Только в таком положении органов управления самолет летел прямолинейно. Нет, не дотянуть. Увидев впереди луг, Андрей убрал обороты мотору, шасси решил не выпускать. Стоит колесами попасть в ямку или наткнуться на кочку, самолет скапотирует, перевернется, тогда выбраться из кабины будет проблемой. Уже перед приземлением перекрыл кран подачи топлива во избежание пожара, выключил зажигание, откинул фонарь кабины. Перед самым касанием земли бросил ручку, прикрыл ладонями лицо. Опасался за глаза, при возможной деформации кабины после удара о землю, летчики бились лицом о прицел. Удар получился небольшим. Грохот, пыль, самолет проволокло десяток-другой метров, и он замер.
Андрей отстегнул привязные ремни, выбрался из истребителя. Над ним промчался ведомый, сделал разворот, хотел убедиться, что Андрей жив. Махнул рукой и улетел к аэродрому. Теперь только ждать. Петр сообщит командиру, техническим службам. Андрей обошел самолет. Повреждения серьезные, но отремонтировать можно. Двигатель и фюзеляж цел, хвостовое оперение и крыло подлежат восстановлению. Часа через два показались два грузовика. На первом, в полуторке, ехали комиссар, помпотех и контрик, представитель военной контрразведки. Ну, с контриком понятно, хочет убедиться, не специально ли сел на вынужденную, чтобы повредить самолет и не летать. Как раз в свете сталинского приказа № 0299. За полуторкой пылил «ЗИС-5» с механиками. Из полуторки начальство выбралось, Андрей доложил о зенитном обстреле над целью, повреждении самолета, о гибели ведомого Карцева. Начальство обошло истребитель. Повреждения подтверждали слова Андрея, при посадке самолет не мог получить такие. Потом истребитель осмотрел помпотех.
– За сутки восстановим, может, немногим больше. Хвостовое оперение сильно повреждено, как только в воздухе держался.
– Вот и отлично! Работайте!
Начальство село в полуторку, Андрей с ними. Механикам эвакуировать самолет на аэродром не впервой. Подставили козлы, подняли самолет, выпустили шасси, хвост самолета погрузили в кузов, да так и буксировали, очень медленно и осторожно. Тем не менее за два часа хода самолет доставили на аэродром.
Андрей считал – повезло. Первый раз – что не сбили над целью, второй – почти дотянул до своих и не разбил самолет при вынужденной посадке. Контрик ведь не зря приезжал, вынюхивал – не специально ли на вынужденную сел. Вечером с пилотами Андрей выпил. И фронтовые сто граммов, и деревенской самогонки. Рядом сегодня косая прошла, повезло. Все равно завтра для него лично полетов не будет, не на чем. Ситуация для полка вообще складывалась скверная, хуже некуда. Действующих, боеспособных истребителей осталось шесть, если считать поврежденный Андрея, который обещали поставить «на крыло». А пилотов семь. Не полк, а два звена. Самолеты вроде новые, а все в латках, побывавшие в ремонте.
И об этом летчики поговорили за посиделками. О том, что надо полк срочно пополнять летчиками, самолетами. Враг силен и напирает, а отражать атаки нечем. По сводкам Совинформбюро каждый день все новые оставленные Красной Армией города мелькают. Шапкозакидательских настроений в помине нет. У всех один вопрос – когда и где немца остановят? Всех беспокоит, а комиссара спросить боятся. Строг комиссар, в каждом вопросе видит подвох и провокацию, пораженческие настроения. Да и что он ответит, если самолетов и летчиков нет, и когда будут – неизвестно. Истребитель можно сделать быстро. А пилота готовить надо минимум два года. Теория, полеты с инструктором, самостоятельные в одиночку и парой, стрельба из авиационного вооружения. На соседнем аэродроме, где базируются штурмовики, пополнение получили. Пилоты из Осоавиахима, прошли краткосрочные курсы, обучили полетам на «Ил-2», налет минимальный, потому при выпуске получили звание сержантов. По прибытии в полк оказалось, что новоиспеченные «штурмовики» ни разу не сбрасывали бомбы, их не учили. Нонсенс! Молодежь в тылу рвалась на фронт, записывались добровольцами. Но фронт требовал специалистов – танкистов, летчиков, моряков. Много ли навоюешь с «трехлинейкой» против танков? Сразу было создано множество военных училищ, курсы сокращенные, выходили офицеры-недоучки, многие не умели читать топографические карты, корректировать артиллерийский огонь. Немецкий летчик в училище имел минимальный налет двести часов, наши в семь – десять раз меньше. Потому потери были в личном составе ужасающие.
И в технике была нехватка. Старые модели были большей частью уничтожены, а новых не хватало. Многие заводы находились в фазе эвакуации, продукцию не выпускали. Только в начале 1942 года начнутся поставки. Поставки по ленд-лизу военной техники пошли с ноября 1941 года, скромные по количеству, устаревших типов. Первой начала поставки Англия, для авиации это были «Харрикейны». Тяжеловат был истребитель, уступал «Мессеру», вооружение слабое – только пулеметы. А еще требовал высокооктанового бензина, летчикам было трудно привыкнуть к шкалам приборов в футах, дюймах, градусах по Фаренгейту. Всего по ленд-лизу с ноября 1941 года по 21 августа 1945 года США и Англия поставили 11,7 % самолетов от произведенных в СССР, 16,3 % танков, 163 % автомашин, 240 % паровозов, 130 % мотоциклов, 100 % бронетранспортеров, 29 % продовольствия и 75 % медикаментов. Лекарства шли в госпитали. Причем 100 % пенициллина и сульфаниламида были американскими. Они спасли множество жизней.
Под Смоленском шли ожесточенные бои. Нашим войскам встать бы крепко в оборону, потери бы меньше были. Но 30-я, 19-я, 16-я и 20-я армии Западного фронта перешли в наступление. Резервный фронт на следующий день пошел в атаку на Ельню, пятого сентября ворвался в город и шестого сентября освободил город. Наступление из-за больших потерь быстро потеряло темп, войска Западного, Брянского и Резервного фронтов уже 10 сентября перешли к обороне. Красная Армия в этих операциях потеряла убитыми 486 171 человека, санитарными – 273 803 человека. Ни наступление, ни оборона не были достаточно подготовленными, не хватало танков, пушек, самолетов, боеприпасов.
Немцы наступление отбили, перемололи в боях армии трех фронтов, получили подкрепление и 26 сентября войскам группы армий «Центр» была поставлена конкретная задача по захвату Москвы, именовавшаяся в документах немецкого генштаба «Операция «Тайфун».
Неспособность наших военачальников – Ворошилова, Буденного, Тимошенко – мыслить аналитически, руководить крупными войсковыми операциями, привела к многочисленным потерям, дав возможность немцам прорваться к столице. В оборонительные бои стали бросать курсантов военных училищ и ополченцев, не имевших воинской подготовки. Ситуация для страны складывалась критическая.
Бои для авиаполка, где служил Андрей, закончились внезапно. Пришел приказ – убыть для получения техники и личного состава. Оставшиеся боеспособные самолеты сдать другому полку. С летчиками в Саратов отправился помпотех и командир полка, а технический состав убыл в ближний тыл.
Для Андрея Саратовский авиазавод уже знаком, как и самолет. Правда, появились усовершенствования. Гаргрот за кабиной стал ниже, улучшив обзорность назад. А в остальном это был прежний «Як» – дешевый, простой в пилотировании, доступный летчику квалификации ниже средней, неприхотливый в эксплуатации, ремонтопригодный в полевых условиях. Широкая колея позволяла эксплуатировать с грунтовых аэродромов.
