В 61 году до н. э. китайский генерал Нань Гоу, заподозривший, что тибетцы готовятся к нападению, завлек одного из их вождей под предлогом дипломатических переговоров на пограничный пост. Он приказал обезглавить этого человека и перебить тысячу сопровождавших его тибетцев. Узнав об этом, жители окрестных селений захватили пост и уничтожили всех находившихся там китайцев.
После этих событий на границу с приказом усмирить тибетцев отправили военачальника Чжао Чунго
. Его войско состояло примерно из 60 тысяч солдат.
В дальнейшем мне еще не раз придется обратить внимание читателей на тот факт, что армии, воевавшие тогда на западе, были многочисленнее тех, что принимали участие в современных сражениях. Правда, при этом следует сделать поправку на некоторую склонность китайских летописцев к преувеличению.
Хитроумный Чжао Чунго стал выжидать и строить козни; ему удалось посеять рознь между племенами и внести раскол в их ряды. Оставшись один на один с самым строптивым из племен, генерал обрушился на него со всей своей армией. Тибетцы в панике обратились в бегство, побросав скот и повозки.
Последнее сообщение примечательно. Если оно достоверно, то, следовательно, тибетцы, подобно гуннам, использовали повозки. Однако я считаю это сомнительным из-за пересеченного характера местности. В наши дни в Сикане и Цинхае не существует никаких колесных транспортных средств, за исключением тех, на которых ездят по немногочисленным дорогам, построенным после 1940 года.
Множество беглецов утонули во время переправы через реки. Несколько сотен тибетцев были схвачены и обезглавлены на месте. Добыча составила более 100 тысяч голов скота и 4000 повозок. По-видимому, эти цифры сильно преувеличены.
Уцелевшие тибетцы скитались по безлюдным просторам, отвергнутые своими земляками, покорившимися китайцам и боявшимися приютить беглых мятежников под угрозой возмездия. Немало этих несчастных погибли от голода или холода. Чжао Чунго докладывал в своем отчете императору, что из 50 тысяч тибетцев, представлявших побежденное племя, в живых осталось от силы 4000 человек. Немного позже уцелевшие отрубили голову своему вождю и послали ее китайцам в знак покорности. Завоеванная территория стала китайской провинцией. Побежденные тибетцы остались на ней в качестве крепостных крестьян.
Вот еще одна деталь, достойная внимания тех, кто знает местность, о которой идет речь. Здешние плоскогорья и долины расположены на высоте 3000–4500 метров, и там растет только трава. Однако в дальнейшем мы увидим, что лет двадцать тому назад в этих краях пытались возделывать землю для снабжения продовольствием одного из экспедиционных корпусов китайской армии. Когда поход завершился, распаханные земли снова были заброшены.
Между тем не прошло и двух десятков лет после разгрома тибетцев, как новые орды, жадные до наживы, переправились через Хуанхэ и устремились к пойме реки Вэй. Генерал Фан встретил неприятеля в верховьях Вэй и разбил его. Он отдал приказ обезглавить несколько тысяч человек, оттеснил отступавших к Цайдаму и вернулся, решив, очевидно, что на сей раз он окончательно обуздал тибетцев.
В 4 году н. э. уже была учреждена провинция Цинхай (в ту пору она носила другое название), территория которой практически не изменилась до нынешнего времени. Не грех повторять на каждой странице этого исторического обзора: желание китайцев расширить свою сферу влияния в этой местности постоянно приводило к одному и тому же результату.
Когда я жила в большом монастыре Кумбум на окраине безлюдных просторов Кукунора, ходили разговоры о том, что китайских солдат-колонистов будут расселять в окрестностях большого Голубого озера (Кукунор). Этот план вызывал у тибетских пастухов неистовую ярость. «Пусть они только сюда сунутся, эти китайцы! Пусть они попробуют обосноваться на наших землях! Мы знаем, как их встретить». В ожидании этого варвары держали ружья наготове. Впрочем, попытка колонизации в государственном масштабе так и не была предпринята.
В 4 году н. э. дело обстояло иначе. Провинция Цинхай стала местом ссылки преступников. Тысячи заключенных разместились на землях, отобранных у тибетцев.
Этот способ «мирного» разрешения проблемы провалился, подобно предыдущим. В 34–36 годах тибетцы напали на китайцев, обитавших в непосредственной близости от Нанынаня. Пришлось посылать войска для защиты мирных жителей. Тибетцев разгромили, но они не пали духом.
Семьдесят седьмой год ознаменовался восстанием племен, населявших окрестности Кукунора; в следующем году оно было подавлено.
В 86 году тибетцы снова захватили китайские земли и продвинулись в излучину Хуанхэ. Их наступление было отбито.
В 88 году в Цайдаме появился китайский наместник. Этот чиновник сумел привлечь на свою сторону несколько тибетских племен и благодаря этому подавил восстание их соотечественников из Цайдама. Побежденные бежали туда, где сейчас находится Джекундо — большой город на окраине Цинхая.
В ту пору китайские части, постоянно расквартированные в степных просторах Цинхая, были гораздо более многочисленными, чем в настоящее время. Историки сообщают о двух тысячах жандармов, размещавшихся в различных фортах, откуда они вели наблюдение. Во время своих неоднократных длительных поездок в эти края я заметила лишь несколько постов китайских солдат-мусульман, расположенных в Джекундо, Наньчуне, Шакурато и двух-трех других населенных пунктах. Самые крупные из этих гарнизонов насчитывали не более дюжины, от силы двадцать человек. Возможно, с тех пор их численность возросла, но явно незначительно. В Сикане существует одно подразделение, расквартированное в Батане, а другие находятся в Канцзе, Дерге и т. д.
В 108 году тибетцам, столь часто терпевшим поражение, снова улыбнулась удача, и они одержали несколько побед над китайцами. Постепенно пламя войны разгоралось все сильнее.
Bill году осмелевшие тибетцы прошли через провинцию Шэньси вниз по течению реки Вэй по традиционному маршруту захватчиков. Оттуда они устремились по направлению к Хуанхэ, где их разгромили китайцы. Несмотря на неудачу, тибетцы продолжали совершать набеги в пойме Вэй. В 115 году был назначен китайский наместник, задачей которого было обуздать варваров и навести порядок в западной части долины, прилегающей к истокам реки, то есть в местности, расположенной в провинции Ганьсу, к северо-западу от Циншуя.
Как только наместник прибыл в свою резиденцию, туда нагрянули около десяти тысяч тибетцев. В связи с этим китайские историки рассказывают: когда тибетцы подступили к крепостным стенам города, наместник приказал солдатам использовать только маленькие стрелы с небольшой дальностью полета. Нападавшие увидели, что стрелы не достигают цели, и подошли ближе; китайским частям тут же был отдан приказ стрелять в них из арбалетов мощными стрелами. Тибетцы отступили, но не сняли блокады.
И тут генерал-наместник (его звали У-хоу) придумал хитроумный план. Он приказал солдатам перемещаться вдоль крепостных стен. Они выходили через одни городские ворота, двигались снаружи, возвращались через другие ворота и снова повторяли свой путь. Простодушные варвары, видевшие нескончаемую вереницу следовавших друг за другом солдат, вообразили, что в городе находится большая армия, и ретировались. У-хоу устроил засаду на дороге, по которой они отступали; множество тибетцев было убито и взято в плен. После этого по распоряжению генерала-наместника в округе были созданы небольшие укрепленные форты, и под их защитой китайские крестьяне снова принялись возделывать землю на своих полях.
