Его ответ ее удивил.
– Ты так думаешь?
– Я думаю, единственная причина, по которой мужчина или женщина согласится на подобную сделку, – это любовь.
– А я думаю, что мама назвала бы тебя романтиком.
Почему-то от этой мысли Мари почувствовала прилив радости.
– Жаль, что я так и не увидел твою мать. Она бы мне понравилась.
– А ты понравился бы ей. И ты ее видел. Последним, что она видела перед смертью, было твое лицо. – Мари заморгала, пытаясь сдержать слезы. – Она приняла тебя за моего отца. Она умерла, веря, что человек, которого она любила, снова рядом. Спа… спасибо. – Она вытерла щеки.
– Надеюсь, ей стало легче.
– Я в этом уверена. – Она смахнула остатки слез. Она не позволит разговору свернуть к печали и упущенным возможностям. – Так вот, меня вырастила женщина, которая потеряла любовь своей жизни, когда была еще молода, и с тех пор даже не смотрела на других мужчин и не хотела заводить любовников. А я, само собой, не могла подпустить к себе Землеступа, потому что тогда он бы узнал, что я наполовину Псобрат. Вот такая из нас с мамой была парочка. Хорошо, что продолжение рода было не нашей заботой.
– Ты никогда не хотела жить по-другому?
– Иногда случалось. Раньше я мечтала, чтобы Джексом посмотрел на меня так, как смотрит на Зору, но только потому, что мне хотелось понять, каково это – знать, что тебя хотят.
Ник поймал ее взгляд.
– Я тебя хочу, Мари. Очень.
Щеки Мари залились краской, но она запретила себе отводить глаза.
– Ты тоже девственник?
– Нет.
Она уткнулась взглядом в колени.
– О-о.
Она даже не подумала спросить, нет ли в Племени девушки, которая говорила ему о своих чувствах. Она просто предположила…
– Эй, не молчи. Нам теперь вдвоем с этим разбираться – по крайней мере, я на это надеюсь. Прости, Мари, я мало что знаю об отношении Клана к сексу.
Она снова подняла на него глаза.
– Клан считает, что отношения, как и секс – это естественно. Но решение всегда принимает женщина.
– Это объяснимо, учитывая, что делает с мужчинами ночная лихорадка.
Мари кивнула.
– Женщины принимают самые важные для Клана решения. Мужчины – наши защитники, охотники и строители, но они редко живут в норах с женщинами. Женщины собираются группами, вместе растят детей, выращивают урожай, ткут и торгуют с другими Кланами, а мужчины, наоборот, ведут жизнь одиночек. Конечно, есть мужчины, которые выбирают себе в пару мужчин, и женщины, которые выбирают женщин. Законы Клана это допускают.
– Это грустно.
– Что некоторые мужчины выбирают мужчин, а женщины – женщин?
Ник хохотнул.
– Нет, в этом ничего грустного нет. Однополые пары существуют и в Племени. Любовь есть любовь. Я думал о том, что ваши мужчины – одиночки. По-моему, это грустно.
– Должна признать, что до этого момента ничего грустного я в этом не видела. Раньше я думала, что это хорошо – ну, что большинство женщин живет в норах без мужчин.
Ник взял руку Мари, перевернул ее и начал вычерчивать у нее на ладони узор.
– А теперь это кажется тебе грустным? Что изменилось?
– Я изменилась. Ты меня изменил.
– Расскажи, как.
– Сперва ты расскажи, как потерял девственность.
– Можно я просто скажу, что это было неловкое, ничем не примечательное событие, и мы закроем эту тему?
– Нельзя.
Ник вздохнул.
– Ладно, давай расставим все точки над «и». Спрашивай.
– Ты делал это только один раз?
– Нет, я делал это много раз. И да, со временем стало не так неловко и куда приятнее.
Мари прикусила губу, пытаясь подавить приступ ревности, хотя понимала, что ревновать Ника к тем, кого он знал до знакомства с ней, бессмысленно и несправедливо. Она уставилась на его палец – он продолжал выводить на ее коже круги, и от ладони по руке ко всему телу растекались волны жара.
– С одной женщиной или с несколькими?
– С несколькими.
– Одновременно!
– Нет! Хотя идея мне нравится. – Заметив, как Мари распахнула глаза, он подтолкнул ее плечом и добавил: – Шучу. Почти. Мари, в Племени эксперименты с разными партнерами, особенно в юности, поощряются. Как еще можно выбрать себе подходящую пару? И потом, мы разделяем инстинкты своих спутников. Сам я этого не испытывал, но видел, что происходит с собаками и их людьми. Во время гона события могут принимать довольно неожиданные обороты, особенно учитывая, что у собак, живущих рядом, половая охота часто начинается в одно и то же время.
– Но у тебя пары нет?
– Мари! Ну конечно, у меня нет пары. Будь у меня пара, я бы здесь не сидел.
– И ты даже не думал с кем-то сойтись?
Его палец скользнул по нежной коже ее предплечья.
– Ну, в какой-то момент я решил, что готов к отношениям. По крайней мере, я на это надеялся. Но только что мне сообщили, что это решение зависит исключительно от тебя.
Она вскинула голову.
– От меня?
– Да, от тебя. Только от тебя, Мари.
Ник подался вперед и, нежно прижав ее к себе, нашел ее губы.
Мари ответила на поцелуй – поначалу нервно и боязливо, но нарастающий внутри жар заставил ее забыть о смущении и сомнениях. Поцелуй стал более глубоким вместе с дыханием Мари. Она отзывалась на обжигающие прикосновения Ника, чьи чуткие руки исследовали ее тело. Сама не понимая, как это произошло, Мари вдруг обнаружила, что лежит на спине, а его крепкое, напряженное тело прижимается к ней. Но когда его рука скользнула ей под тунику и начала поглаживать обнаженную кожу, Мари застыла.
Вероятно, Ник почувствовал заминку. Он приподнялся так, чтобы видеть ее лицо.
– Все хорошо?
– Да. Нет. Я нервничаю, Ник.
Он лег рядом и отвел волосы с ее лица.
– Я тоже нервничаю.
– Правда?
– Честное слово. Я хочу, чтобы тебе было хорошо – по-настоящему хорошо, – и знаю, что это во многом зависит от моей мужской удали, – он многозначительно поиграл бровями, и Мари рассмеялась. – А это большая ответственность. Ну разумеется, я нервничаю! Слушай, давай заключим договор. Я поклянусь, что как только ты начнешь нервничать, тебе надо будет сказать об этом мне, и я остановлюсь.
– А если я нервничаю постоянно?
Ник тихо засмеялся.
– Раз так, значит, надо было ухаживать за тобой по всей форме. Тогда я пойду за советом к Зоре.
