Вот их комбат действовал грамотно, но ему это не помогло. Нельзя развивать наступление, не имея пехоты и с несколькими снарядами в боеукладке. Комбат ситуацию оценил, дал приказ на отход, причем не получив приказа вышестоящего начальства. Как исход – трибунал и расстрел прямо перед построенными остатками батальона. Расправа над комбатом произвела на танкистов гнетущее впечатление, расходились молча, стараясь не смотреть друг на друга. Андрея, как старшего по званию и должности, назначили врио комбата. Назначению он рад не был. По прибытии в свою бригаду, на постоянное место дислокации, могут назначить другого командира.
А сейчас за глупые действия, скорее – бездействие, одних отвечают другие. И ничего хорошего для себя Андрей не ждал. Бойцов своих зря подставлять не хотел, и так потери большие и сам попасть в переплет не желал. НКВД толком разбираться в ситуации с комбатом не стала. Был приказ отступать? Нет?! Виновен! Опытного комбата шлепнули, как муху надоедливую. Вот чем коммунисты от других партий отличались, так это нетерпимостью к другому мнению. Думаешь не так? Враг! Расстрелять! А уж если и действовал в чем-то не так, то контра закоренелая!
Андрею через два дня приказ нарочным – сопровождать имеющимися танками колонну грузовиков. Ехать-то всего ничего, тридцать километров. Да кабы по хорошей дороге, полчаса ходу. А то по лесной грунтовке, где из головного танка ни середины, ни хвоста колонны не видно. Рации нет, за грохотом танкового мотора и в танкошлеме ничего не слышно. Андрей решил занять место на своем танке в середине автоколонны, остальные танки рассредоточить по колонне. Восемь-десять грузовиков, потом танк, снова грузовики и танк. В случае нападения танк выручит, и если груженый грузовик застрянет, гусеничная техника вытащит на буксире, тягач не нужен. Растолковал свои действия танкистам. В бою каждый боец свою задачу знать и понимать должен. Конечно, в голову колонны лучше бы поставить саперный танк, с отвалом впереди, как у бульдозера, так не было таких в бригаде. Для таких бы маршрутов в самый раз, прокладывать дорогу.
Время уже послеобеденное, по зиме да в высоких широтах, темнеет быстро. Это скверно. При фарах двигаться – только себя обозначить.
Построились в колонне так, как Андрей приказал. С начальником колонны все действия обговорил. Тронулись. Танки эту дорогу могли бы значительно быстрее преодолеть, грузовики сдерживали. «ЗИС-5» еще шли, а полуторки, как называли «ГАЗ-АА» грузоподъемностью полторы тонны, буксовали. Где можно, бойцы машины покидали, подталкивали. На подъемах было хуже, а сопок было полно. Приходилось почти каждую машину цеплять тросом, вытаскивать на подъем. Быстро приловчились по две машины цеплять, получалось по времени выгоднее. На половине пути смеркаться начало. На машинах и танках фары включены, на них маски с узкой прорезью, видимость на десять метров. Неожиданно впереди вспыхнул грузовик. Черт! Нападение шюцкоровцев! Колонна встала. Как и было приказано танкистам, они развернули башни и открыли огонь из пулеметов. Патронов не жалели, по обе стороны дороги кустарник и молодые деревца выкосили. Зато ответных выстрелов нет. Мало дураков найдется на танковое прикрытие с винтовкой или автоматом лезть.
Танком горящую машину с дороги в лес столкнули, чтобы дорогу очистить. Потом танк спереди зашел, прикрывая грузовик. Из другого грузовика сопровождающий выскочил – и к кабине «погорельца». Вдруг жив водитель, только ранен? А кабина уже полыхает, не подступиться. И есть опасность взрыва бензобака, тогда пламя может перекинуться на другие грузовики или танки. Тронулись в путь. Танки с четными номерами башни вправо повернули, с нечетными влево. При нападении можно время сэкономить на повороте башни. Курсовой пулемет мог стрелять только вперед, да и сектор обстрела невелик. А в стороны или назад можно стрелять из спаренного с пушкой пулемета башенного. Больше нападений не было. Или отряд «шюцкора» невелик был, либо потери от пулеметного огня понес и продолжать бой не решился. Без противотанкового орудия или противотанковых гранат с танком бороться нечем.
Конечно, днем можно было бы осмотреть лес по обе стороны дороги, а может, и бой принять. В том месте деревца молодые, танкам помех не создадут. Преследовать «шюцкор» и передавить гусеницами в назидание другим. Пешком по снегу или даже на лыжах от танка не уйти. Но что теперь об упущенном сожалеть? Для танкистов главная задача – провести колонну грузовиков с грузом до означенного места, и эта задача выполнена. Потерянного грузовика жаль, но без танков «шюцкор» мог сжечь всю автоколонну. В обратный путь ночью Андрей решил не ехать. Отдохнули в казарме до утра, танки под охраной стояли. Уже середина февраля, морозы не такие жестокие, как в январе, технике и людям полегче.
За двадцать дней упорных боев 7-я армия вышла ко второй линии обороны Маннергейма, после 21 февраля небольшое затишье для пополнения боеприпасов, личного состава. И уже 28 февраля 7-я и 13-я армии начали наступление от озера Вуокса в сторону Выборгского залива. Финны начали отступать. У них ситуация критическая, Выборг оказался почти окружен, до Хельсинки серьезных линий обороны нет. Полевыми завалами и «шюцкором» РККА не остановить. К марту возникла угроза полного захвата страны. Уже седьмого марта в Москву для переговоров прибыла финская делегация, и 12 марта был подписан мирный договор. Выборг отходил к СССР, границу отодвигали от Ленинграда на 150 километров. СССР приобрел 40 тысяч квадратных километров или 11 % территории Финляндии. Насильственно переселили 430 тысяч финнов в глубь Финляндии, они лишились домов и имущества.
Победа над маленькой страной далась СССР большим напряжением сил и огромными потерями в личном составе и технике. Фактически армия и СССР продемонстрировали неспособность вести войну. Мировые державы сделали выводы.
Генштабу РККА тоже бы следовало обсудить ход войны, выявить недостатки, сделать выводы и срочно устранить проблемы. Недостатки были, и серьезные. Первое – разведка. Командиры, не зная расположение, численность войск, наличие тяжелого вооружения – танков, артиллерии, – не могут планировать ни наступательных, ни оборонительных действий. Разведки фактически не было ни агентурной, ни войсковой, ни авиационной. На чем основывалось планирование командармов – непонятно. Скорее всего, врага не посчитали серьезным и потеряли ранеными, убитыми и без вести пропавшими треть миллиона. Второе – командиры среднего звена – батальон, полк, дивизия – не были способны в должной мере руководить своими частями.
Например, в районе Кухмо, под Суомуссалми, была окружена финнами 54-я стрелковая дивизия, которая не смогла прорвать кольцо и оставалась в окружении до конца войны. У Ладожского озера попала в окружение 168-я стрелковая дивизия и тоже оставалась в кольце до конца войны. В южном Леметти в январе 1940 года попали в окружение 18-я стрелковая дивизия генерала Кондрашова и 34-я танковая бригада комбрига Кондратьева. Окруженные части 28 февраля попытались вырваться с боем и были разгромлены финнами у Питкяранты. Из пятнадцати тысяч окруженных смогли выйти 1237 человек, большая часть которых была ранена или обморожена. Комбриг Кондратьев застрелился, генерал Кондрашов был расстрелян, дивизия его расформирована из-за утраты знамени, оно попало к финнам.
