В тот же вечер я находилась в своей комнате и готовилась ко сну, хотя было еще рано, примерно полдевятого. У нас были только свечи, тусклый свет которых не располагал к долгому бдению; кроме того, мы старались их беречь. И тут до меня донесся шум, напоминавший приглушенный рев летящего самолета. Я вышла во двор и прислушалась. В необычайно ясном небе светила луна
[62], шум приближался. Однако я все еще сомневалась, откуда он исходит, — возможно, то били в барабаны ламы, совершавшие ночное богослужение в каком-нибудь дальнем монастыре. Но тут из окна, выходившего в соседний двор, где Ионгден тайком курил
[63] по вечерам, кто-то крикнул: «Самолет!» Вскоре монахи стали переговариваться возле храмов.
Они тоже видели самолеты и утверждали, что их было два. Теперь уже гул моторов слышался отчетливо, стальные птицы долго кружили над долиной. В такую ясную ночь необычное появление незваных гостей вызывало тревогу и раздражение.
Было слишком поздно бежать в поле — ворота монастырской стены были закрыты, и никто не собирался их открывать. Всем обитателям Пусатина оставалось только поспешить к стенам главного храма и молить Джампалянга о защите. Ионгден присоединился ко мне. Мы пытались разглядеть самолет, гудевший низко над нами, но его скрывали деревья и соседние постройки. Он стал удаляться, и другой последовал за ним, но затем оба вернулись и кружили над монастырем. Неужели они собирались его бомбить? Мы с ламой застыли на месте и молча ждали…
Наконец смертоносные птицы улетели.
Что высматривали самолеты-разведчики при свете луны? Я вспомнила, что недавно японцы обнаружили неподалеку от Утайшаня группу солдат, спавших в монастыре, и уничтожили их. Они знали, что воинские части нередко располагаются в тибетских и китайских буддистских обителях, и поэтому пребывание в одной из них становилось опасным.
Ничто так не успокаивает возбужденную нервную систему, как долгая прогулка по сельской местности. Наутро я рано позавтракала и отправилась с Ионгденом в горы. Во второй половине дня, когда мы находились довольно далеко от Утайшаня, за вершинами, заслонявшими от наших взоров храмы и деревни, нам встретились несколько испуганных крестьян. Они сообщили, что самолеты летают над Утайшанем. Они заметили их еще издали, когда перевозили навоз на поля, расположенные на возвышенности. По-видимому, монастыри и селения собирались бомбить. Охваченные страхом крестьяне выскочили из домов вместе с женами и детьми и обратились в бегство. Они намеревались провести ночь у друзей, подальше от опасности.
Запыхавшиеся люди рассказали нам это, перебивая друг друга, но они напрасно поддались панике: глядя в ту сторону, куда они указывали пальцами, я убедилась, что их деревни находятся очень высоко в горах, довольно далеко от долины. Между тем крестьяне предложили последовать за ними, упорно отговаривая нас возвращаться в Пусатин в тот же день.
Поблагодарив, я отклонила это предложение, и они быстро ушли.
К чему было так спешить, выбиваться из сил? Японцы не стали бы попусту тратить бомбы, сбрасывая их на эти пустынные горы. Заслышав гул самолетов и почуяв недоброе, мы успели бы спрятаться в какой-нибудь ложбине.
Что касается обстрела Утайшаня, в этом не было ничего невероятного. Возможно, самолеты-разведчики обнаружили прошлой ночью в ярком лунном свете воинские части, укрывавшиеся в одном из монастырей. Я не слышала, что они пришли сюда, но долина была обширной, и я не знала всего, что происходило за пределами Пусатина.
Так или иначе, бомбардировок явно не было. Находясь далеко от Утайшаня, мы тем не менее должны были услышать грохот взрывов. Я была в замешательстве. Если бы мы немедленно повернули назад, то могли бы попасть под обстрел. Спасительной казалась мысль о маленьком храме, расположенном не слишком далеко от Пусатина, в одном из урочищ — это было не очень далеко. Мы могли подождать, как будут развиваться события, и в зависимости от этого вернуться домой либо переночевать в храме. Мне хотелось поскорее оказаться под крышей: погода портилась, небо застилали низкие плотные тучи — стало быть, собирался дождь.
Вскоре после встречи с крестьянами мы услышали рев моторов, но вершины гор были окутаны облаками и видимость была нулевой. Очевидно, самолеты летели на большой высоте, чтобы не столкнуться с одним из хребтов, которыми была усеяна эта местность. Появление стальных птиц, подтверждавшее слова селян, пришлось мне не по душе. Определенно, пора было укрыться в каком-нибудь заброшенном храме. В то время как мы продолжали путь в том же направлении, на землю опустилась густая завеса тумана. Мы двигались по склонам, поросшим травой, где не было никаких троп, и вскоре заблудились, так как все наши ориентиры были окутаны дымкой. Ионгден предлагал спуститься по прямой в долину, где нам, возможно, удалось бы отыскать какое-нибудь жилье. В таком случае мы могли бы узнать у хозяев дорогу к маленькому храму либо остаться в их доме, если путь туда был слишком долог.
Это было дельное предложение. Мы долго двигались вниз, но в результате спустились не в долину, а в ложбину, окруженную другими холмами. Мы шли куда глаза глядят, то вверх, то вниз, и окончательно сбились с пути, а пока мы блуждали, стало совсем темно, и тусклый свет луны, спрятавшейся за облаками и туманом, не только не озарял дорогу, но лишь затруднял наше движение, бросая повсюду призрачные тени. Пришлось медленно брести вперед, то и дело спотыкаясь об острые камни, скрытые в траве, и спуск казался нам бесконечным. Мало-помалу поднялся сильный ветер, разогнавший туман, но тут на нас обрушился дождь с градом, хлеставший прямо в лицо. Наконец мы добрались до какого-то места, очевидно расположенного в верхней части ущелья; там среди камней струился бурный поток, омывавший подножие горы. Свет луны, которую заслоняли вершины, не проникал сюда, и мы с трудом могли разглядеть, где сухо, и скользили на мокрых камнях, бредя по щиколотку в воде. Дождь продолжал идти.
Я решила найти какое-нибудь место, более или менее защищенное от ветра, и остаться там до рассвета. Взбудораженные и мокрые до нитки, мы отыскали углубление в земле, заполненное грязью, и залезли в него.
— Можешь закурить, если у тебя это получится, и передать мне одну сигарету, — сказала я Ионгдену несколько минут спустя.
Я курю чрезвычайно редко. Мой сын воспринял эту просьбу с юмором, в то же время понимая, что мы оказались в сложном положении.
— О! О! — отвечал он со смехом. — Тяжелый случай!
— Мы — дураки, — продолжала я, — самолеты лишь пролетали мимо. Если бы они сбросили бомбы, мы бы это услышали. Если бы мы отправились прямо домой, то сидели бы сейчас в тепле и сухой одежде, закутавшись в одеяла, а не дрожали здесь от холода.
— Ах, Джецунма, — укоризненно промолвил лама, — ваша вера недостаточно сильна. Почему бы вам не обратиться к Джампалянгу! Он тотчас же показал бы нам жилье, которое мы не видим. Какой-нибудь добрый старик приютил бы нас там, усадил у большого пылающего очага и угостил горячим чаем.
