– Всадников ветра можно найти, только когда они хотят, чтобы их нашли, а они этого не захотели.
– Всадники ветра… это ведь в основном женщины? – спросил Дэвис.
Антрес кивнул.
– Я встречал только женщин. И их экви́нов. Животные столь же величественные, сколь опасные. Зверя крупнее я не видал! Ростом они выше самого могучего оленя. Они носят своих спутников на спинах и умеют бежать, обгоняя ветер, – подозреваю, даже быстрее рыси, – закончил он, хитро взглянув на Баст.
– Но эквины наверняка не такие мягкие и хорошие, как Баст, – сказала Данита, поглаживая рысь. – И потом, они далеко за горами, а она здесь.
Дженна снова повернулась к рыси.
– Мех у нее на вид такой нежный.
С оживлением, которого Мари не видела у нее с тех пор, как она подверглась нападению, Данита обратилась к рыси:
– Баст, ты разрешишь Дженне тебя погладить? Она моя подруга.
Рысь наклонила голову набок, внимательно ее слушая. Потом зачирикала и боднула Даниту в руку.
– Это значит да, – сказал Антрес.
– Я знаю! – сказала Данита, не глядя на него.
– Я бы хотела ее погладить, – призналась Дженна. Она помолчала и кивнула на пса, который устроился у входа в нору. – А это что за овчарка? Он похож на большого Ригеля.
– Это мой спутник, Лару. Он и должен походить на Ригеля: это его отец, – сказал Ник.
– Лару? – Дженна остановилась посреди комнаты. – Но ведь так зовут пса Жреца Солнца.
– Он был псом Жреца Солнца, – тихо сказал Ник, сосредоточенно изучая содержимое своей миски.
– Но разве Жрец Солнца – не твой отец?
– Да. Был, – Ник не отрывал взгляда от еды, хотя ложка лежала на столе. – Он вчера умер.
– Ох. Мне так жаль, Ник, – сказала Дженна.
Мари потеснилась и жестом пригласила Дженну на их перенаселенный тюфяк.
– Отец Ника погиб, спасая мне жизнь, – сказала она.
– Ник, – позвала Дженна, и он наконец поднял на нее глаза, полные слез. – Я помолюсь за него Матери-Земле и сожгу в память о нем ветвь розмарина.
– Почему? Зачем тебе это делать? – не выдержала Данита. – Он был вожаком тех, кто убил твоего отца и сделал тебя рабыней!
– А еще он помог Нику меня вытащить. И потом, ты слышала Мари: его отец пожертвовал собой, спасая нашу Жрицу. Данита, я каждый день вспоминаю об отце. Наверное, я буду скучать по нему до конца жизни. Но иногда нужно давать дорогу любви, иначе ненависть тебя погубит. – Она перевела взгляд с Даниты на Мари, а потом на Дэвиса, Антреса и, наконец, Ника. – Вот что я поняла, когда томилась в плену и была вынуждена работать на Древесное Племя.
Данита прикусила губу и зарылась лицом в мех Баст.
– Я не такая, как ты, Дженна. Ты добрая. А я бы не смогла простить Племя, если бы пережила то, через что пришлось пройти тебе. Я… я не уверена, что смогу простить Племени убийство Леды, из-за которого наши мужчины обезумели и напали на меня. – Она метнула взгляд на Ника и Дэвиса и тихо добавила: – Простите.
– Данита, Древесного Племени больше нет, – твердо сказал Ник. Дэвис открыл рот, но Ник жестом попросил его помолчать. – Когда мы восстановим силы – а мы это сделаем, – наша Стая будет другой. Пока я Жрец Солнца, ни один член Стаи никогда не пленит ни единого Землеступа.
– Вот поэтому я и поклялся, что пойду за тобой, Жрец Солнца, – серьезно сказал Дэвис. – Я согласен с Дженной. Слишком уж много ненависти было в нашей жизни. Для меня этот пожар поставил точку. Я хочу чего-то большего – но только не за счет чужой свободы.
– Клана плетельщиков больше нет, – сказала Мари. Всеобщее внимание переключилось на нее. – Он прекратил существование со смертью моей матери. Я согласна с Дэвисом. Я не хочу восстанавливать клан, в котором мне приходилось скрывать свое настоящее лицо. Я хочу создать клан, в котором мы сможем, не таясь, быть теми, кто мы есть.
– Так давай сделаем это вместе, – сказал Ник. – Мари, мы с тобой Жрец Солнца и Жрица Луны. Наша мечта может стать реальностью – для нас и для всех, кто хочет этого так же, как мы.
Мари почувствовала, как от слов Ника внутри у нее потеплело.
– Да, Ник. Да. Давайте сделаем это вместе.
– Лучше, чем прежде, – подхватила Дженна.
– Счастливее и безопаснее, – сказала Данита, обнимая Баст.
– Необычнее, – усмехнулся Антрес.
– Лучше, счастливее, безопаснее и необычнее. Мы с Кэмми в деле! – сказал Дэвис, и собаки залаяли, выражая свое согласие, а Баст раскатисто заурчала, как маленький весенний гром в уютной норе.
12
Я справлюсь… Я справлюсь… Я справлюсь…
– Они тебя ждут!
Звонкий голос Изабель отвлек Зору от ее мантры. Она глубоко вздохнула, расправила плечи и вышла из кладовой, примыкавшей к родильной норе.
– Ой, Зора! Какая ты красавица! – ахнула Изабель.
Зора в очередной раз смущенно поправила волосы.
– Ты правда так считаешь?
– Конечно!
– Но мне мало быть красавицей. Я хочу быть уверенной, сильной, величественной. Я хочу быть настоящей Жрицей Луны. Я постаралась привести себя в порядок, но я не ожидала, что мне придется омывать остатки Клана – без Мари, практически без подготовки. Самостоятельно призывать луну. Впервые для всего Клана. Одной.
– Послушай, у тебя все получится. У тебя уже все прекрасно получается. Только посмотри, сколько ты всего сделала. Ты обработала раны женщин Клана и беженцев-Псобратьев, – Изабель демонстративно поиграла бровями. – Разве ты могла предположить, что тебе придется это делать? Но ты все равно справилась.
– Их раны болезненные, но не опасные. От меня требовалось только ослабить неприятные ощущения, наложить шину на лодыжку Сары и хорошенько смазать гелем алоэ ожоги Розы и Лидии. Сменить перевязку О’Брайену было делом пары минут. Его рана уже почти затянулась, а это заслуга Мари. – Она помолчала, задумчиво склонив голову и размышляя вслух: – Знаешь, для Псобрата О’Брайен очень мил. Хотя он слишком светловолосый и высокий, чтобы его можно было назвать красавчиком.
– Мне нравятся его щеночки.
– Изабель, это не его щеночки. Это щенки Фалы, спутницы Розы. Но О’Брайен спас их из огня. Это был очень храбрый поступок.
– Знаю, это прозвучит странно, но я рада, что он их спас. Они же совсем малыши. И такие хорошенькие!
– Ну, для детенышей собаки они довольно милы, – признала Зора. – Уж точно получше Ригеля. Этого обжору слепили из шерсти и лап. Как представлю, до каких размеров он вырастет… – Зора зажмурилась и помотала головой. – Нет, не хочу об этом думать. Сейчас мне надо думать о том, как призвать луну. – Она распахнула глаза. – О Богиня! А если у меня не получится? Если я не смогу призвать луну?
