В туче пыли над проломом стены возникла фигура с двумя обнаженными мечами.
Белая кожа и красные глаза.
Странник побери, Белый Ворон…
У казарм появились с дюжину тисте эдур. Тяжелые копья понеслись над двором к ужасному воину. Он отбил в сторону все копья одно за другим, и с каждым ударом по древку мечи пели все громче, и смертельный хор пронзал воздух.
Хайенар, увидев два десятка своих солдат-летерийцев, покачиваясь, двинулась к ним.
– Отступление! – закричала она, размахивая руками, словно безумная. – Отходим, долбаные идиоты!
Люди, похоже, только и ждали команды, поскольку тут же бросились врассыпную, в основном к нижним воротам.
Один из тисте эдур приблизился к атри-преде.
– Что вы делаете?! К’риснан идет – он прихлопнет этого комара…
– Вот когда прихлопнет, – огрызнулась она, – мы с удовольствием перегруппируемся!
Эдур обнажил саблю.
– Ведите их в бой, атри-преда, или я зарублю вас на месте.
Она помедлила.
Справа от них пробежали тисте эдур и набросились на Белого Ворона.
Мечи взвыли, и от их страшного ликования у Хайенар кровь застыла в жилах. Она затрясла головой, глядя вместе со стоящим рядом воином, как Белый Ворон прорезается через мерудов вихрем оторванных конечностей, отрубленных голов и располосованных тел.
– …ваших летери! Атакуйте его, чтоб вас!
Атри-преда посмотрела на воина-эдур.
– Где твой к’риснан? – резко спросила она.
Вентрала отполз в угол комнаты, подальше от пожара снаружи. Изо рта текли бесконечные бессмысленные слова вперемешку со слюнями. Его сила угасла. Бросила его тут, в проклятой комнате. Это нечестно. Он сделал все, что требовалось. Он отдал плоть и кровь, сердце и кости – все отдал Ханнану Мосагу.
Было обещание – обещание спасения, громадной награды за верность, – как только ненавистный младший сын Томада Сэнгара будет сброшен с трона. Следовало проследить за Фиром Сэнгаром, изменником и предателем, и, когда сеть окончательно затянется, торжествовать будет не Рулад. Нет, дурак Рулад ничего не ведает. Игру затеял Ханнан Мосаг, колдун-король, у которого украли трон. И именно Ханнан, заполучив в руки Фира Сэнгара и того раба, Удинааса, осуществит свою месть.
Императора нужно оголить, исказить все знакомые лица масками предателей, оголить, да и оставить в полном одиночестве. Запереть в собственном безумии.
И только тогда…
Вентрала, туго свернувшийся в комок, как младенец, замер, услышав тихий смех… внутри его комнаты!
– Бедный к’риснан, – проговорил голос. – Ты и не думал, как обрушится на тебя бледный король ортенов. Его дороги – реки крови, жалкий ты дурак, и… Ох, посмотри! Его терпение, его сдержанность – их больше нет!
Дух здесь, с ним, он нашептывает безумие.
– Убирайся, – прошептал Вентрала, – если не хочешь разделить мою судьбу! Я не звал тебя…
– Не звал. Цепи, которыми удерживали меня тисте эдур, разорваны. Тем, кто пришел сюда. Да, видишь ли, я принадлежу ему, а не тебе. Белому Ворону… Ха, летерийка удивила меня тогда… Но это были мыши, к’риснан… кажется, целую жизнь назад. В лесу на север от деревни Ханнана Мосага. И призрак… Увы, никто не понимает, никто не замечает. Тут уж не моя вина, правда?
– Убирайся…
– Не могу. Вернее, не хочу. Слышишь? Снаружи все тихо. К сожалению, летери убежали. Кубарем по лестнице, как пьяные козлы, с командиром вместе – она вовсе не дура. А твои меруды – те мертвы. Теперь слушай: сапоги по коридору… Он идет!
Ужас покинул Вентралу. Что толку бояться? По крайней мере, он наконец избавится от мучительной клетки собственного тела. Словно вспоминая былое достоинство, это тело пришло в движение, приподнявшись и сев спиной к углу – оно будто обрело собственную волю, отделившись от Вентралы, от связанных с этим именем разума и духа, от жалкого сознания. Ханнан Мосаг однажды обмолвился, что сила Падшего кормится всем, что есть неидеального и неверного в душе, и это отражается на плоти и костях – важно только уметь радоваться этой силе, даже если она искажает и разрушает сосуд души.
С неожиданной ясностью, приходящей перед лицом смерти, Вентрала вдруг понял: все это ложь. Боль не нужно приветствовать. Нет радости в саморазрушении.
Хор голосов наполнял череп, становясь все громче. Мечи…
Из коридора послышалось негромкое шарканье, потом дверь со скрипом открылась.
В комнату хлынули ортены, похожие на серую пену в зернистой тьме. Мгновение спустя в проеме возник Белый Ворон. Песня двух мечей заполнила комнату.
Сияющие красные глаза уставились на Вентралу.
Затем тисте анди убрал мечи в ножны, приглушив причитания.
– Расскажи мне о том, кто собирается напасть на меня.
Вентрала моргнул и покачал головой:
– Думаешь, это Ущербный бог собирается бросить вызов тебе, Силкас Руин? Нет, все затеял… Ханнан Мосаг, и только он. Теперь я это понимаю. Вот почему ушла моя сила. Ущербный бог пока не ровня таким, как ты.
Белокожий призрак какое-то время молчал и не шевелился. Потом сказал:
– Если этот Ханнан Мосаг знает мое имя, то знает, что у меня есть повод злиться. На него. На всех тисте эдур, унаследовавших плоды предательства Скабандари. И все же он меня провоцирует.
– Возможно, Ханнан Мосаг полагал, что радость Ущербного бога от разногласий безмерна.
Силкас Руин склонил голову:
– Как тебя зовут, к’риснан?
Вентрала назвал себя.
– Я позволю тебе жить, – сказал тисте анди, – чтобы ты передал Ханнану Мосагу мои слова. Башня Азатов насылала на меня видения, собственные воспоминания, так что я стал свидетелем многих событий в этом мире – и в других. Скажи Ханнану Мосагу: бог, охваченный болью, – это не то, что бог, одержимый злом. Одержимость твоего колдуна-короля – его собственная. Но похоже, увы, что он… сбит с толку. Поэтому я милосерден сегодня ночью… Далее, если он продолжит вмешиваться, он узнает степень моего недовольства.
– Я передам твои слова в точности, Силкас Руин.
– И найди себе бога получше, Вентрала. – Он помолчал. – Впрочем, может, именно подобные тебе и создали Ущербного бога. Возможно, без искалеченных, уродливых поклонников он давно исцелился бы.
Раздался тихий скрежещущий смех духа.
Силкас Руин вышел в дверь.
– Я забираю лошадей, – промолвил он, не оборачиваясь.
Через несколько мгновений за ним выскользнул и дух.
Бесцельно мельтешившие вокруг ортены потянулись прочь из комнаты.
Вентрала вновь остался один. На выход, найти атри-преду – нужен эскорт для путешествия обратно в Летерас. И я поговорю с Ханнаном Мосагом. Расскажу ему о смерти на перевале. Расскажу об одиночнике тисте эдур с двумя ранами от кинжалов в спине, незаживающими ранами. И все же… он терпит.
