Фокус ушел влево.
– Разумеется, готово.
Слишком часто Аркус слышал этот низкий голос за последние месяцы, чтобы ошибиться:
– Толиман! – беззвучно прошептал он, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. Захотелось разбить нос предателю, бросить его на поверхность, перерезав трубу подачи кислорода. – Нужно было оставить тебя в твоем поганом городе!
– Кира, скажите, почему вы выделяете так много ресурсов проекту биофизической лаборатории? – Вика задавала вопросы из-за кадра.
– Исходя из первого догмата выживания человечества, я делаю все, что поможет остановить ледниковый период.
– Позволите ли вы нам выйти на поверхность для проведения экспериментов?
– Да, пока это не приносит вреда Иркутску.
Вика лукаво посмеялась:
– Позволите ли вы нам жить на поверхности?
– Нет.
– Почему так? – притянула Виктория наигранно-обиженным голосом.
– Жизнь на поверхности невозможна, и я не могу гарантировать выживание людей во враждебной среде.
– А если мы остановим ледниковый период, и поверхность снова будет пригодна для жизни?
– Даже если вы его остановите, Искусственный Управляющий поддерживает жизнь только внутри горного города, потому что снаружи – враждебная среда, выживание в которой невозможно.
– Не слушайте, это вранье! Видео постановочное! – Аркус надрывал связки, но все смотрели лишь на экран. Медиабраслеты у всех на сцене опять засветились. – Ну, кто там пишет?!
– Но ведь мы уже можем восстановить атмосферу и отогреть планету. Почему так? – удивилась Вика.
– Жизнь на поверхности невозможна.
– А если кто-то попробует?
– Нарушители будут лишены гражданства и подвергнуты высшей мере наказания".
Видео закончилось. Аркус открыл сообщения на медиабраслете:
"Воскресенье, 27.02.2471, 18-27. Гражданин восемьдесят восемь-семьсот, поднят вопрос о лишении вас гражданства по причине нарушения второго догмата. С вашей стороны была предпринята попытка навредить гражданам Иркутска, выселив их во враждебную среду.
Кира".
"Воскресенье, 27.02.2471, 18-30. Вопрос о лишении вас гражданства решен положительно. Вас сопроводят в Сектор Безопасности до дальнейшего решения.
Кира".
– Это шутка? – напрягся Кирилл.
За спиной взвизгнула Влада.
– Механическая сука! – зарычала Катерина. – Да чтоб тебя на запчасти разъе…
– Так вам тоже пришло? – перебил Аркус. В животе комком нарастало тревожное чувство.
Видео только закончилось, а на экранах опять пошел отсчет:
10.
– Посвятил жизнь городу? – Катя нервно посмеялась. – Вот тебе награда, малыш Аркус, – можешь гордо подохнуть от пули во лбу. Твои охранники и организуют!
– Мак-ксим?
– Что вы, Управляющий! Да и не приходило мне ничего.
1.
0.
"На этот раз в левом углу изображения горела красная точка. В кабинете с черными стенами, завешанными папоротником, сидела Виктория, одетая во все белое. Рядом с ней стоял Толиман в водолазке и рабочих серых брюках.
– Здравствуйте, – обратился он к людям. – Вы, наверное, уже поняли, что наша Искусственная Управляющая не в себе. Только что она лишила гражданства весь состав Биофизической лаборатории – пятьдесят пять человек, включая меня. Я Толиман, единственный выживший из Нью-Дзина. Мой родной город пал по вине Айгена, в коде которого была та же самая ошибка, что и в коде Киры сейчас.
У арок на выходе началась давка, кто-то визжал от боли, но большая часть толпы застыла, глядя на экран.
– Я хотела починить Киру, – вступила Виктория. – Но для доступа к ее интерфейсу требуется одновременное снятие блокировки с шести графстолов наших Управляющих, чего мне добиться не удалось. Я пыталась отсрочить эксперименты, но не вышло. Коллегиальная форма правления прямо сейчас приведет город к гибели. Я вынуждена взять дело в свои руки до урегулирования ситуации. Пяти Управляющим приказываю связаться со мной в ближайшее время для получения указаний, – Аркус вспомнил, что так и не дал Василию, временно исполняющему обязанности Управляющего, ключи доступа к графстолу в кабинете Яна. – В случае неуспеха придется успокаивать Киру силой. Поэтому людям из Сектора Управления срочно спуститься в другие Сектора. От каждого гражданина требую вернуться к работе и содействовать нашим военным. Сегодня нам придется побороться за право жить".
– Бред! – Аркус медленно опустился на пол, уткнувшись спиной в кафедру и закрыв лицо руками. – Бред! К-кира не могла!
Вокруг поднялся истошный ор. Из всех динамиков заиграла странная песня на старо-русском языке.
"Встаway страна оgroomная. Встаway на смертный boy", – смысл Аркус понимал отдаленно, но оркестр играл так пронзительно, что дрожь отступила. Он нашел силы встать и оглядеться:
Боковые ярусы уже пустовали, но покинуть основную часть Зала оказалось сложнее. Люди из центра напирали на края, продавливали соседей вперед; музыка лишь заглушала крики затоптанных. Поразительно быстро толпа забыла порыв единения, в котором радовалась скорому выходу на поверхность. На секунду Аркус подумал, что большинство из них понятие не имеют, что такое поверхность, и зачем она им – просто веселились со всеми, пока было весело, а теперь убегали, когда стало страшно.
Ударом тока по телу пробежала мысль:
– Бежать! – выкрикнул Аркус, привлекая внимание остальных. – Максим, ты проверял корабль. Он готов?
– Да, осталось загрузить баллоны с кислородом. Но как это поможет?
– Никита, свяжись с пилотом. Как угодно уговори его вылетать сейчас. Мы покидаем город.
Глава 18. Спасение?
Пару минут назад Аркус еще не понимал, что его приказ может стоить жизни другим людям. Легкомысленно брошенные слова эхом отдавались в ушах: "Приведите нас в Портовый Сектор, чего бы это ни стоило".
Пятеро телохранителей двигались чуть впереди от остальной группы, расчищая дорогу к выходу из Зала. В темноте Аркус не видел их, но слышал хлесткие удары прикладов. На каждый из них из толпы раздавался вскрик боли. Приходилось успокаивать себя тем, что бьет не он, а Максим, Никита и трое новых телохранителей. Сомнений нагоняла и неуверенность, что эти трое не направят оружие против него.
– Я в этом виноват! – Аркус был близок к истерике: дыхание стало спазматическим, хотелось лечь на пол и просить прощения у тех, кто пострадал по его вине.
Еще и Дару приходилось тянуть за руку, чтобы не отстала.
