– Красавчик, бросим якорь вот за тем странным дромоном. Похоже, на нас никто не обращает внимания. Слышишь рокот? Это принимает удар северо-западный берег.
– Весь проклятый остров может потонуть, капитан.
– Поэтому мы и останемся на борту – подождем, что будет. Если придется драпать на восток, я хочу, чтобы все были готовы.
– Смотрите, к нам плывет портовый ялик.
Проклятие.
– Весь мир рушится, а сборщики платежей тут как тут! Ладно, готовься их встречать.
Якорь прогремел, когда ялик уже добрался до цели. На борт корабля поднялись две официального вида женщины – высокая и низенькая. Заговорила коротышка:
– Кто капитан и откуда вы прибыли?
– Я капитан Шурк Элаль. Мы прибыли из Летераса. Двадцать месяцев в море с полным трюмом товаров.
Высокая женщина, худая и бледная, с тонкими светлыми волосами, улыбнулась:
– Очень любезно с вашей стороны, уважаемая. А теперь, если позволите, Коротышка пройдет в трюм и проверит груз.
Брюнетка Коротышка добавила:
– А Умница пока получит якорный сбор.
– Пятнадцать доксов в день.
– Крутенько!
– Ну так что ж! – Умница пожала плечами. – Похоже, дни порта сочтены. Получим, что успеем.
Коротышка нахмурилась на старпома Шурк.
– А ты, случаем, не Скорген Кабан по прозвищу Красавчик, а?
– Точно, это я.
– У меня твой потерянный глаз, Скорген. В банке.
Старпом покосился на Шурк Элаль и сказал:
– У тебя и еще человек у пятидесяти.
– Чего? Я заплатила большие деньги! Сколько людей потеряли глаз, чихая? Ради Странника, ты знаменитость!
– Чихая? Так, значит, тебе сказали? И ты поверила? Духи глубин, подружка, сколько же ты заплатила жулику?
Шурк обратилась к Умнице:
– Можете с подругой осматривать груз; но если мы не будем разгружаться, то на этом все, а будем мы разгружаться или нет, зависит от цен, которые готовы предложить ваши покупатели.
– Глаз точно твой. – Коротышка продолжала наседать на Скоргена Кабана. – Он такой же, я отсюда вижу.
– Он не может быть таким же, – ответил старпом. – Глаз, который я потерял, был не такого цвета, как этот.
– У тебя были глаза разного цвета?
– Точно.
– У моряков это проклятие.
– Наверное, поэтому у меня его больше и нет. – Скорген кивнул на соседний дромон. – А вот этот откуда явился? Никогда прежде не видел таких обводов и по виду побывал в приличной заварухе.
Коротышка пожала плечами.
– Чужеземцы. Тут у нас несколько…
– Хватит, – повысила голос Умница. – Проверь груз, милая. Теряем время.
После этого странного разговора Шурк Элаль пригляделась к чужеземному кораблю. Дромон выглядел сильно потрепанным непогодой, однако у старшего помощника был действительно острый глаз – корабль побывал в сражении, причем с использованием чародейства. Прогорелые дочерна полосы покрывали корпус словно нарисованной паутиной. И чародейство по полной. Корабль должен был сгореть.
– Слышите? – спросила Умница, повернувшись лицом к суше. – Отгоняют, как и обещали.
Похоже, ледяному катаклизму настал стремительный конец – на другом краю острова тучи ледяных кристаллов взвились в небо. Шурк Элаль обернулась, чтобы взглянуть на море с юга. Лед, похожий на застывшее озеро, громоздился вслед за злобным авангардом, который едва не потопил «Бессмертную благодарность». Но его сила быстро таяла. Сильный порыв теплого ветра пронесся по палубе.
Скорген Кабан хрюкнул.
– И сколько жертв пришлось сбросить со скалы, чтобы добиться такого умиротворения? – Он засмеялся. – Впрочем, вряд ли вы жалуетесь на недостаток заключенных!
– На острове нет заключенных, – сурово отрезала Умница, сложив для пущей важности руки на груди. – В любом случае, олух необразованный, кровавые жертвы не помогают – это ведь просто лед. Громадные пласты на севере ушли и буквально растаяли – да всего неделю назад мы тут потели, а такого отродясь на Втором Девичьем не бывало. Я-то знаю, я родилась тут.
– Дочь заключенных?
– Ты не слышал, Скорген Кабан? На острове нет заключенных…
– Хочешь сказать, с тех пор как прогнали ваших тюремщиков.
– Хватит, – сказала Шурк Элаль, видя, что обида женщины поднялась еще на несколько пунктов, почти до предела. – Второй Девичий теперь независим, чему я искренне рада. Скажи, сколько кораблей эдур атаковали ваш остров во время вторжения?
Умница хмыкнула:
– Они только раз глянули на укрепления, почуяли магов, которых мы выпустили на стены, – и обошли остров стороной.
Брови капитана чуть поднялись.
– А я слышала, было сражение.
– Было, когда провозгласили свободу. И еще были ужасные несчастные случаи с начальницей и ее прихвостнями.
– Несчастные случаи, ха! Неплохо.
Шурк Элаль бросила взгляд на старшего помощника, но он, как большинство мужчин, был невосприимчив к молчаливым сигналам.
– Так я сейчас возьму пятнадцать доксов, – холодно сказала Умница. – Плюс пять доксов разгрузочного сбора, на случай если вы собираетесь сходить на берег – пополнить запасы или продать груз.
– Ты не говорила про пять…
– Красавчик, – вмешалась Шурк Элаль, – дуй вниз, к Коротышке – возможно, у нее будут вопросы по грузу.
– Есть, капитан. – Бросив последний сердитый взгляд на Умницу, он похромал к люку.
Умница прищурилась на Шурк Элаль, потом оглядела моряков на палубе.
– Вы пираты.
– Ерунда! Мы независимые торговцы. У вас на острове нет заключенных, у меня на корабле нет пиратов.
– И что ты этим хочешь сказать?
– Ясное дело, что бы я ни хотела сказать, это не для тебя. Я так понимаю, что ты не начальник порта, а только сборщик пошлины.
Она повернулась, глядя, как сначала Скорген, а за ним Коротышка появились на палубе. Глаза у женщины сияли.
– Умница, у них всего завались!
– Вот лаконичный отчет, – похвалила Шурк Элаль. – Коротышка, обязательно сообщи начальнику порта, что нам нужно место у каменного пирса, для удобства разгрузки. Гонец к потенциальным покупателям тоже будет… вознагражден. – Она посмотрела на Умницу, потом отвернулась и добавила: – Что касается швартовых и причальных сборов, их я буду обсуждать напрямую с начальником порта, как только обговорю его комиссионные.
– Слишком хитрая, – отрезала Умница. – Нам следовало взять с собой стражников – порыться тут и там, провести настоящий досмотр. Как тебе, капитан?
