Поппи обернулась и увидела хрупкую светловолосую женщину, направлявшуюся к ним.
Она обняла Себастьяно и традиционно расцеловала его три раза в щеки.
— Как я рада тебя видеть! — пропела женщина по-итальянски.
— Я тоже, — пробормотал Себастьяно.
Поппи с трудом сглотнула. Неужели она сейчас познакомится с одной из бывших подружек Себастьяно?
— Простите, мне не следует говорить по-итальянски. — Женщина тепло улыбнулась ей, карие глаза светились неподдельным интересом. — Я Николетта, двоюродная сестра Себастьяно, а вы, должно быть, Поппи. Рада познакомиться. Зовите меня Николь.
Николь тепло обняла Поппи и также расцеловала три раза в обе щеки. Поппи приветливо улыбнулась в ответ. Внутри ее что-то сжалось. Девушка не привыкла к столь открытым и радушным проявлениям любви.
Себастьяно как будто почувствовал ее беспокойство. Он протянул к ней руку, как будто ласкал испуганное животное.
— Пожалуйста, скажи, что дед не пригласил всю семью сегодня вечером? — проговорил Себастьяно, подходя к кузине.
— Мы сами себя пригласили, — рассмеялась Николетта и повернулась к Поппи: — Мы с Джульеттой до смерти хотим услышать, как ты подцепила на крючок нашего неуловимого кузена. Это же из области фантастики.
— Ну что ж, спасибо, — ответила девушка. Николь определенно нравилась девушке. — Было нелегко, — ответила Поппи, бросив на Себастьяно лукавый взгляд, — отбить его у всех этих супермоделей, постоянно висящих на нем.
Николетта рассмеялась, Себастьяно нахмурился:
— Отлично, я уже вижу, что вы двое — одна ходячая проблема. Мы с Поппи поднимемся наверх, отдохнем перед ужином.
— Отдохнете? — ехидно улыбнулась Николь. — Сейчас это так называется?
— Не смущай Себастьяно и его гостью, Николь! — воскликнула Эвелин, с притворным ужасом в голосе. — Не хочу спугнуть его, когда он так долго не был дома.
Поппи снова почувствовала, как напрягся Себастьяно и задумалась, почему на его красивом лице снова появилось это отстраненное выражение. А когда Себастьяно положил руку ей на спину, думать она уже не могла.
— Не смешно, бабуль, — пожаловалась Николь. — Мы так долго ждали, когда Себастьяно влюбится. Дай мне насладиться моментом.
— Дождись своей очереди, кузина, — протянул Себастьяно, пропуская Поппи вперед.
— Этого никогда не случится! — воскликнула Николь. — Я умру старой девой.
— Николетта!
— Прости, бабушка, — хихикнула Николь, абсолютно ни о чем не сожалея. — Все, молчу. Вы, двое, бегите, отдыхайте.
Поппи потрясенно улыбнулась Николь. У нее никогда не было подруги, но, если бы была, она бы походила на игривую и живую Николетту.
Девушка следовала за Себастьяно по широкой каменной лестнице. Когда он наконец-то открыл перед ней деревянную дверь, Поппи уже порядком запыхалась.
— Боже, — пробормотал он. — И почему я подумал, что эти выходные пройдут легко и беззаботно? И что это за цирк ты устроила со всеми своими касаниями?
— Ты же сам сказал, что все должно выглядеть естественно. Я играла свою роль, — ответила Поппи, оглядывая красиво обставленную гостиную. Здесь тоже оказались панорамные французские окна, выходившие на море. — Я ласковая по природе… если бы мы действительно встречались, я бы, наверное, прикасалась к тебе. Много, — тихо добавила она.
— Ну, я не очень ласковый, так что с прикосновениями можно закончить прямо сейчас. Если, конечно, не хочешь, чтобы все стало по-настоящему, — прищурившись, добавил он.
— Конечно, я не хочу, чтобы все стало по-настоящему, — нахмурившись, ответила Поппи. — С чего бы?
— Забудь, что я сказал. Просто делай, как я.
— Как скажете, босс, — пожала плечами Поппи. Она подошла к панорамному окну. — Это сказочный дом, — пробормотала она, рассматривая причудливые цветные дома, расположенные вокруг портового города. — Тебе так повезло, что ты здесь живешь.
— Я здесь больше не живу. — Он снял пиджак и швырнул его на белый диван. — Когда я приезжаю в Италию, останавливаюсь в Риме.
— Так где твой дом? — с любопытством откликнулась Поппи на его комментарий по поводу дома.
— У меня есть дома в Лондоне и Бостоне. Я живу там, где больше всего работаю.
— Тебе не надоело постоянно жить на чемоданах? — спросила она, стараясь не пялиться в открытую на его идеальное тело, упакованное в тонкий свитер.
— Я не живу, как ты выразилась, на чемоданах. У меня полный гардероб.
— Да, верно.
— Извини за поведение кузины. Не думал, что вся семья соберется уже сегодня, — вымученно улыбнулся он.
— Все в порядке, — пожала плечами девушка. — Сначала я подумала, что она твоя бывшая девушка. Николь очень милая. Ее трудно не полюбить. Она всегда такая игривая?
— Ты обвинишь меня в отсутствии чувства юмора, если я скажу «к сожалению»?
— Наверное, — рассмеялась Поппи. — Но ты любишь ее, да? — тихо спросила она.
— Она член семьи. Конечно, я люблю ее.
Поппи инстинктивно обняла себя. Нет никаких «конечно», быть частью семьи еще не гарантирует настоящей любви.
Девушка почувствовала, что Себастьяно наблюдает за ней проницательными глазами. Она отошла от окна.
— Николь сказала, что сегодня за ужином будут и другие. Кто еще приедет?
— Старшая сестра Николь, Джульетта, и ее друг Джанкарло, мой дядя Андреа и тетя Елена. Дядя, скорее всего, выпьет слишком много вина еще до того, как будет подано первое блюдо, и уснет на диване, а тетя будет без конца его отчитывать.
— Звучит мило. — Она завидовала его близости с семьей. — Что-нибудь еще, что мне нужно знать?
— Это все. По итальянским меркам, мы очень маленькая семья. Наверное, это одна из причин, почему мой дедушка хочет, чтобы я поторопился и остепенился.
— И манит тебя семейным делом, чтобы заставить это сделать.
— Что-то вроде того. У него пунктик по поводу моего статуса холостяка.
— Потому что ты последний Кастильоне по мужской линии?
— Именно.
— А как же другие члены семьи? Они не могут управлять компанией? — нахмурившись, спросила Поппи.
— Джульетта — дизайнер, Джанкарло — процветающий винодел, а Николетта — инженер. Поскольку мой дядя — художник, а тетя — домохозяйка, они никогда не были претендентами на семейный бизнес.
— Остаешься только ты.
— Да, — резко ответил он. — Мой отец мог бы возглавить дело, но… В любом случае дедушка хорошо справляется. И он думает, что я слишком много работаю.
— Все думают, что ты слишком много работаешь, — осторожно сказала Поппи. — С одной стороны, это восхитительно, с другой — пугает. Ведь даже твои общественные дела связаны, как правило, с работой.
