Аркус не мог различить лиц патрульных, лежащих в луже крови. Он зажал нос и поспешил отвести взгляд:
– Так вот откуда железный запах… Дара! Там Мороз!
– Аркус, что с тобой?! – она подбежала и принялась ощупывать его дрожащими руками. – Говорила, улетать надо! Так больно? А так?
– Ты чего? – засмеялся Аркус, перешагнул патрульных и прошел в длинную узкую комнату уставленную рядами стеллажей с аппаратурой, реагентами и канистрами. – Так вот что они звали "хранилищем".
В конце комнаты лежали копии Мороза-Два, а рядом с ними в прозрачной упаковке Мороз-перчатка.
Аркус зашагал к ним, но его с силой одернули. В груди вспыхнула боль.
– Да стой ты! – крикнула Дара. – Ой, прости. Больно?
Он оглядел себя и от шока на пару секунд забыл, как дышать. В правом боку на синем скафандре разрасталось черное пятно. Причина щекотки в груди стала понятна. Голова закружилась, ноги ослабли, Аркус оперся спиной о стеллаж и медленно сполз на пол.
– Сиди, я найду матрикс! – Дара бросилась к стеллажам. На пол полетели отбракованные колбы. Они звонко разбивались, устилая все осколками.
– Аккуратнее с реактивами. Вряд ли случится взрыв, но аллергию мы поймать можем. – Аркус удивился своему спокойствию.
– Молчи! Не трать силы, – Дара выронила из рук пакет. Желтый порошок рассыпался по полу. – Его тут нет! Нет матрикса!
– Успокойся, – поднялся Аркус. – Ты паникуешь больше меня. Смотри, я спокоен, значит, ничего страшного не произошло. Жить буду.
Дара заплакала и обняла его.
– А если ты не… – она всхлипнула и утерла нос рукавом.
– Я обещал, что все будет хорошо, – он нежно поцеловал ее в губы и провел рукой по мягким волосам. Дара лишь покачала головой.
Аркус мягко отстранил ее и пошел за Морозом-перчаткой, лежащим в конце комнаты.
– Они ничего не трогали. Поляризатор на месте. Помоги закрепить его.
– Зачем? – Дара стерла слезы тыльной стороной ладони.
– АМК не спасли тех двоих от репликантов. Но Мороз может сработать.
– Сказал бы ты год назад, что станешь сумасшедшим воякой против роботов! Аркус, пожалуйста, пошли найдем медблок. Перед кем тебе геройствовать?
– Может, соизволишь помочь с поляризатором?! – нетерпеливо выкрикнул он, стягивая шлем и примеряя угол для крепления поляризатора.
Дара покачала головой, медленно отступая.
– Я найду доктора и вернусь! Жди здесь!
Она выбежала из хранилища.
– Стой! – Аркус хотел броситься за ней, но резкие движения отдавались острой болью в груди. Даже предательство Толимана задело его не так сильно, как уход Дары. Он скрипел зубами в бессильной злобе. С десятого раза, наконец, получилось закрепить поляризатор на затылке и надеть поверх него шлем. Аркус снял верхнюю часть скафандра, оставшись в пропитанной кровью водолазке, и нацепил на правую руку серебряную перчатку-излучатель. Интерфейс управления еще в Иркутске был заблаговременно вынесен на отдельную панель на запястье.
– А-а! – выходя из хранилища, он пнул полупустую железную канистру. – Ненавижу!
В углу станции нашлась неприметная белая дверца в цвет стен. Она вела на неосвещенную пыльную лестницу, уходящую вниз. Который раз за день Аркус оказался в абсолютной темноте и спускался, вцепившись руками в перила.
Вскоре о себе дал знать и голод. Аркусу мерещилась кружка со сладким порошковым чаем и миска с зеленым пюре. Несколько раз хотелось лечь на ступени и отдохнуть, но он знал, что не сможет подняться.
В темноте чувство времени притупилось. Чтобы не отключиться, он считал ступени – оказалось шестнадцать на пролет. По ощущениям он спускался уже час, когда лестница кончилась. Он ощупал стену и нашел дверную ручку. Снаружи раздался хлопок выстрела. Аркус аккуратно толкнул дверь и вышел в темное помещение. Оно оказалось просторным. Он понял это по эху своих шагов: оно возвращалось дольше, чем на лестнице. Придерживаясь стены, как ориентира, он ковылял вперед.
– И какой это этаж? – вслух рассуждал Аркус. – Если Толиману нужно Сердце Южно-Сахалинска, он спустится на дно города.
За спиной послышались торопливые шаги, луч осветителя вспорол пыльный воздух. Едва Аркус укрылся за одной из колонн, как из тоннеля вышел некто. Силуэт человеческий, правда, перекошенный на правый бок и с угловатой коробкой на спине. Луч осветителя скользнул по колоннам. Аркус поспешил спрятаться.
Не видя лица идущего, он опасался, что это одна из сестер притворялась человеком. Еще давно Ян рассказывал, что Киру и других репликантов создавали так, чтобы в толпе людей они сходили за своих. Единственное, что их выдавало – это глаза.
– Рейкоцит! Ну и говор у них! – идущий рассмеялся.
В его голосе появилась непривычная хрипота, но сомнений у Аркус не осталось, кто перед ним.
– Толиман, – прошептал он. Кровь прилила к голове. Выходить из-за укрытия Аркус не спешил, но настроил Мороз на половину мощности и застыл, наблюдая издалека. Его трясло от потери крови и от того, что предстояло сделать. Вытянув дрожащую руку, Аркус взял Толимана на прицел. Секундного излучения хватило бы, чтобы Толиман истлел через минуту. Все больше усилий уходило, чтобы просто оставаться на ногах. Аркус закрыл глаза, глубоко вдохнул, положив палец на клавишу активации Мороза, и… Шаги стихли, свет фонаря погас.
– Ушел? – Аркус медленно вышел из-за колонны.
Хлопок.
С потолка осыпалась каменная крошка.
– Будешь прятаться, я больше не промахнусь! – Свет ударил в глаза, Толиман с пистолетом в руке стоял на вагонном пути в паре метров от колонны.
– Напугал, – Аркус спокойно вышел на встречу, не опуская Мороз.
– Посмотри на себя! Вот так выглядит настоящий волк! Весь в крови, готовый подло напасть со спины, лишь бы выжить!
– Замолчи! Толиман, тебе не нужно убивать Лейкоцита.
– Так ты для этого спустился сюда?
Выражения его лица Аркус не видел, но чувствовал разочарование в голосе.
– Можешь сюсюкаться со своим Рейкоцитом сколько хочешь. Он валяется вон там, – Толиман указал пальцем в сторону, откуда пришел.
Аркус и сам не раз желал смерти Лейкоциту, оставившему их с Дарой умирать на поверхности.
– А где твоя подруга? – Толиман посмеялся в кулак. – Убежала? Идем со мной. Мы вместе отключим репликанта, а потом ты улетишь обратно героем.
– А т-ты? – язык заплетался. Аркус с опаской подходил все ближе к Толиману.
– А я итак согрешил. Успокою совесть своей пролитой кровью, спасу тех, кого смогу. Твоя наивная вера в людей заразительна, ты знаешь? Я выполню свою миссию, а дальше живите сами. Можете назначить меня врачом человечества, если будет удобно. Мне достаточно знать, что не все люди обмякли и отупели.
