– Ну что, старички? – он погладил морщинистой рукой шершавый ствол, один на два дерева. – Смотрите, какой город отстроили, – сквозь полуденную дымку виднелся Иркутск. Городу давно стало тесно на склонах родных гор, и он разлился по подножию сотнями домиков. – Я не прочь закончить свой путь рядом с вами, – он разошелся смехом, переходящим в кашель. – Говорят, старики остро чувствуют приход смерти. Теперь и я в это поверил. Не зря пожили с вами, – голова привычно легла в удобную ложбинку, где срастались стволы. Нагретая солнцем кора делилась своим теплом.
Легкий вдох, выдох, и… Что-то больно кольнуло в плечо. По телу разошлась горячая волна.
"Срочно вставать! – Аркуса передернуло, но ноги, таз и грудь стягивали ремешки. Правая рука стала непривычно легкой, от ужаса сжало горло.
– Где мой Мороз?! – прохрипел он. – Я привязан к носилкам?
– Говорил же, очнется, – довольно ухмыльнулся доктор, убрал пустой автошприц в отсек сумки на поясе и с умным видом оглядел коллектив Биофизической.
– Да что ты говоришь! Я потомок Жидкова, я должен завершить его дело. Я рос для этого! Ты хоть понимаешь… – Аркус столкнулся глазами с напуганной Дарой. Она робко выглядывала из-за спины доктора, закрыв рот руками. Ярость сменилась тупым отчаянием. – Ты понимаешь, что со мной все в порядке. Я очнулся, видишь? Отпусти меня.
Доктор молчал.
– Пожалуйста!
Раздался знакомый щелчок: один из младших сотрудников раскрыл бронированный чемодан и бережно упаковывал туда обе части Мороза: полуперчатку и поляризатор. Аркус заметил снятые наспех датчики, раскиданные по полу лаборатории.
– Ян, ну вы хоть? – попытался он. Но Управляющий сложил руки на груди и коротко качал головой:
– Обещаю, дольше нужного в медблоке тебя не продержат. Прими это как отдых. Ты же года два без выходных, да?
На глаза предательски накатились слезы. Аркус сжал губы, и молился, чтобы вернуться обратно сон, но уснуть не выходило.
– Эксперимент окончен. Я провалил его. Точнее, провалился перед финишем", – Носилки под спиной зажужжали и сами покатились из лаборатории, увозя с собой и Аркуса. Всю дорогу он лежал, не двигаясь и стараясь не дышать. Только когда двери лифта закрылись, он вдруг встрепенулся:
– Постойте-ка, я же смог! – доктор косо посматривал на него, но молчал. – Дубы стоят, желуди есть. Да я даже айсберг тот растопил. Мы сделали первый шажок. Жди нас, поверхность! – зарычал Аркус.
Глава 4. Фотография
Какофония тысяч голосов мешала сосредоточиться.
– Ян вот-вот начнет. И где Аркуса носит?! – Дара грызла ногти и щурилась, всматриваясь в серую толпу. Народ забил битком даже боковые ярусы. – Ему сюда не протолкнуться!
"… граждане, просьба всем собраться в Зале Жилого Сектора в восемнадцать часов, – на повторе стояло объявление. Судя по тембру, голос Киры. – Рабочих третьей смены я отпускаю на час раньше. Четвертая смена сегодня…"
– Ваш номер? – спросил один из солдат в броникомбинезоне. – Проходите.
Цепочка охраны, расставленная вокруг сцены в центре Зала, разомкнулась, пропуская Аркуса внутрь.
– Ты чуть не..! – Дара почти кричала от волнения, но улыбка Аркуса смягчила ее негодование. – Ты чуть не опоздал.
– Но пришел вовремя. Остальные здесь?
– Да, все уже тут, – она хотела поправить поседевшие волосы Аркуса, но он мягко отстранил ее руку. – Неужели ты до сих пор не привык? Боевая отметина как-никак!
– Привыкаю. Было странно уснуть темноволосым, а проснуться седым. Знаешь, я слишком поспешил, повышая мощность. Хорошо хоть волосами отделался да неделей реабилитации.
– До сих пор не понимаю. Твоя нервная система должна была поглощать остаточные импульсы… Да и на тестах с посевным латуком и подсолнечником все было хорошо. В любом случае Кирилл ведь нашел ошибку, так?
– Учитывая то, что мы несколько лет писали этот код, он сделал все, что мог за эту неделю. Сейчас уверяет, что все в порядке. Кстати, а где сам Кирилл?
Дара глянула по сторонам:
– В последний раз видела около сцены… Аркус! В такой важный день ты не мог найти ничего лучше черной водолазки?
– Я в любой одежде максимально красив, – он раскинул руки и гордо повернул голову набок. Дара рассмеялась, хоть и почувствовала нотку фальши в его голосе.
– Ты хоть речь подготовил, красив?
– Более-менее. Знаешь, Дара… – Аркус замялся.
– Что?
– Спасибо, что… – он оглянулся по сторонам, затем нашел ее ладошку своей ладонью. – Спасибо, что навещала всю неделю. Без тебя было бы грустно, – его щеки покраснели, а голос опустился до уровня шепота. Но она услышала все и замерла, не зная, что ответить. Через пару секунд его горячая рука медленно разжалась.
Аркус развернулся и зашагал к сцене, а Дара все молчала ему вслед. Она хотела ответить, но губы отказывались двигаться. Слишком тяжелым трудом досталось ей место в Биофизической лаборатории, и все ради того, чтобы постепенно влиться в команду, медленно подступая к Аркусу. Дара боялась испортить все поспешными действиями. Но после эксперимента она не могла отделаться от мысли, что любая ошибка в коде Мороза может навсегда разлучить ее с Аркусом, и времени плавно вливаться в команду нет.
В груди защемило.
– К черту! – Дара бросилась следом, расталкивая людей. Схватила Аркуса за плечо, развернула к себе и поцеловала в уголок губ.
– Пожалуйста, – прошептала она и тут же убежала, сама не понимая почему.
Остановившись у самого края оцепления, Дара прислушалась, не побежал ли он за ней.
– Как все изменилось за минуту, – Дара тихонько улыбнулась. Какофония тысяч голосов вокруг слился для нее в единый ровный гул, в котором уже не разобрать отдельных слов. Гул не шептался за ее спиной, не называл беженкой и не пытался унизить. Он радостно звал стать частью его, частью города. Даже "серая" толпа оказалась одета в пеструю одежду, показавшуюся Даре замечательной.
– И как я раньше этого не поняла? Планета давно мертва, похоронена под снегом, а мы живы! Мы собрались вместе, чтобы послушать какое-то там объявление. Да это же чудо! – мысль пробежала волной мурашек по спине, и Дара поняла, что больше не чужая для Иркутска. – Неужели город принял меня!? – глаза намокли, и свет от ламп распался на тысячи лучиков.
На сцене началось движение, гул стал нарастать.
– Здравствуйте! – Ян начал слишком резко; его голос, подхваченный десятками микродинамиков, заставил Дару дрогнуть. Управляющий стоял за крохотной кафедрой на краешке сцены, позади него раскинулся "шатер" метров шесть высотой из черной непрозрачной ткани. – Зал рассчитан на двадцать пять тысяч человек. Но я вижу, что здесь собралось гораздо больше. Спасибо тем, кто пришел, и тем, кто сейчас работает, чтобы вы могли придти сюда! Да, да, я о бойцах из Сектора Безопасности и трудягах из Сектора Снабжения. Повод собраться важный! – народ затих. – Мы собрались, чтобы огласить погодные сводки. Зима ожидается мягкая, до минус девяноста пяти. День Смены Ветров будет завтра, второго декабря. Можете расходиться.
