Учитывая, что прошлой ночью была годовщина их смерти, Поппи не тешила себя иллюзиями, что он хотел, чтобы именно она, Поппи, была рядом с ним, чтобы облегчить его боль. Просто она оказалась в нужном месте в нужное время, хотя зависит от того, как посмотреть.
С точки зрения Поппи, все было не так уж плохо, учитывая, как он заставил ее почувствовать себя. О таком мужчине мечтает каждая. Не из-за его денег, как он думал, а из-за его силы, решимости, даже высокомерия. На такого мужчину женщина может положиться, если он когда-нибудь подпустит к себе хоть одну достаточно близко, чтобы… влюбиться в нее.
В ее горле образовался комок. В его объятиях мир казался совершенным. Он был совершенным. Заботливым. Тактичным. Страстным. Он заставил ее почувствовать самой красивой женщиной в мире. Без сомнения, именно так он заставлял чувствовать каждую женщину.
Хорошо, пора вернуться с небес на землю. Правда жизни заключалась в том, что, кроме как на саму себя, ей положиться не на кого. Мир суров, люди в нем могут быть жестокими. Зачем без необходимости открывать себя, свое сердце для такого рода боли? Как это снова и снова делала ее мать.
И дураку ясно, что чрезмерной вежливостью Себастьяно пытается избежать неприятной сцены между ними. Но она не собиралась ругаться или обвинять его за прошлую ночь. В конце концов, она переспала с ним добровольно. Она избавит его от… унижения и навязываться ему не станет.
— Значит, с уверенностью можно сказать, — начала она спокойно, — что прошлая ночь была ошибкой, не так ли?
— Ты, черт побери, права, это была ошибка.
— Хорошо, тогда. — Она не ожидала, что Себастьяно с такой яростью согласится с ней Ну да ладно. Надо двигаться дальше.
— Я имею в виду, я не сплю с девственницами, — взъерошив волосы, сказал Себастьяно.
— Что ж, я не знаю, что сказать! — рассмеялась девушка. — Хочешь, чтобы я извинилась?
— Нет, мне не нужны извинения! — прорычал он. — Черт возьми, Поппи, в какую игру ты играешь? Почему ты мне не сказала?
— Разве мы не разобрались с этим прошлой ночью?
— Меня не устраивают такие ответы.
— Послушай, Себастьяно, я плохо разбираюсь во всех этих ритуалах а-ля утро-после-секса, поэтому…
— Потому что это было в первый раз!
— Ну да, — откашлялась Поппи. — Я не понимаю, почему это так важно для тебя. Это ведь я была девственницей, а не ты. И если ты думаешь, что теперь я рассчитываю на что-то большее, то ты сильно ошибаешься.
— Я мог сделать тебе больно!
— И это мы тоже обсудили…
— И обсудим снова, пока я не буду удовлетворен, — проворчал он. — У тебя что-нибудь болит?
Ей было больно там, внизу, но это была такая приятная боль, что она хотела повторить все то, чем они занимались вчера, чтобы вызвать ее снова.
— Я в порядке, Себастьяно, а вот ты — нет. И я думаю, это потому, что ты боишься, что я влюблюсь в тебя и начну требовать кольцо с бриллиантом и брачный договор. Это, конечно, заманчиво, — сказала она, рассмеявшись, но Себастьяно было не смешно, — но обещаю, что не буду строить на тебя матримониальные планы.
К счастью для них обоих, зазвонил ее телефон, и она отвлеклась на него, как рыба на блесну. Она улыбнулась, когда прочитала имя на экране.
— Это Мэри-Энн, — сказала она, как будто ему было интересно. — Они с Саймоном завтракают блинами и мороженым. Во сколько мы вернемся? Вчера ты сказал, что сегодня утром мы уже уедем, но, я думаю, мы опоздали. Я хочу принять душ. Я успею?
— Успеешь… — ответил Себастьяно, задумчиво смотря на нее.
— Отлично! — улыбнулась Поппи, мысленно просчитывая, сколько времени уйдет на поездку до дома.
— Потому что мы застряли здесь.
— Застряли? — прищурилась Поппи.
— Дедушка назначил деловую встречу в Венеции на этой неделе, но перенес ее на сегодня, — пояснил Себастьяно.
— Хорошо.
— Так как я новый генеральный директор, встречу должен провести я.
— Ну это замечательно, не так ли? — ответила Поппи, не понимая, в чем может быть проблема. — Это то, чего ты хотел. Контроль над компанией семьи.
— Да, но тебе придется поехать со мной.
— Что? Я возвращаюсь в Лондон.
— Ты должна была возвращаться в Лондон, теперь ты летишь со мной в Венецию. На одну ночь.
— Но сегодня воскресенье, — задохнулась она.
— И я знаю только одного человека, который работает в воскресенье, — усмехнулся Себастьяно.
— Я работала в тот день только потому, что мне нужно было закончить отчет, — сморщила носик девушка. — Обычно по воскресеньям я занимаюсь или сплю.
— Ну, сегодня ты ужинаешь в баре «У Гарри». У Лукаса очень плотный график, и мне нужно завершить переговоры, которые начал мой дед шесть месяцев назад.
— Я могу вернуться в Лондон и обычным рейсом. Я не возражаю.
— Я возражаю. Как это воспримут бабушка с дедушкой, если ты не полетишь со мной? Особенно если Лукас будет с женой.
— Как будто я занята и у меня своя жизнь.
— Мы договорились, что выходные ты проведешь со мной, моя дорогая, сегодня — выходной.
— Знаешь, когда тебе что-то нужно, ты из души три души вытянешь, — недовольно вздохнула Поппи.
— Что я могу сказать? Мое лучшее качество.
Поппи вспомнила все те вещи, которые он проделал с ее телом прошлой ночью.
— Я бы так не сказала, — прошептала она и убежала с террасы до того, как он увидел ее пылающее от смущения лицо.
— Поппи?
Она повернулась, чтобы посмотреть на него.
— Если ты переживаешь из-за прошлой ночи и поэтому не хочешь лететь в Венецию, то ты ошибаешься. Я забронировал номер с двумя комнатами.
Поппи выдохнула. К сожалению, после его недавней чрезмерной вежливости она не думала, что ему что-то от нее может понадобиться, не говоря о том, что он захочет повторить то, что было ночью.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе «нет»? — тихо спросила она.
— Только ты, дорогая. Только ты.
Но и она не всегда могла отказать ему. И что-то подсказывало ей, что, если он коснется ее еще раз, она уже никогда не сможет отказать ему.
* * *
— Итак, еще раз, кто этот парень? Лукас Курснец… Лукаш Корнис…
— Кузнецков, — ответил Себастьяно, сопровождая Поппи по красной дорожке от пристани ко входу в отель «Киприани».
Поппи широко раскрытыми глазами осматривала великолепное мавританское здание, поднимавшееся из воды, как сказочный дворец.
Они прибыли в Венецию чуть более двух часов назад. Необыкновенная красота города — элегантная, многовековая архитектура — просто покорила Поппи.
