Дронго молчал. Он смотрел на Михаила Михайловича и молчал.
Наконец сказал:
— Я никогда в жизни не занимался поисками маньяков. Но,
похоже, этот случай действительно достаточно сложный. Я согласен остаться,
Сергей Алексеевич, и помочь в поисках убийцы. И если не хотите меня обидеть, то
не говорите больше о деньгах. Если вы еще раз пригласите меня к себе и
разрешите посмотреть более внимательно вашу библиотеку, то это будет для меня
лучшая награда.
Глава 2
Утром следующего дня Дронго появился в проходной института,
попросив дежурного выдать ему пропуск на вход в основное здание к директору
института. Дежурный был ошарашен подобной наглостью незнакомца, словно и не
подозревавшего, что здесь строгорежимное предприятие. Однако у него хватило
здравого смысла позвонить заместителю директора по безопасности, и тут же он с
удивлением услышал, как тот кричит, приказывая немедленно пропустить
незнакомого посетителя в институт. Дежурный мгновенно выписал разрешение, и
через пять минут Дронго уже — входил в главный корпус института. Он стоял у
лифта, собираясь подняться на четвертый этаж, где находился кабинет директора
института, когда увидел спешившего к нему Михаила Михайловича.
— Извините, — бормотал тот, запыхавшись, — мы
совсем забыли, что на вас не выписан специальный пропуск. Пойдемте сюда, к
лифту. Идите за мной.
— Вы говорили, что у вашего охранника не было допуска
внутрь, — напомнил Дронго, когда они вошли в кабину лифта. — А каким
образом он мог увидеть погибшую женщину?
— Она погибла не в этом здании, — пояснил Михаил
Михайлович, — ее убили в левом здании от входа. Там работают сотрудники
технического отдела, и у охранников есть разрешение туда входить. Пройдемте
сюда, — предложил он, когда открылись створки кабины лифта.
Они вышли в коридор и прошли до обитых коричневым дерматином
дверей приемной. Михаил Михайлович шел впереди. Он открыл дверь, и они вошли в
большую просторную приемную, где, кроме привычной фигуры женщины-секретаря,
находилась и другая — молодой человек, коротко стриженный, угрюмый, с мрачным
видом смотревший телевизор. Увидев незнакомца, он вскочил.
— Все в порядке, — бросил Михаил
Михайлович, — Сергей Алексеевич нас ждет.
Секретарша, женщина лет сорока, строго взглянула на
неизвестного, но, ничего не сказав, подошла к селектору и коротко доложила:
— Сергей Алексеевич, к вам посетитель, о котором вы
говорили. Вместе с Михаилом Михайловичем.
— Да, да, конечно, пусть войдут, — разрешил
директор, поспешив к дверям кабинета. Он встретил Дронго, едва тот открыл
дверь, протягивая ему руку.
— Спасибо большое, что вы сразу приняли наше
приглашение, — взволнованно сказал Архипов. — Мне казалось важным,
чтобы именно вы занимались этим чудовищным делом.
— Мне нужно осмотреть место преступления и комнату
охранников, — коротко бросил Дронго.
— Да, конечно. Михаил Михайлович проводит вас куда вы
посчитаете нужным. Разумеется, кроме лабораторий. Но они, я думаю, не имеют
отношения к нашей проблеме.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— В моем институте? — удивился Архипов. —
Абсолютно исключено. Коллектив у нас устоявшийся, серьезный. Даже когда
появились эти журналы, я не мог поверить, что этим занимается кто-то из наших
сотрудников.
— Много сотрудников работает в вашем техническом
отделе?
— Человек десять, кажется. Но они все вне подозрений.
Да и их уже несколько раз проверяли сотрудники ФСБ.
— Мне понадобится список, — попросил Дронго.
— Мы его вам дадим, — пообещал Архипов. Он поднял
трубку и попросил секретаря принести список сотрудников технического отдела. И
только после этого спросил:
— Что-нибудь еще?
— В каких отношениях были Мастуков, который нашел труп
убитой, и сбежавший охранник? Может, они враждовали? Или были друзьями?
Архипов взглянул на своего заместителя. Тот покачал головой.
— Обычные отношения, — сухо сообщил Михаил
Михайлович, внутренне осуждая себя. Сплоховал, не проверил досконально столь
очевидный факт, — рабочие отношения, — добавил он.
— Я хотел бы поговорить и с ним.
— Это сделать легче всего, — кивнул Михаил
Михайлович, — он находится в моем прямом подчинении. Сегодня вечером его
дежурство.
— Как фамилия арестованного Паши? — Мовчан. Павел
Мовчан. Судимость с него уже сняли, и формально он был чист. Но по нашим
строгим внутренним правилам он обязан был сообщить нам о своей прежней
судимости, даже в случае полной реабилитации. Парень этого не сделал, видимо, в
решающий момент просто испугался. И попал к нам на работу на свое горе.
— Ваши охранники вооружены?
— Когда заступают на дежурство, то да. Им обычно выдают
«наганы» «ТТ» или карабины. Но, убегая из института, Павел не стал брать
оружия. Он оставил свой пистолет в комнате дежурных, после чего сбежал.
Наверное, чтобы его не обвинили в незаконном хранении или хищении оружия.
— Предусмотрительный, — усмехнулся Дронго, —
Это как раз свидетельствует не в его пользу. Если он маньяк и получает
удовольствие от насилия, то ему не нужен пистолет. Такие типы обычно орудуют
привычным ножом и получают удовольствие от издевательства над беззащитными
жертвами.
— Вы серьезно? — испуганно спросил академик.
— Во всяком случае, ни один из известных
преступников-маньяков никогда не пользовался пистолетом. Удавка, нож, топоры,
другие острые предметы. Прежде чем сегодня появиться у вас в кабинете, я решил
просмотреть некоторые свои записи на компьютере и постарался выявить некоторую
системность в действиях маньяков. Они получают удовольствие именно от
непосредственного контакта с жертвой. Значит, оставленный пистолет не может
служить доказательством невиновности вашего бывшего охранника.
— Но журналы появились опять, — возразил Михаил
Михайлович.
— Тем более. В институте мог находиться и просто
любитель подобной «клубнички», который, возможно, спровоцировал истинного
преступника на решительные действия. Кстати, насколько я понял, орудие
преступления так и не было найдено?
— Нет, — подтвердил Сыркин.
— Ну вот видите. Уже один подобный факт должен был
насторожить следователей, ведущих расследование. И еще один вопрос. Вчера,
рассказывая о совершенном преступлении, вы сказали, что ваш второй охранник,
Мастуков, вошел в здание, чтобы потушить свет. Где именно? Вообще в здании? Или
конкретно в комнате, где было совершено преступление?
— Конкретно — в комнате, — пояснил Михаил
Михайлович. — Мы сейчас строго следим за этим. Знаете, какие счета нам
приходят за электричество или телефон? Пришлось даже убрать часть аппаратов из
кабинетов. И если мы не платим вовремя, нам сразу отключают телефоны или свет.
Поэтому мы приказали нашим дежурным строго следить за нерадивыми сотрудниками,
которые забывают выключить свет. Мастуков запер входные двери, пошел выключить
свет и обнаружил в комнате убитую.
