждения ожидает нас всех на пороге или на повороте пути, если жизнь тянется, налетает, словно мотылек, на эту узкую полоску времени, играющую, как солнечные лучи на волнах; мы сожмемся в комок, пронизанный страхом и простреленный всем, что стало вдруг ценным, и настоящее пропадает, и давит собственный вес, и в этот день, на повороте пути, настает миг пробуждения.
