Машина… Очередного барана привезла, баллоны заправленные.
Обступили водителя, что-то спрашивают. Поди, о доме, о семье или просто сплетничают — кто родился, кто женился, кто помер? Скучно им тут на высылках.
Забросили в кузов пустые баллоны, захлопнули борт. Машина тронулась.
Зафиксировать время…
И с другой стороны, с другого НП, смотрят, фиксируют — машина, номер, водитель… барана привезли… баллоны увезли… Полный дубляж, хотя и под другим углом зрения. Это хорошо, потому что «мертвых зон» нет. Как на ладошке «объект» со всех сторон виден.
Проходочка, вдоль камушков. Прыжки. Залегания. Собрались в кучку, что-то обсуждают… Смеются…
Отбой… Подъем… Обед…
По распорядку…
* * *
Еще баран. Еще баллоны. Ведут какого-то бойца. Помогают сесть в кабину — похоже, приболел.
Надо отметить, кого именно, сфотографировать и зафиксировать время.
Убыла машина.
Обед… Послеобеденный отдых… Разбрелись бойцы кто куда… Тишина. Покой. Умиротворение. Просто пионерлагерь какой-то. Впору родительский день объявлять.
Но тишина обманчива.
Вышел командир, сказал что-то — побежали бойцы, подтянулись, построились в две шеренги. Слушают внимательно.
Командир говорит энергично, рублено. Команды отдает. На часы показывает…
Неужели?
— Смирно!.. Вольно!.. Разойдись!..
Разбежались бойцы, попрыгали внутрь «фермы», пропали.
Всё? Отбой? Показалось? Похоже, что так…
Безлюдная тишина.
И вдруг показался первый боец. Вышел не в привычном, заляпанном грязью, камуфляже, а в цивильной одежде — в брючках и пиджачке. Гладко выбритый и причесанный. За ним второй в спортивной куртке и белых кроссовках. Ай да модник!
И третий. И четвертый…
И все в разном, как толпа прохожих на улице. Не узнать бойцов — так преобразились! Просто дефиле модное.
Вышел командир в гражданке — в джинсах, ботиночках и пиджачке. Не командир — стиляга с Тверской.
Крикнул…
Командир хоть и разряжен, как манекен в витрине, но его услышали, засуетились, построились по росту, встали. Из помещения выбежали последние, одетые в гражданку бойцы. Торопясь, воткнулись на место.
Все? Все…
— Равняйсь!
Подтянулись, замерли. Странно, смешно выглядел этот пестрый разномастный строй! Все в пиджачках, кроссовках… Но всё же это подразделение — не толпа!
— Смирно!
Разом дёрнулись, повернули головы…
А вот и автобус! Едет, покачивается на грунтовке, как корабль в шторм. Приближается…
Достать спутниковый телефон. Где он?.. Всегда рядом на самом видном и доступном месте. Для него всё и от него зависит всё — в том числе заработок.
И в другом блиндаже потянулась рука к аппарату.
Раскрыть. Поднести к «окошку», которое было предусмотрительно устроено в крыше. Выбить пробку. Свет! Яркий дневной свет. Набрать номер.
Гудок… Гудок… Отбой.
Так было договорено: дать предупредительный звонок на всякий случай, если что-то начнется.
Теперь нужно наблюдать.
Автобус въехал в периметр. Остановился. Лица бойцов повернулись к нему. Приличный автобус, не какой-нибудь древний, залатанный и десять раз перекрашенный «пазик» или «Икарус».
Командир призвал к порядку. Что-то сказал бойцам. Распался, рассыпался строй. Бойцы бросились в «казарму», стали споро выбегать с сумками на плечах и в руках. Ни дать ни взять туристы.
Водитель открыл грузовой отсек. Побросали сумки. Сели в автобус. На лицах оживление. Засиделись ребята в поле. А тут креслица, занавесочки, экраны телевизионные.
Командир поднялся на подножку и дал последний инструктаж двум бойцам в камуфляже, чтобы прибрали здесь «под метелку, чтобы никаких следов». Махнул рукой — поехали! Автобус, переваливаясь, вышел на грунтовку.
Куда? Направо? Или налево?
Направо! Перешел с одной колеи на другую. Значит, маршрут на восточную трассу. Здесь вариантов не много: либо туда, либо туда.
Набрать номер. Гудок… Гудок…
Раздраженный голос:
— Аллё. Кто это?
Сказать коротко, условленной фразой:
— Мне бы Вику услышать.
Еще более рассерженный ответ:
— Нет тут никакой Вики! Вы не туда попали! Не звоните больше!
Гудки…
«Вика» — это на восток. По первой букве для легкого запоминания. А если бы «Зина», то на запад. Но попросили «Вику»… И тут же еще один звонок:
— Позовите Вику к телефону…
Не спят разведчики, бдят. Увидели, не пропустили. Ни те, ни другие. Ай, молодцы. Спасибо им! Они свою работу сделали — вовремя отмашку дали. Дальше ими займется Антон Иванович — обогреет, рассчитает, попугает, напутствует. Он же — отдел кадров…
Всё — забыли. Не до них теперь. Они уже прошлое. А будущее — сокрыто мглой.
Автобус повез бойцов хрен знает куда. Не понять зачем. Но теперь можно будет узнать. Нужно будет!
Если, конечно, успеть!..
* * *
Дверь… Крыльцо… Машина…
Завелась с пол-оборота. А как иначе, когда она новенькая, только из салона, хотя пришлось ей сделать постпродажную подготовку: где-то молотком долбануть до вмятины, где-то рашпилем пошкрябать, где-то замазать, где-то на стекле скол нарисовать. Чтобы не выглядела как новенькая, а стала как старенькая. И в глаза не бросалась.
Выезжаем. Поворот. Встаем на трассу. Проезжаем двадцать километров, сворачиваем на заправку. Здесь будем ждать, но недолго — минут десять. Другого пути у них нет, только если повернуть назад, к границе. Но зачем?..
Пошло время… Две минуты. Пять. Девять. Ага!.. Вон он, автобус, показался. Вполне себе симпатичный.
Катит с разрешенной скоростью. Не нужны им лишние контакты с полицией. Шторы на окнах сдвинуты и лица… много лиц. Мужских, в большинстве совсем молодых. Ну, вот и познакомились…
Проехали. Выждать пару минут… Теперь можно.
Пристроиться в хвост, выдерживая километровую дистанцию. Прикрыться вон тем грузовичком, который примерно с такой же скоростью едет. Хорошо бы еще для верности кого-нибудь пропустить. Но все машины несутся с превышением.
Оглянуться — никто сзади не пристроился?.. Вроде нет. Дорога чистая до горизонта, если не считать пары тракторов и повозки.
Но лучше всё же…
Развилка.
В стороне, на стоянке запасная машина. Подъезжаем, пересаживаемся. Другая марка, другой цвет. Тоже только что с конвейера, но по виду не скажешь, на первый взгляд машинка убитая. И едет поэтому с такой скоростью.
