– Хорошо.
Аркус поднялся обратно на площадку и вошел в тоннель "150-140".
***
В темноте изредка попадались те самые освещенные карманы в стенах. Фонари скафандра едва разгоняли темноту под ногами, так что ориентировался Аркус по отблескам на магнитной направляющей. Несколько раз он пробовал идти на слух, веря звуку своих шагов, но прекратил, когда больно ударился ногой о металлическую направляющую. Фонари не достигали стен тоннеля, но Аркус представлял их идеально ровными и влажными.
За ним след в след шагала Дара. Лампы в ее скафандре горели еще хуже.
Аркус привык к яркому свету и тому, что всегда мог видеть стены, даже в Нью-Дзине тьму разгоняли осветители скафандров.
– Знаешь, я чувствую, что скоро произойдет что-то очень хорошее.
– Ты обещаешь? – не останавливаясь, спросила Дара.
– Обещаю что?
– Что это хорошее произойдет? Хорошо было бы улететь отсюда час назад, а не спускаться в гадкий тоннель ради живущего здесь шлака.
Аркус растерялся от серьезности Дары, но ответил:
– Я сделаю так, что все у нас будет хорошо. Обещаю!
После очередного поворота в конце тоннеля забрезжил свет. Доносились отголоски разговоров.
– Там люди! – крикнул Аркус.
– Стой! – Дара попыталась схватить, но он только дернул рукой и ускорился. – Вдруг, это засада?
– Тогда бы они молчали! – бросил Аркус на бегу.
В широком грузовом тоннеле стоял узкий переполненный людьми вагон с окнами на уровне глаз Аркуса и едва различимой гравировкой маршрута под ними. Из салона на Аркуса с Дарой таращились напуганные люди в кислородных масках. Они тыкали пальцем и подзывали забираться к ним. Но Аркус с Дарой отмахнулись, тихо встали у выхода из тоннеля и, оставаясь в тени, осматривали станцию.
С отключенной рекламой помещение с его серыми потрескавшимися звукопанелями на стенах напоминало вокзалы Иркутска. Все пути заставлены охраняемыми вагонами, куда стягивались вереницы людей в кислородных масках. Станцию обходили патрули по двое солдат в черных скафандрах, заглядывая в каждый тоннель.
– Эй, девятый! Если битком, то уезжайте, не загораживайте проезд! – гаркнул патрульный.
Аркус с Дарой бросились к табличке с маршрутом. Умирающий луч фонаря выхватил на задней стенке вагона число "9" и погас.
– Что делать? – голос Дары дрожал.
Только Аркус хотел ответить, как из закрывающихся дверей вагона донеслось:
– Там рюди! Стойте!
Пассажиры оживленно закивали, тыкая пальцами в сторону тоннеля.
Патрульные сняли АМК с плеч, спустились с посадочной площадки в тоннель.
– Девятый, сдай вперед, – пробасил патрульный.
– Побежим? – прошептала Дара.
Аркус удержал ее за запястье:
– Застрелят. Стоим.
Вагон тронулся и через пару секунд скрылся из поля зрения. Аркус с Дарой стояли беззащитные.
В глаза ударил луч фонаря.
– Кто такие? – патрульные взяли их на прицел.
– Мы устраняри разгерметизацию на сто пятидесятом, – придумывал на ходу Аркус. Он едва не забыл про местный акцент. – Ворота закринило, пришрось чистить механизм, знар бы ты, какую кучу грязи мы оттуда…
– Что дераете здесь? – патрульные не спешили опускать оружие.
Аркус не нашелся с ответом.
– Может, они из тех на корабрях? – второй прицелился Даре в лоб.
– Что морчите? – разозлился басистый и шмальнул предупредительным поверх голов. Каменная крошка стрекнула в плечо Аркуса.
На звук обернулись все оставшиеся на станции. Большая часть вагонов уже отъехала.
– Вы с ума посходири!? – закричала Дара и зашагала к патрульным. – Рейкоцит приказар нам риквидировать утечку, мы риквидировари. Нас доржны быри забрать, но объявири эвакуацию. А теперь скажи, что мы тут дераем!
Аркус энергично кивал головой в подтверждение.
– Покажите гражданские… – начал второй патрульный.
– Эй, уезжаем! – крикнули из последнего оставшегося вагона, заполненного солдатами. – Вы сестер ждете?
– Дуйте за нами, – пробасил другой.
Дара первой пошла за патрульными и кивнула Аркусу поспешить. Он медленно ковылял следом. Мышцы заломило, глаза будто стали уже, так что приходилось всматриваться под ноги, накатила усталость. Аркус мысленно поблагодарил того солдата, что протащил его привязанным по ступеням.
Без рекламы и привычного оживления станция выглядела давно покинутой и безжизненной. Безжизненным боялся стать и Аркус, ведь если хоть один солдат в вагоне их узнает… Он нервно сглотнул, встав в дверях.
– Не стой, проходи! – толкнул в спину патрульный. К счастью, передние места пустовали, так что Аркус с Дарой сели лицом к лобовому стеклу и спиной к солдатам. Оставалось надеяться, что никто не станет вглядываться в отражение и не узнает их.
Едва вагон тронулся, о них забыли.
– Куда мы едем? – едва слышно прошептала Дара. Ответить Аркус не успел.
– В бункер из-за утечки? Да, никогда такого не быро! – с задних сидений громко возмутился солдат с синей нашивкой на левом плече. – У нас утечки и земретрясения по два раза в год, народ знает, что при этом эвакуируют торько верхние пять этажей, где возможна утечка! Рейкоцит обренирся, не нашел предрога ручше "учений"! Да и вообще что-то от него уже час никаких вестей.
– Товарищ сержант, срыхари, что в скрадских помещениях твориться? – спросил другой солдат.
– Я и говорю! – солдат с нашивкой стукнул кулаком по ладони. – Меня дважды спросири, почему эвакуируют сто сороковой этаж и зачем вообще в бункер! Отвечар, что учения. Что еще мне им сказать? Что мы расчищаем дорогу дря сестер?
– Тс-с! – патрульный ткнул сержанта в плечо и кивнул в сторону Аркуса. – Не при них.
Аркус встретился с ним взглядом в отражении и опустил голову.
– Эй, двое в синем! – гаркнул сержант. – Вы что тут дераете? Повернитесь, я говорю!
– Что-то рожа знакомая у девки! – пробасил еще один солдат.
Рука Дары дрогнула в ладони Аркуса. Оба они сидели, не оборачиваясь. Секунды медленно тянулись.
– Эй, на меня смотрите, когда я с вами говорю, – потребовал тот с нашивкой.
– Вы что-то сказари? – лениво Аркус повернулся назад, оперевшись о спинку сидения.
– Я с тобой минут пять уже говорю!
– Пять? – Аркус сложил ладонь ракушкой и приставил к уху.
– Пять!
– Простите, в этом скафандре срышимость низкая, так как он дря поверхности. Мы рядом сидим, и то друг друга не срышим. А тут так хорошо, почему такие вагоны везде не ходят?
