— Это Шенько, — пояснил Зинков, — еще один
сотрудник нашего отдела. Что у вас с рукой, Олег Сергеевич?
— Порезался, — виновато пояснил Шенько, —
ничего страшного. Сегодня утром порезался. Мне Оля сделала перевязку, думаю,
ничего серьезного.
— Я совсем забыл про Олю, — сказал Зинков, и
Дронго заметил, как переглянулись Коренев с Алексаняном. — У нас в отделе
работают еще два младших научных сотрудника — Игорь Садовничий, специалист по
компьютерам, и Ольга Финкель. Вот, собственно, и все, если не считать двух наших
техников. Но один из них сейчас на стажировке, как раз в Чогунаше. А второй
уволился месяц назад, но формально считается пока на работе. Он сам попросил
уволить его с пятнадцатого.
— Дружный у вас отдел, — заметил Дронго.
— Был дружный, — вздохнул Зинков, — до тех
пор, пока этот ужасный случай… с Аллой… Все мы были в шоке.
— Ну, это понятно, — кивнул Дронго, — трудно
реагировать иначе.
— Вы считаете, что убийца — из сотрудников
института? — вдруг спросил Зинков.
— Я пока ничего не считаю. Просто проверяю и уточняю
всю информацию.
В этот момент зазвонил телефон. Коренев подошел к аппарату
внутренней связи, поднял трубку.
— Алло, здравствуйте. Да, он у нас. Да, в лаборатории.
Георгий Ильич, это вас к телефону ваша супруга, — он передал трубку
Зинкову.
— Слушаю, — взял трубку Зинков, чуть
нахмурившись, — нет, я буду пока здесь. Подойду позже.
Едва он положил трубку, телефон зазвонил снова. Зинков
нервно схватил трубку снова.
— Да, — немного раздраженно произнес он. И вдруг
выражение его лица переменилось. В нем появилась настороженность.
— Слушаю вас, Елена Витальевна, — холодно произнес
Зинков. — Да, результаты немного другие. Просто я просил сначала
показывать их мне, чтобы я мог скорректировать с прежними данными. Да, я понимаю,
что и вы должны были их посмотреть. Да, я все понимаю. Нет, просто мы немного
задержались. Пропала наша «ручка», которой мы чистили печь. Не знаю, куда
пропала, но мы взяли запасную. Думаю, сегодня результаты будут немного другими.
Но я прошу вас не торопить наших сотрудников, чтобы мы имели более конкретный и
устойчивый результат. Нет, но мы постараемся сегодня закончить. Да, конечно,
да, я все понимаю.
Он еще несколько раз согласился с чем-то, потом, не
прощаясь, почти бросил трубку на рычаг.
— Опять что-то не поделили, — шепотом
прокомментировал Михаил Михайлович.
— У вас много работы. Не будем вам мешать. До
свидания. — Дронго направился к двери.
— До свидания, — поспешно произнес Зинков.
Остальные просто кивнули на прощание.
— А насчет «способов проникновения» мы с вами еще
поговорим, Григорьев, — грозно сказал на прощание Михаил Михайлович,
выходя следом за Дронго. Пока они не покинули здание, он хранил молчание.
— Мне кажется, что вы хотели задать им еще несколько
вопросов, — сказал Михаил Михайлович.
— Хотел, — согласился Дронго, — но не стал. У
вас есть какие-то свои проблемы, а я не люблю мешать людям, когда они заняты
делом.
— Понятно, — вздохнул Сыркин. — Вы думаете,
все-таки виноват Павел?
— Вы меня неправильно поняли, — улыбнулся
Дронго, — просто свои вопросы я задам позже, когда узнаю больше
подробностей. — Куда сейчас? Вас еще что-нибудь интересует?
— Да, если можно. Я хотел бы познакомиться с Еленой
Витальевной. И с остальными сотрудниками, которые находились в тот вечер на
территории института.
Когда они вошли в основное здание, к Михаилу Михайловичу
подбежал невысокий крепыш лет тридцати пяти. Явно не красавец. Нос короткий и
приплюснутый, торчащие уши, прижатые к круглой, низко стриженной голове.
— Вас срочно ищут из прокуратуры. Климов два раза
звонил, — сказал он, обращаясь к Сыркину.
Тот кивнул, торопясь к лифту. На ходу обернулся к Дронго.
— Быстрее, — попросил он.
— Это был Носов? — спросил Дронго.
— Он самый, мой помощник. Бывший десантник,
спецназовец. Неплохой парень. Туговато соображает после контузии, но парень
надежный.
— Контуженый, говорите? — переспросил Дронго.
— Думаете, маньяк? — вдруг мрачно спросил Сыркин,
нажимая кнопку четвертого этажа. Створки кабины лифта захлопнулись. Они
поднимались наверх.
— Я ничего не думаю. Просто уточнил, он контуженый?
— Да, был легко контужен. В Приднестровье. У них в
военной части взорвалась граната. Двое погибли, трое были ранены. Виновных так
и не нашли. Ну а его после госпиталя комиссовали.
— И с тех пор он работает у вас?
— Нет, к нам пришел не сразу. Сначала работал в
какой-то охранной фирме. Потом я взял его сюда. Он мой помощник и заодно нечто
вроде завхоза. Все хозяйство лежит на нем. — Створки лифта открылись на
четвертом этаже, и они вышли. Сыркин поспешил к своему кабинету. Достал ключи,
открыл дверь, вошел в кабинет и сразу же направился к телефону, номер оказался
занятым. Только с третьего раза он дозвонился до следователя.
— Добрый день, — поздоровался Михаил
Михайлович, — вы просили срочно позвонить.
— Да. Вы можете срочно найти вашего эксперта? —
услышал Дронго голос следователя.
— Какого эксперта?..
— Вы знаете, какого, — раздраженно сказал
Климов, — нам он срочно нужен.
— Зачем? — спросил Сыркин, подмигнув стоявшему
рядом Дронго.
— Так вы можете его срочно найти?
— Думаю, что смогу. А зачем все-таки он вам нужен?
— Где он находится? На территории института? —
Следователь явно игнорировал вопросы Михаила Михайловича.
— Он в моем кабинете, — наконец проговорил Михаил
Михайлович.
— Передайте ему трубку, — попросил Климов. Сыркин
взглянул на Дронго, передавая ему трубку.
— Добрый день, — услышал Дронго приглушенный голос
Климова. — Не думал, что сегодня еще раз буду с вами разговаривать. Мне
кажется, что вы были правы в некоторых своих предположениях.
— Что произошло?
— Мне полчаса назад передали, что Павел Мовчан пытался
покончить жизнь самоубийством. Подробностей я не знаю, но он, кажется, хотел
размозжить себе голову.
— Я же вам говорил, что его нужно перевести в одиночную
камеру, — раздраженно напомнил Дронго.
— Уже перевели. Не нужно считать свое мнение истиной в
последней инстанции. Но, если у вас появятся еще какие-нибудь светлые идеи,
высказывайте, пожалуйста, их мне, а не Левитину. Думаю, вы меня понимаете?
Дронго положил трубку и посмотрел на телефонный аппарат,
словно ожидая еще одного звонка. Затем сказал Сыркину:
