Евдокимов поздоровался за руку с Тарутиным и посмотрел на Аню.
– Ваш автомобиль?
– Очень похож на мой, – ответила Аня и достала из сумочки паспорт транспортного средства. – Вчера только его купила.
– В автосалоне или с рук?
– В автосалоне, который порекомендовала подруга.
– Как зовут подругу?
– Вера Бережная.
Было заметно, что Евдокимов удивлен, но он ничего не сказал по поводу этой дружбы, а попросил:
– Откройте машину!
Аня обернулась к Николаю:
– Для обыска нужны понятые?
Тарутин кивнул, а полковник тут же объяснил:
– Это не обыск, это досмотр. Сейчас приедут эксперты, и тогда будут и понятые, а пока просто покажите, что у вас внутри. То есть покажите, что находится внутри салона.
– Открой правую дверь, – посоветовал Николай. – Потому что на водительской могут быть посторонние отпечатки.
– Абсолютно правильно мыслишь, капитан, – согласился Евдокимов и спросил Аню: – Вы давно с Верой знакомы?
– Не очень. Но вчера мы почти четыре часа были вместе. Машину покупали, обкатывали ее.
Евдокимов заглянул в салон, покрутил головой. Потом попросил Аню проверить, все ли на месте и присутствуют ли в автомобиле посторонние вещи.
– Моих вещей там не было и вряд ли они там появились, – ответила Аня, но внутрь заглянула. – Только запах какой-то.
– Из этой машины ночью стреляли, – объяснил Евдокимов.
И посмотрел на сторожа стоянки.
– Здесь была машина, мамой клянусь! – воскликнул тот.
– Дай телефон владельца парковки, – приказал ему Тарутин.
Аня была в полной растерянности, она не понимала, как могло случиться, что из ее машины мог кто-то стрелять.
Николай отошел в сторону, собираясь звонить кому-то.
– А кого убили? – спросила Аня Евдокимова.
– Убитые – Денис Казанов и Семен Лисовой. Вам знакомы эти люди?
– Как? Казан и Лисовой?! – вскрикнула Аня.
Николай разговаривал по телефону, но он тоже услышал и дал знак рукой Евдокимову, что и он может что-то добавить.
– Захватите документы на право аренды земельного участка, регистрационное свидетельство на право занятия предпринимательской деятельностью, бухгалтерскую отчетность за последний квартал и нового сторожа, – произнес он в трубку, закончил разговор и подошел к Евдокимову.
– Я тоже был знаком с Казановым и Лисовым. Оба были в числе подозреваемых по делу об убийстве Мирослава Лесневича.
– Я в курсе, – кивнул Иван Васильевич. – Только каким образом машина Игнатьевой могла оказаться ночью возле «Колорадского папы»?
– Да она здесь всю ночь стояла! – вновь подал голос сторож. – Вот, посмотрите, никаких следов, что она выезжала.
– А какие на асфальте следы могут быть? – усмехнулся полковник и обратился к Ане: – Не помните, какой был пробег?
– Менее двух тысяч километров, как мне кажется. Сначала было около полутора тысяч или чуть больше, а потом мы с Верой покатались. Немного: по кольцевой и по дамбе.
– Точно не помните, сколько наездили?
Аня помотала головой.
– В «мерсе» встроенная навигация, – подсказал Тарутин. – Наверняка там в памяти есть все последние поездки и расстояния. Вы, Иван Васильевич, лучше сторожа трясите: он вам сейчас расскажет, что на полчасика выскакивал ночью за сигаретами или за пивом.
– Вот ты и тряси, – усмехнулся полковник. – А то советы начальству давать каждый может.
Через арку въехал микроавтобус следственного комитета.
– А вот и эксперты, – объявил Евдокимов и, приблизившись к Николаю, произнес тихо: – Ты к нам пришел по переводу когда? Три месяца назад? Даже меньше, кажется. А теперь получается, что во всех делах на подхвате. Полковник Горохов в свое время так же резво начинал, потом на воспитательную работу перешел. Даже диссертацию защитил по разработке правовой базы воспитательной работы с личным составом. Может, тебе в науку пойти? Глядишь, и на мое место тебя назначат.
– Я вам не нравлюсь? – спросил Тарутин.
– При чем тут это? Что ты – девочка, что ли: нравиться? Слишком умный и образованный. Даже в Москве, откуда ты к нам перевелся, таких нет.
Евдокимов посмотрел на Аню:
– А вам, девушка, не скучно общаться с таким образованным юношей?
– У меня папа академик, – ответила Аня и взяла Колю под руку.
– А мой папа опером был, – кивнул Евдокимов. – В тридцать четыре года погиб в перестрелке с бандитами, но троих гадов успел завалить.
Полковник ушел общаться с экспертами. Аня посмотрела ему вслед.
– Это злой следователь, – сказала она и улыбнулась Коле: – А ты добрый следователь – совсем как в американских фильмах, где показывают допросы задержанных.
– Кто злой? Евдокимов, что ли? – рассмеялся Николай. – Иван Васильевич – добрейший человек. Сегодня не с той ноги встал, вероятно. Я его понимаю, самому бежать сюда не хотелось.
– Анна Михайловна! – крикнул Евдокимов. – Забыл спросить: у вас оба комплекта ключей от машины?
– Оба, – ответила Аня.
Они снова подошли к машине и стали наблюдать, как эксперт наносит черный порошок на ручки дверей.
– На правой внутренней есть пальчики, – сказал эксперт.
– Скорее всего, это отпечатки Веры Бережной, – предположила Игнатьева.
– А Верочка здесь каким боком? – не оглядываясь, поинтересовался эксперт.
– Владелица машины вчера ее катала на своем кабриолете, – объяснил полковник. – Дружат они.
– Ну, тогда передавайте своей подруге нижайший поклон от Сысоева, – не отвлекаясь от своего дела, произнес эксперт. – Скажите еще, что нам ее очень не хватает. Ивану Васильевичу одному не разорваться. Он один у нас теперь. Слава богу, что чудилу Горохова сняли, а так бы мы вообще неизвестно чем занимались…
– Хватит языком молоть! – прервал его монолог полковник. – Что там еще надыбал?
– А ничего. Все отпечатки стерты. Следов взлома дверных замков не обнаружено. Двигатель был заведен родным ключом или очень качественным дубликатом. Сигналку снять легко, если есть осциллограф.
– В каком салоне приобреталась машина? – обратился Евдокимов к Ане.
– Вера этот салон посоветовала. Вы думаете, что…
– Вспомни, давала ли ты кому-то ключ от своего «мерса», – не дал Ане договорить Тарутин.
– Никому не давала. Но пару часов ключ находился в сумочке, а сумочка в кабинете, в котором меня не было. Часа два или даже больше. Однако я не думаю, что кто-то мог вытащить ключ и сделать слепок.
