Открылась дверь кабинета, показался Сухотин, выходить он не стал, кивнул Ане:
– Анна Михайловна, прошу вас.
Аня вернулась в кабинет, села в свое кресло. А генеральный остался стоять. Он прошелся до своего стола, вернулся обратно.
– Кое-что надо поменять, – объявил он. – Звонил Красильников и упросил меня убрать из будущего материала всякое упоминание о его дочери. Пытался угрожать даже, деньги предлагал, но я просто по-человечески пошел ему навстречу. Так что…
– Я поняла, – кивнула Аня. – Кристина там и в самом деле ни при чем. Она и была-то в клубе совсем недолго. Но у меня есть еще один вопрос. В компании присутствовала и дочь вице-губернатора. Она, разумеется, тоже никак не связана с убийством. Но на снимках заметно, что девушка явно не в адеквате. А ведь это ударит по имиджу крупного чиновника.
Сухотин задумался, посмотрел за окно.
И вдруг Аня поняла, что вице-губернатор тоже уже звонил. Наверняка просил, потом грозил использовать административный ресурс. А какой ресурс он может использовать, когда на любое его действие последует публикация снимков дочери с глазами в одну точку? Скорее всего, он сразу предложил деньги. Интересно, сколько? Миллион или больше? Миллион не рублей, естественно. Хотя вряд ли и Красильникову это обошлось в миллион: судя по всему, он предложил столько, что Сухотин не стал спорить. Или вице-губернатор просто попросил, а таким людям не отказывают.
– Это вопрос, – в задумчивости произнес генеральный директор. – Вы правы, Анна Михайловна, с властями лучше не ссориться. Значит, решим так. Никаких снимков Вали Колобовой и Кристины Красильниковой во втором выпуске нашего гламурного детектива не будет. Вы не против?
– Как скажете. Вы – начальник, а я – подчиненная. К тому же мне кажется, вы правы в обоих случаях. Одна девушка только что потеряла любимого жениха. Вторая – не наркоманка, а мы ославим ее, да и отцу навредим. Зачем травмировать девочек и вредить имиджу их родителей?
– Разумно, – согласился Виктор Константинович. – И сразу скажу, что первый выпуск выходит послезавтра. Так что вторую часть вашего гонорара за номер можете получить.
Он прошел к своему столу, выдвинул ящик, вынул из него несколько купюр. Вернулся и положил на стол перед Аней.
– Здесь три тысячи.
Аня растерялась немного, потому что о второй части гонорара речи прежде не было.
– Я должна буду расписаться в ведомости? – поинтересовалась она.
– Обойдемся без формальностей. И еще, планируя второй выпуск, учтите, что сорок процентов полос будут отданы под рекламу. Есть какие-нибудь пожелания и предложения по тексту репортажа?
– Только один вопрос: второй выпуск будет последним?
– Откуда я могу знать? Посмотрим по обстоятельствам. Даже если не будет больше таких страшных преступлений, можно следить за ходом расследования этих двух убийств.
– Каким образом следить? Я же не могу взаимодействовать со следствием и просить следователей делиться со мной материалами.
Генеральный задумался, посмотрел в окно и произнес спокойно:
– Вы преуменьшаете свои возможности, Анна Михайловна. По моим сведениям, вы в клуб пришли с полицейским следователем, который активным образом участвует в раскрытии убийства Мирослава Лесневича. Разве не так?
– Не буду спорить. Но все ради общего дела.
– Так и продолжайте ради общего дела.
Он замолчал, и Аня поняла, что аудиенция закончилась. Поднялась. Виктор Константинович протянул ей руку для прощанья:
– Желаю успехов.
Она прошла приемную, потом широкий и почти пустой коридор. Шла, размышляя о деловой хватке Сухотина: вот так запросто – почти одним махом… Шантажом, по сути, заработать немалые деньги. Сначала сообщить о возможной публикации компромата на детей богатых и влиятельных людей, а потом милостиво принять от них крупные суммы. Понятно, что и Колобов, и Красильников посадят своих детей под замок, приставят к ним охрану. А ведь все, что нужно было Сухотину, уже случилось. Конечно, эти смерти не были ему нужны напрямую, но ситуацию он использовал мастерски. Использовал, чтобы заработать, не выпустив ни одного номера своего журнала. И не потратившись нисколько, если не считать денег, переданных новой сотруднице.
Виктор Константинович уже заработал, не считая того, что только два скандальных выпуска умирающего гламурного журнала принесут весьма приличный доход. А потом третий выпуск о ходе следствия… Наверняка потом будет и следующий выпуск. Хотя, скорее всего, на третьем номере все и закончится, потому что писать уже будет не о чем… Аня Игнатьева станет не нужна, потому что Виктор Константинович уже понял, что она не станет шляться по тусовкам и банкетам в поисках горячего материала. Так что работа на Сухотина, скорее всего, тоже закончится.
Аня вышла на улицу. Зазвонил телефон. Вызывала Валечка Колобова. Но на улице было шумно, а потому пришлось вернуться в вестибюль здания.
– Я слушаю тебя, Валя.
– Приветик, – прозвучал тихий голос. – Нам надо увидеться. Понимаешь, я ничего не помню, что вчера было. То есть помню, но как будто это происходило не со мной, а с другим человеком. Как будто я в кино была и смотрела на это все. А теперь мне говорят, что Гошу убили. Мне так страшно. Папа ругается, мама тоже…
– Ты у себя дома?
– Нет, я у родителей.
– Отец рядом?
– Да.
– Передай ему трубку.
Наступила пауза, а потом ответил суровый мужской голос:
– Слушаю вас.
– Иван Захарович, меня зовут Аня Игнатьева. Вы хотите видеть меня?
– Да, и желательно сегодня до конца дня.
– До конца дня – значит до наступления вечера?
– Поняли правильно. Только я хочу видеть вас не одну, а с вашим другом – капитаном Тарутиным, который по неизвестно какой причине оказался в том клубе и не смог предотвратить преступление.
– Называйте время и место. Не сомневаюсь, что капитана Тарутина в любом случае отпустят для встречи с вами.
– Значит, так…
Вице-губернатор замолчал, по-видимому размышлял, куда можно пригласить для беседы Аню и следователя. В служебном кабинете встречаться нельзя, потому что могут приписать оказание давления на следствие. К себе домой – почти то же самое, хотя в меньшей степени, а дома к тому же еще и жена присутствует, которая наверняка попытается встревать в разговор.
– Так, так, так, – наконец произнес он, – если только у Валечки в квартире, которой она теперь не скоро воспользуется. Дочка будет теперь постоянно под надежным присмотром.
– Давайте тогда уж у меня, – предложила Аня. – Я живу неподалеку от Вали. Дом мой она знает, а вы, когда будете подъезжать, позвоните, я или капитан Тарутин встретим вас.
