– Достаточно знать идентификационный номер транспортного средства машины. Тогда можно изготовить дубликат, неотличимый от родного ключа. Болванки для «Мерседесов» в наличии всегда, – произнес Евдкокимов. – Так где вы, говорите, оставляли сумочку и кто знал, что у вас новый автомобиль?
– Только водитель моего начальника знал. Да и Сухотин тоже.
Евдокимов посмотрел на Тарутина:
– Я поехал в управление. А ты давай уж сам тут…
Он обернулся к Ане:
– Вере привет от меня передавайте. Хотя не надо, сам ей позвоню сейчас: спрошу про автосалон и про его владельца.
Глава двадцать первая
Аня ждала Тарутина, а он не приходил и не звонил. Сама она не решалась беспокоить его звонками, чтобы не мешать работе и чтобы не показаться навязчивой. То, что произошло минувшей ночью, было ее слабостью, она сама предложила Коле остаться. Она ни о чем не жалела, но все же переживала немного – не оттого, разумеется, что оказалась такой внезапной, а оттого, что Николай не звонит и не спрашивает, как она себя чувствует. А сердце разрывалось от желания услышать его голос. Все-таки она не выдержала и отправила ему эсэмэску: «У меня все хорошо».
Конечно, она чувствует себя хорошо и даже очень хорошо, если не считать переживаний по поводу автомобиля, использованного убийцей без ее ведома. Теперь трудно будет в такой машине ездить, потому что в голову будут лезть мысли: «Я сижу в кресле, в котором сидел убийца»…
Впрочем, это не так важно. Волновала Аню простая мысль – почему Коля не звонит. И даже ответного сообщения не прислал, если уж нельзя разговаривать с ней при ком-то…
И с работы тоже не звонили. Но как раз последнее не волновало ее совсем. Хотя она сама один раз набрала номер Виктора Константиновича, но Сухотин, очевидно, отключил аппарат. Разговаривать с начальником не особенно и хотелось, но надо было выяснить, мог ли кто-то проникнуть в тот самый кабинетик с шарфиком на вешалке, сделать слепок ключа или проверить свидетельство о регистрации, чтобы списать идентификационный номер машины. Хотя если так случилось, то сам Виктор Константинович наверняка об этом ничего не знает. И его водитель тоже вряд ли что-то может сообщить, потому что в офис заходит редко. Скорее всего, прав полковник Евдокимов, и надо проверять автосалон. Аня думала об этом и гнала из головы мысли о произошедшем ночью убийстве. Но они постоянно мешали сосредотачиваться на чем-то другом, мешали почувствовать себя счастливой.
Тарутин появился около восьми вечера. Позвонил в дверь, а когда она открыла, вручил букет роз.
– Мог бы и предупредить, что задерживаешься, – сказала Аня. – А то я волноваться уже начала.
– По сути предъявленных мне обвинений хочу сообщить следующее: я тебя люблю и жизни без тебя не представляю.
Он ушел в ванную мыть руки. Аня с кухни слышала, как текла вода, а Коля разговаривает с кем-то по телефону. Наконец, он появился и сообщил, что целый день у него возможности не было даже немного перекусить.
Они прошли к столу, на котором стояли два букета – вчерашний и сегодняшний.
– Что-нибудь удалось выяснить? – спросила Аня.
– Казанов и Лисовой были выставлены из ночного клуба. Казанов начал всем хамить, потом попытался ударить паренька-официанта, но тот увернулся. Лисовой попытался помочь приятелю. Охрана клуба скрутила обоих, ребят обыскали и нашли наркотики. Им предложили выбор: или самим покинуть заведение, или их сдают в наркоконтроль. Те попрепирались немного, но все же ушли, пообещав всем крупные неприятности. Подошли к машине Казанова, на которой прибыли, и тут из проезжающего мимо «Мерседеса» их обстреляли.
– Из моего «Мерседеса»?
– Получается, что так. Были свидетели, которые запомнили и марку, и номер. Хотя этот автомобиль и без того ни с каким не перепутаешь. Кроме того, есть запись камеры наружного видеонаблюдения. А при осмотре салона эксперты обнаружили частицы порохового заряда на кожаной обшивке двери. Личность стрелявшего установить не удалось. На видео можно разобрать, что это был мужчина в куртке с капюшоном – лица не видно. У Сухотина и его водителя стопроцентное алиби: вечером они укатили в Финляндию, где у твоего работодателя предстоит или предстояла встреча с владельцем выставленной на продажу местной типографии. Сторож автостоянки признался, что уходил ночью к знакомой, которая живет в соседнем дворе. Указал квартиру, и женщина подтвердила, что он заходил к ней ночью ненадолго, якобы по делам. Такое будто бы уже случалось прежде. Вместо себя сторож оставлял двух граждан Туркмении, которые соглашались посторожить за символическую плату. И в этот раз тоже они вместо него находились на площадке. Туркменов нашли, те признались в том, что спали в будке, потому что днем очень устали на основной работе. Евдокимов не верит в столь глубокий сон и считает, что оба или хотя бы один из них должен был видеть, как уезжает «Мерседес», потому что кнопка управления шлагбаумом находится в этой самой будке. У Ивана Васильевича создалось впечатление, что оба сильно напуганы.
– А он не делился с тобой своими мыслями по поводу того, как могут быть связаны все эти убийства?
– Евдокимов считает, что кто-то планомерно уничтожает всю эту компанию с непонятной для нас целью.
– А ты как считаешь?
– Думаю, что он прав. Но тогда это не вяжется с нашей первоначальной версией о том, что Мирослава застрелил кто-то из окружения Красильникова, и совсем уж абсурдно утверждение твоего отца, что это могла сделать мать невесты. Есть видео, на котором к Красильниковой подходит жена вице-губернатора Колобова, шепчет ей что-то и они уходят в дом. Через шесть с небольшим минут Красильникова снова за столом. Ее возвращение в кадр не попало, одна ли она возвращалась или вдвоем с Колобовой – не ясно.
– Мне кажется, что она была одна, – попыталась вспомнить Аня. – Но я не уверена. Только, что это дает нам? Убиты еще трое, и к их смертям Красильникова не может быть причастна. Можно, конечно, предположить, что ей не нравился Мирослав, не нравились и другие ребята из компании, но она ведь не противилась этой свадьбе…
– Даже наоборот, – кивнул Николай. – Есть свидетели, которые утверждали, что Красильникова радовалась. Смеялась, а на церемонии поймала букет невесты и заставила дочь еще раз бросить.
– Так это она поймала букет?
– Так говорят, хотя букет потом передавался из рук в руки. Да так ли это важно – кто поймал? К убийству Лесневича это не имеет никакого отношения. Прошлое Красильниковой проверили досконально. Она была одной из участниц конкурса красоты и даже заняла второе место. То есть Сухотина твоего она тоже должна знать неплохо.
– Но ведь это конкурсы кошельков, – напомнила Аня. – Значит, кто-то за ней стоял.
– Возможно, но установить, кто именно, вряд ли удастся. Да и зачем теперь это? Столько лет прошло! Начнем искать, только время потеряем.
– Я могу попытаться, если это важно.
