– Это странно. Кира должна была заметить!
– И заметила, уверяю. Так же она заметила, что после падения Нью-Дзина мы не получили водорослевые мегаспоры, из которых выйдут новые урожаи. А наши запасы спор кончатся через полтора-два года. Ну, Кира и сократила продовольственную норму двадцать пятому блоку на тридцать процентов. Как тебе такое?
Аркус напрягся, подбирая аргументы в защиту Киры:
– Не может же она быть такой плохой, как вы говорите!
– Заключенные двадцать пятого блока только рады перебежать к Вике. И Кира позволяет, ведь в Секторе Безопасности пошли дальше и снизили норму еще на десять процентов, за счет замены порошковыми отходами и водой. Но куда нашей Виктории столько народу? Подумайте на досуге. И еще, пока не слишком поздно, выбейте себе еще человека четыре охраны. Кира не пожадничает. Нужно забирать власть, Аркус. И в этом нас поддерживают Жилой и Портовый Сектора.
Аркус грузно выдохнул, пытаясь одновременно говорить:
– Нхеет, – горло сжало. Так погано он не чувствовал себя даже после смерти Яна.
– Что-что? Не расслышал, – только теперь Аркус заметил, что у Улана трясутся пальцы. – У нас и план готов.
– Не могу я. Время. Мне время нужно, – Аркус встал, как во сне, и на нечувствительных ногах побрел к выходу их кабинета.
– Она приходила ко мне! – донеслось в след. – Дай ответ до завтра!
***
– Последний раз повторяю, покиньте мой кабинет, – Улан старался держаться спокойно, но прятал дрожащие руки под столом.
– Город нужно спасать, – Виктория испытующе смотрела в глаза Улану. – Повторю, от тебя нужно лишь дать доступ к своему графстолу и обеспечить подачу электричества и воздуха по всему Иркутску, когда мы начнем.
– Я не понимаю, от кого вы спасаете город. Вам бы отдохнуть, Вика, мы все заработались. Давайте разойдемся, – Улан устало облокотился о графстол, незаметно нащупывая рукой кнопку вызова телохранителей.
– Не зови никого, – с угрозой остерегла Виктория, поправляя магнитную кобуру на поясе. – Ваш сын Александр работает у меня в Секторе. Двадцать лет, молодой парень. Не хотелось бы несчастных случаев на стрельбище.
Улан встал с кресла:
– Н-не хотелось бы, не хотелось, – самоконтроль дал слабину.
– Вот молодец. Я скажу, когда воздух нужно вклю… Ты что творишь, идиот?!
Улан, не переставая виновато улыбаться, медленно опустил руку на заветную кнопку. Четверо в черном вошли в кабинет, двери за ними сразу щелкнули замками, оставляя личную охрану Вики в коридоре.
– Управляющий, какие указания?
Выйдя из-за стола, Улан подошел вплотную к Управляющей, убрал ее руку с пистолета и прошипел сквозь стиснутые зубы:
– Слушай, тварь, отсечь твой Сектор от остального города и обрубить там воздух легче, чем ты думаешь. Сделай так, чтобы на стрельбищах все было мирно и безопасно, как ты умеешь.
– Ой, боюсь, – Виктория закатила глаза. Улан пропустил язвы мимо ушей и кивнул телохранителям открыть двери. – Ладно, я пошла. Поговорю с Яном, думаю, он окажется умнее. – Уже в проходе Вика вдруг остановилась. – Осторожнее, в твоем Секторе легко запнуться и больно упасть.
Когда в кабинете стало тихо, Улан спокойно выдохнул и сел на край графстола.
– Управляющий?
– Ну, что встали тут?! – Улан заметил на зеркально отполированном паркете следы туфель. – Терпеть не могу грязь на рабочем месте! Зовите уборщицу, чтобы прибрала за этой стервой. И почему с утра никто не убрал грязную чашку со стола?
***
– "Но не все люди – небожители", – который раз повторял Аркус, рассматривая с кухонного балкона своей квартиры голубой потолок Сектора. – А прочие тогда кто?
Тук-тук-тук.
Аркус вздрогнул от неожиданности и обернулся: на кухне, вытянувшись по стойке смирно, стоял Максим. Он крикнул что-то, но из-за окна не слышно.
– Что? Зайди сюда, – Аркус приглашающе открыл дверь.
– Разрешитобратится, – выкрикнул Максим одним словом. – Из Безопасности пришло письмо. Завтра к вам приставят еще троих телохранителей, – закончив с официальной частью, Максим наклонился через балконные перила. – Вот это красотень! Люди на улицах такие маленькие! Когда смотрел снизу, ни разу не замечал трещин на потолке.
– Первым делом с утра собираю на балконе кусочки неба. Покрасили б они потолок уже… Слушай, Максим, мне нужен бесстрашный человек на одно рисковое дело.
– Уже интересно, – телохранитель заметно оживился.
– Мы планируем выход на поверхность.
– Каждый раз вызываюсь на расчистку тоннелей в День Смены Ветров. Что в этом рискового? – утратил пыл телохранитель.
– День Смены Ветров? – у Аркуса вырвался смешок. – Мы выходим в ледяной ураган.
Максим расплылся в улыбк:
– Что нужно делать?
***
"Оператору приготовиться, внешние шлюзовые двери будут открыты через одну минуту десять секунд", – предупредил электронный голос.
Костюм "Каленый" прилегал к коже не так плотно, как ИМК, от чего Максим чувствовал себя голым в нем. Раньше в Каленом работали на поверхность в Дни Смены Ветров, но для выхода в ледяной ураган его пришлось подработать: костюм стал гораздо больше, и места внутри прибавилось. С размерами возросла и тяжесть, а для сопротивления ветру пришлось крепить к костюму дополнительный экзоскелет, собранный из запасных деталей для Киры.
– Поменять термопрокладку под коленом, и в правое плечо что-то упирается, будет мешать работе. Какая-то мелкая деталь щекочет мне ребра слева. Вы его вообще тестировали до меня? – завершая приготовления, Максим отмечал возможные проблемные места нового костюма. Последняя проверка – он согнул пальцы на ногах, и из подошв вылетели металлические кошки, вгрызаясь в каменную плиту.
"До открытия внешних шлюзовых ворот тридцать секунд", – разнеслось по Портовому Сектору.
"Максим, слышишь? – на этот раз заговорил начальник. – Это не ИМК, где все отшлифовано до идеала, так что без самодеятельности. Пока ты на поверхности, ты свеча на ветру и должен всего бояться. Прошел до выхода из взлетного тоннеля, достал ледорубы и идешь вниз по горе тридцать метров. Доходишь до места, устанавливаешь Мороз-Два на три процента мощности. Все медленно и аккуратно".
– Так точно, Управляющий Аркус. Все сделаю по плану! – Максим заверительно кивнул, будто начальник мог его видеть.
"Десять. Девять. Восемь… – отсчитывал механический голос. Максим присел и ухватился руками за металлические ручки в полу. – Три. Два. Один".
Едва между дверьми засветилась щель, в шлюз ворвался ревущий поток ветра. Максим почувствовал удар в грудь и еще крепче сжал ручки. В экран шлема забарабанил ледяной снег. В груди заколотило, уголки губ задрожали в улыбке. Только спустя пару секунд, когда температура в шлюзе выровнялась, и ветер чуть стих, он смог подняться с колен и сделать первый шаг навстречу поверхности.
