В День Смены Ветров двадцатиметровый взлетный тоннель вычищали до камня, но сейчас Максим шел по заснеженной пещере. Чем ближе к выходу, тем сильнее становился ветер. Он бил в корпус и норовил опрокинуть Максима на каждом маленьком шажке. Ногам становилось прохладно, а в массивном костюме каждое движение давалось втрое тяжелее.
Через восемь минут он, наконец, подошел к выходу из тоннеля. Впереди ураган такой темный и плотный, что мощные фонари на шлеме пробивали его не дальше пяти метров. Максим отстегнул ледорубы с боков и воткнул острыми концами в лед.
– Хорошее утро, – усмехнулся он и шагнул вперед. Ветер тут же ударил с боку. На инстинктах Максим пригнулся и вонзил кошки так глубоко в снежную кору, как мог. Ветер играл с ним, раскачивая и норовя поднять в воздух. После каждого шага приходилось опираться на ледорубы.
"Слушай, Максим, – заговорил начальник. – Как только включишь Мороз-Два, ураган затихнет в радиусе купола. Так что не бойся идти вперед. Тридцать метров – наша программа максимум. В экстренной ситуации можно включить на двадцати, но есть риск задеть вентиляцию и нарушить терморежим города".
– Так т-точно, – с готовностью отозвался Максим. Становилось все прохладнее. Буря слишком быстро выдувала из костюма тепло. – Пальцы замерзают! Сделайте что-нибудь.
"Работаю над этим", – успокаивал диспетчер.
– Первый выход за семьдесят лет! Д-думал, туда обра-атно! – Максим нашел свой ритм, медленно преодолевая метр за метром. Шаг – палку в лед и закрепиться, затем кошки ослабить – еще шаг. Позади уже не разобрать входа в город, да и следы замело. В эти секунды он чувствовал себя одиноким первопроходцем в ледяной пустыне. Становилось все холоднее, и по телу забегали мурашки. Язык плохо слушался, а Максим все говорил, чтобы отвлечься. – Секундное дело, думал! Но б-быстрее идти не получается. Ч-что там с теплом?
"Не могу понять, почему в костюме падает температура. С генератором все в норме, поставлю на максимум".
– А-а-а! – спину обожгло огнем. От боли Максима выгнуло. Тут слева ударил грозный порыв ветра, выбив из под ног ледяную опору. Один ледоруб унесло, а тяжелый костюм провалился в плотный снег. От удара вышибло дыхание. – Вырубай, идиот! Вырубай быстрее!
"Правая половина контура термораспределения вышла из строя".
Когда спину перестало жечь, Максим понял тяжесть своего положения:
– П-провалился п-по пояс, ноги не достать.
"Слушай, – опять говорил начальник. – Если не сможешь выбраться, включай Мороз".
Ответа не последовало – все силы Максима уходили на то, чтобы раскрошить западню оставшимся ледорубом, но на шестом взмахе силы кончились. Максим искал, за что зацепиться руками, но за годы ветер сдул все неровности, оставив вокруг гладкое снежное полотно. Максим попытался расшатать плотный снег кошками. Начало получаться! Напрягая все мышцы до боли, – рывок!
Правая нога освободилась. Максим хотел закрепить успех и подтянуться ледорубом, но тут же ушел еще глубже, чем был.
– Аркус, я н-не выб-берусь. – Холод вдруг отступил, и в костюме стало жарко, хотя пальцы все еще не слушались. – Приступаю к активации Мороза-Два.
Нечувствительными руками он снял с живота заветную теплую коробочку с генератором излучения то ли Желткова, то ли Мясного. Он установил Мороз-Два перед собой, подпер ледорубом, и нащупал снизу справа кнопку включения. От жары в костюме захотелось спать.
– Тр-ри. Д-два, оди… – конец фразы так и не был услышан, глаза закрылись сами собой. Холод обволок все тело.
…
– Был щелчок или нет, я спрашиваю! – злился начальник.
– Вы о чем, Управляющий? Я на обед иду, какой еще щелчок? – не понимал Максим.
– А ты посмотри! – на секунду перед глазами встала почти забытая картина: ледяная пустошь, посреди которой замерзал в костюме одинокий человек. Его лицо знакомо Максиму:
– Кто это?
В ответ лишь отдаляющийся смех.
Максим вгляделся в лицо замерзающего бедолаги. Ударом тока по телу прошла мысль:
– Это ведь я!
Щелк.
Звук вернул его в реальность. Пальцы кололо иглами, а по шлему сверху барабанило. Максим открыл глаза. За вечность, что он проспал, часы на экране отсчитали тридцать секунд. Максим отметил, что ветер больше не бьет в грудь.
"Проснись! Эй!" – кричали хором начальник и диспетчер.
– Тут это… Вода с неба, – Максим выставил руку, представляя, как теплые капли проходят сквозь костюм. – Это же дождь, да! Я же проснулся?
"Проснулся ли он?! Слышите, этот герой думает, что спит! – кричал начальник в сторону от микрофона. – Тебе медаль дадим за такие заслуги! Слышали все? Мы выходим на поверхность!"
Наружу вырвался радостный смех. Через минуту, когда под ногами поплыло, Максим смог поднялся, переткнул ледоруб и взял Мороз-Два в руки. Тающая вода утекала вниз, за границу купола, где снег все еще хлестал сплошным темным облаком. Максим наслаждался теплом своего светлого уголка. Ощущение нереальности происходящего не покидало его, и с лица не сходила детская улыбка. Теперь вход в город был отчетливо виден.
Вода всё стекала по горе, освобождая ото льда купол в тридцать метров. Через пятнадцать минут кошки процарапали по камню.
– Докладываю, в радиусе купола все растаяло, стою на твердой поверхности. Приступаю к установке Мороза-Два.
Максим нашел ровное место и поставил чудо-коробку туда. Из дна Мороза-Два выдвинулись четыре сверлышка.
– Включаю, – он нажал кнопку на крышке, и сверла завибрировали. Они быстро забурились в камень, надежно закрепив генератор. – Готово!
Глава 17. Время власти
– Как мне вообще говорить что-то, когда здесь народу еще больше, чем в прошлый раз! – Дара заметно побледнела, глядя на Центральный Зал Жилого Сектора.
– Так и должно быть. Смотри и запоминай. Больше таких встреч не будет, – Аркус взял Дару за руку. – В тот раз из-за Нью-Дзина мы не смогли дать людям поверхность, но сейчас ничего не помешает нам. Я это чувствую!
За спиной тихо прокашлялись:
– Можно вас на секунду, – Толиман поманил Аркуса и увел его от сцены к краю оцепления.
– Чего такой взъерошенный, дружище? Мы же с тобой три месяца работали, сегодня наш день, а ты выглядишь усталым. Тоже ночью не спалось от волнения?
– Я второй месяц не сплю, – Толиман поднялся на носках, вглядываясь в пеструю толпу собравшихся. Его глаза блестели. – Аркус, выслушай. Ты сможешь меня понять, ведь ты совместил две наших технологии и собрал Мороз-Два. Нельзя сейчас дать людям выйти наружу. Знаю, теплый купол уже развернут, но о жизни на поверхности лучше помолчать. Прими на веру, поймешь потом. Я все объясню, но сейчас ты единственный, кто может спасти людей. Отмени все. Пожалуйста!
