Экономические отношения в таком обществе будут определяться не наличием платежеспособного спроса, а потребностями самого общества. Задача удовлетворения базовых потребностей каждого члена коллектива – есть социальная парадигма, стоящая вне рамок экономической целесообразности. Еще раз акцентирую ваше внимание, что существование на острове денежных отношений, которые мы допускаем, не может быть инструментом эксплуатации и накопления. Деньги могут быть, например, показателем весомости вклада отдельного человека в общее дело, они могут играть своего рода роль «социального капитала». Но в условиях ограниченности ресурсов деньги не могут служить средством концентрации богатства в одних руках. Трудовые отношения в островной экономике строятся на таком принципе: общество удовлетворяет базовые потребности всех своих членов, требуя взамен фиксированного трудового вклада.
Скажем, рыбак обязан ежедневно поймать 50 рыбин, которые идут в общий котел, а если он поймает 55, то 5 уже имеет право реализовать излишек на «свободном рынке». Если есть спрос, конечно. Строитель за право питаться из этого самого общего котла обязан выполнять ежедневно определенный объем работ. Если рыбак хочет себе какое-то излишество, например, не просто очаг в землянке, а гламурный камин, то он, продав сверхнормативных лососей, может договориться со строителем, который в свободное время усовершенствует быт рыбака. В итоге мы имеем свободный труд свободных людей во имя всеобщего блага, нет ни паразитов, ни эксплуатации человека человеком. Это ж, елы-палы, социализм в чистом виде! Примитивный, архаичный, но потрясающе эффективный социализм, который в условиях критического дефицита ресурсов обеспечивает выживание и социальный прогресс для всех, а не только для наиболее эффективных и конкурентоспособных особей. От каждого – по способностям, каждому – по труду.
Но чем это обеспечивается? В основе всего лежит насилие, принуждение. Вроде бы давно уже никто никого не убивает, но что заставляет всех островитян работать не только на себя, но 90 % произведенных ресурсов отдавать в «общий котел»? Всеобщее выполнение навязанных обязанностей перед обществом обеспечивается страхом неотвратимого наказания в случае «невыполнения плана». Между прочим, 10 отполированных дождями и ветрами черепов так и стоят на кольях посреди поляны. Страх – прекрасный заменитель насилия.
Заменять непосредственное насилие страхом выгоднее и с чисто утилитарной точки зрения: зачем уничтожать индивида, который способен приносить обществу пользу? Смерть заменяется публичным унижением, лишением социального статуса, вина искупается страданием, как физическим, так и в большей степени моральным. Страх даже перед такой ритуальной, не физическим, но социальной «казнью» нужно постоянно поддерживать в массах, иначе все быстро развалится и деградирует. Именно страх создает первичное и очень мощное психическое напряжение, становится базой для дальнейшего духовного роста человека.
* * *
ВОСПИТАНИЕ. Так уж устроен человек, что жить в постоянном страхе, что-то делать только по принуждению он не может. Вернее, может, но это приводит к глубокой депрессии. Это все равно, что жить в концлагере, где все регламентировано, а чуть замешкаешься с выполнением команды – огребешь кнутом по хребту. Проблему можно решить двумя путями. Первый путь простой и понятный всякому дебилу: надо устранить источник страха, уничтожить институт принуждения – тогда всем будет «швабода и щастье». Свобода в понимании скотов – отсутствие обязательств перед обществом, возможность «пожить для себя». Но если разрушается система взаимных обязательств членов общества друг перед другом, социум деградирует. Даже если система взаимных обязательств базируется на принуждении и страхе наказания за неисполнения навязанных обязанностей.
Попробуйте отменить «принудиловку» на нашем гипотетическом острове, введите «закон джунглей» – и половина островного населения передушит друг друга. Выиграет ли от этого выжившая половина? Вряд ли. С одной стороны ей достанется вдвое больше ресурсов. Однако основа благосостояния – это труд, а если количество трудовых рук сократилось вдвое, то и полезного продукта производится меньше. Сократится так же совокупный объем знаний, что весьма критично в замкнутом сообществе. Скажем, если община лишилась единственного врачевателя, то освободившиеся ресурсы для потребления никоим образом не компенсируют утрату. Что с того, что вы теперь можете потреблять на 1 % больше рыбы и мяса, если умрете от пустяковой травмы или инфекции?
К тому же надо учитывать, что при отсутствии взаимных обязательств прекращается накопление общественных фондов. Что это такое: человек частным порядком потребляет 80 % производимых им ресурсов, а 20 % его труда пополняют общественные фонды, которые имеют свойство накапливаться. Общественные фонды – это овеществленный труд поколений. Дороги, плотины, метеостанции, космодромы, музеи, стадионы, каналы и баллистические ракеты – это то, что отдельному человеку без надобности и не по карману, но обществу в целом все это крайне необходимо и весьма полезно. Если каждый будет жить только для себя, то накопление общественных фондов невозможно.
Это мы наблюдаем как раз сегодня. Многие искренне недоумевают: почему зарплату они получают значительно выше, чем при «совке», но уровень жизни от этого не растет ни хрена? Все оттого, что значительную часть материальных благ при проклятом социализме люди получали из общественных фондов: лучшее в мире образование, здравоохранение, бесплатное жилье, практически бесплатное ЖКХ (потребитель оплачивал порядка 10 % стоимости услуг), дети за символическую плату занимались в творческих студиях и спортсекциях, отдыхали летом на море. Государством дотировался транспорт, общественное питание, и много еще чего. Любой гражданин имел доступ к культурным ценностям и возможность заниматься спортом. Сегодня за все это приходится платить, причем по все более и более «рыночным» ценам. Что касается уровня жизни быдла, то он пока поддерживается за счет ускоренной амортизации колоссальных общественных фондов, доставшихся от проклятого совка. Думаете, сегодня населением оплачивается 100 % коммунальных услуг? Ни фига подобного! Как только начнут сыпаться инженерные системы, которые сегодня худо-бедно поддерживаются в работоспособном состоянии путем латания дыр, вот тогда вы взвоете.
Вывод очевиден: если из системы общественных отношений исключается фактор институционализированного насилия (принуждения), общество деградирует. Но только на принуждении общество может развиваться лишь до определенного уровня, то есть уровня всеобщего удовлетворения базовых потребностей, а для дальнейшего развития нужны более мощные стимулы, искать которые нужно не вовне, а внутри человека. Вот тут и реализуется в полной мере фактор воспитания, который мой православно-ориентированный собеседник считал единственно возможным инструментом построения гармоничного общества.
Чем отличается примитивный обыватель от высокодуховной личности? Только одним: обыватель ведет себя правильно из-под палки, а высокоразвитый человек испытывает внутреннюю потребность вести себя благородно, творчески себя реализовать, приносить обществу пользу, при необходимости даже жертвовать собой ради общества. Вот и весь смысл духовного развития. Развитый человек полностью избавляется от гнетущего внутреннего страха. Ведь он честно живет не потому, что боится воровать, а потому что у него нет ни малейшей склонности к паразитизму. Труд для него не вынужденная необходимость, повинность, которую он отбывает из-под палки, а главная потребность. Скот, вынуждаемый насилием к правильному поведению, пытается избавиться от страха смерти, от перманентной депрессии (он ведь ощущает себя живущим в концлагере) путем потребления или алкоголизма. Индивид, творчески себя реализующий, испытывает чувство счастья – организм сам вырабатывает эндорфины, если человек получает признание (любовь, уважение, восхищение) со стороны окружающих за его достижения, ему даже наркотики без надобности. Разница между скотом и человеком в том, что первому необходим внешний стимул для развития, а у второго главную роль играет внутренние устремления.
