– Даже не думай! – Никита перехватил его взгляд. – Ты сам выключил Мороз, чтобы "не нарушать терморежим города", – он точно скопировал нравоучительный тон Аркуса. – За эти два часа мы могли долететь до Саппоро и уже починить систему обогрева! Ты не имеешь права включать его сейчас.
– Согласен, – неохотно кивнул Аркус, в груди защекотало раздражение. Негнущимися холодными пальцами он перенес Мороз-Два на сиденье. Дрожь вдруг прекратилась, стало невыносимо жарко. Аркус прислонился к стенке кабины и задремал – перед ним, как живой, стоял Толиман с пустым автошприцом в руке:
"Твой диагноз – атрофированная воля, как и у всех в этом городе! Благодаря репликантам во власти у нас эпидемия несамостоятельности, – Аркусу пришлось признать, не все слова предателя оказались ложью. А Толиман продолжал: – Большее до чего люди додумались сейчас – убежать домой. Про дрессированных военных я вообще молчу".
– Что ты делаешь?! – крик Никиты заставил очнуться: Аркус обнаружил, что его рука лежит на панели управления Мороза.
– Уже плевать, что я делаю! – отмахнулся он и выкрутил диск регулятора мощности на шестьдесят процентов. Губы растянулись в мстительной улыбке. – Это должно накрыть верхние этажи. Если там есть люди, это их встряхнет и заставит заметить нас!
Приступ жара спал, уступив место настоящему теплу, разлившимся от Мороза-Два. Хотя тело еще изредка вздрагивало по инерции. В первые же секунды после включения стены вокруг гермоворот разошлись мелкими трещинами. Затем стало светлее: плотный ураган отступил, открывая дорогу солнечным лучам.
– Стоит прекратить, – опасливо окликнул Никита. – От перепада температур…
– Что? Замерзнем насмерть, пока Сахалинские увальни ждут Дня Смены Ветров? Лентяи заслужили встряску.
– "Лентяи" могут умереть, если их кислород уйдет в трещины!
Отвечать подчиненному Аркус не стал, но и Мороз не отключил.
В дверь постучали. Никита щелкнул замком, и в кабину ворвалась Дара.
– Видели? Пошли стены трещинами! Мы с Катей боимся! – она говорила сбивчиво.
– Тщщ, – Аркус прижал Дару к себе. – Все хорошо. Мы просто пробиваемся в эфир. Никита, звони, пожалуйста.
– Прием, Южно-Сахалинск, борт из Иркутска…
Сквозь радиоснег наконец прорезался человеческий голос:
"П-прием, – говорящий явно нервничал. – Говорит Южно-Сахаринск, да. Что происходит? Это вы у пятых ворот? Как вы пришри сюда на корабре? Представьтесь".
Аркус жестом приказал Никите молчать и заговорил сам:
– Мы из Иркутска. Возобновляем миссию по обмену технологиями. Неделю назад мы посылали четыре сообщения, но антенна расстроилась из-за урагана. Наши ученые, в их числе я, нашли способ отвоевать поверхность планеты у льдов. Вы долго не выходили на связь. Я решил, что у города трудности и, возможно, людям необходимо тепло. Надеюсь, демонстрация технологии не причинила вам неудобств, – в конце Аркус с трудом сдержался от улыбки.
"Просим просения, да. Прекратите демонстрацию как мозно скорее! – диспетчер произносил "р" с сильным придыханием, от чего звук становился похож на "д", но на дефект речи это не похоже. – Готовьтесь проходить в шрюз, сейчас мы откроем ворота, да".
***
Через пару минут тот же диспетчер мягко приказал посадить Снежинку в шлюзе для проведения досмотра, аргументируя это "взаимодоверием и начаром хорошего сотрудничества". Выходить из корабля до окончания всех процедур так же мягко запретили. Спецы в синих скафандрах осматривали дно корабля, двигатели, заглядывали в иллюминаторы. Каждый раз Аркус махал им рукой, но местные его игнорировали. Дара без толку просила его не раздражать их.
Досмотр затянулся на полчаса. К левому борту Снежинки подтянулась шеренга, человек двадцать в черном:
– Ультралегкие версии, – уважительно протянул Никита, разглядывая АМК в их руках. – Раз на стрельбище пробовал. Попадает в цель через четыре сантиметра алюминия. Убойная вещь!
А с виду АМК, как игрушечные, не больше пистолета! Дара медленно глянула в иллюминатор: солдаты, до этого неподвижные, как по команде, взяли корабль на прицел. Их движения такие отточенные, будто они не люди вовсе. Тщетно она пыталась разглядеть лица сквозь черные экраны шлемов. Если это репликанты, то сомневаться в приказах они не станут. Дара представила, как пули принизывают и корабль, и ее, и Аркуса. Сердце забарабанило так быстро, что кончики пальцев задрожали.
– Аркус, – осторожно позвала она, не в силах сдвинуться с места. – Ты что-то напортил у них, когда включал Мороз?
– Никак нет, – влез Никита. – Не напортить, а "встряхнуть", как говорит наш Управляющий!
– Предпочел бы замерзнуть насмерть? – осадил телохранителя Аркус.
– Нет, в этом ты прав.
Но Аркус не унялся:
– И с каких пор ты обращаешься ко мне на ты? В друзья записался?
Дара не верила услышанному. Она уже хотела отключить связь в скафандре, как вмешалась Катерина:
– Прекратить! – она подскочила с сиденья и встала между Никитой и Аркусом. – Вам заняться больше нечем?
– Простите, Управляющий, – еле слышно проговорил Никита. От задора бесстрашного вояки не осталось и следа. В пару секунд он постарел на несколько лет.
Вперед шеренги военных вышел мужчина в гражданском. Медиабраслета у него не было, но когда он заговорил, его голос донесся из кабины пилота.
– Будьте добры, идите из Снежинки, да.
– Да это же наш диспетчер! – цокнул Аркус. – Просит выйти!
Он метнулся в кабину и вышел с Морозом-перчаткой на правой руке. Мешающий оранжевый скафандр остался на спинке кресла. Дара без лишних слов помогла закрепить поляризатор на шее, хоть и не простила Аркусу его жестокости к Никите.
– Зачем это тебе? – недоверчиво кивнула Катерина.
– Не хочу быть безоружным.
– Наконец, у нашего мальчика развилось здоровое недоверие к людям, – Катерина три раза хлопнула в ладоши.
Открыв люк первым, Аркус вышел, кивая другим следовать за ним. Стены корабля давали Даре хотя бы иллюзию безопасности, но сложно противиться местному гостеприимству, подкрепленному двумя десятками пушек, нацеленных на тебя. Она последовала за Аркусом, следом Катя и Никита.
– Ваше оружие, да, – солдат из шеренги вполне человеческим жестом остановил Никиту.
"Хотя бы не репликанты", – отлегло у Дары.
– Идемте за мной, – позвал диспетчер, выходя из шлюза в коридор.
Аркус прокашлялся, привлекая его внимание:
– Должен предупредить, что в салоне корабля находится Мороз. – Диспетчер округлил глаза, явно не понимая услышанное. – Это название технологии, чье действие вы недавно прочувствовали. Мы просим прощения за это! – Аркус указал на трещины в стенах шлюза и стыдливо опустил голову. Дара считала, что отличает его ложь, но в этот раз не могла сказать точно. – Молю, во время досмотра грузового отсека будьте очень аккуратны. При ненадлежащем обращении технология может навредить.
