— Рад, что она тебе понравилась, — сказал он дедушке. — Но сейчас мне нужно твое одобрение, чтобы я стал генеральным директором «Кастильоне Европа». Ты уже не можешь постоянно мотаться в Рим, чтобы держать все под контролем, и ты это знаешь. К тому же бабуля хочет, чтобы ты отошел от дел, — добавил он, выложив на стол свою козырную карту. — Дедушка, пора.
— Для чего? — проворчал старик. — Играть в крикет? Собирать виноград? А может, возиться с правнуками? Вот это, — он указал узловатым пальцем на Себастьяно, — весомая причина уйти в отставку?
«И вот оно, — подумал Себастьяно, — операция „Брак“». Уместное название. Он обязательно поговорит с Полой завтра утром, почему она не сказала ему, что на его личную жизнь делают ставки.
— Да-да, я знаю, чего ты хочешь, — сказал он, — и я работаю над этим.
— Так в чем задержка? — спросил его дедушка. — Ты не можешь заставить ее сказать «да», не так ли?
Его дедушка усмехнулся, похоже, ему нравилась эта идея. Хотя заставить женщину сказать «да» никогда не было для Себастьяно проблемой. Совсем наоборот.
Дед продолжал петь дифирамбы Поппи, а Себастьяно пришлось сильно постараться, чтобы вновь сконцентрироваться на главной теме дня.
— Скажи мне то, что я хочу услышать. Тебе пора на пенсию. Сейчас самое подходящее время, чтобы объединить «ЭсДжиСи» с семейным бизнесом. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
Дед сложил ладони в замок и положил на них подбородок, как всегда не торопясь с ответом. Будучи ребенком, Себастьяно неосознанно съеживался под таким пристальным взглядом.
— Вот что я скажу тебе: я впечатлен тем, что только что увидел, — медленно произнес его дед. — Тебе следовало уже давно рассказать про Поппи.
— При чем здесь Поппи? — прохрипел его внук.
— Себастьяно, иногда ты не видишь того, что прямо у тебя перед носом. Мы ждали, когда ты нагуляешься и найдешь достойную девушку и остепенишься. И эта девушка мне нравится.
Себастьяно замер. Его дед думал, что он встречается с Поппи, это было написано на его испещренном морщинами лице. Хотя они познакомились чуть больше часа назад.
— Она та самая, и, когда твоя бабушка увидит вас вместе, она будет гордиться тобой.
— Та самая?
— Да! И она сказала, что знает, как справиться с тобой, — усмехнувшись, ответил старик. — Тебе как раз нужна такая сильная женщина.
Себастьяно знал, что его бабушка управляла их поместьем, но, черт побери, неужели Поппи, то есть мисс Коннолли действительно сказала, что знает, как справиться с ним?
Себастьяно не хотел даже думать о реакции своего деда, когда он скажет ему, что Поппи Коннолли всего лишь стажер в его фирме. Он попытался увести разговор от своей личной жизни:
— Вернемся к делу.
— Нет, давай отложим до твоего приезда в Италию.
Себастьяно окаменел. Он уже давно не летал на свою родину. Особенно в родовое поместье, где воспоминания были так сильны.
— Что за поездка в Италию?
— Навестить твою бабушку и приехать на шестидесятую годовщину нашей свадьбы. Мы устраиваем вечеринку. Привези свою прекрасную мисс Коннолли.
Пожилой мужчина встал. Себастьяно не мог двинуться с места. Взгляд Джузеппе Кастильоне на мгновение наполнился скорбью.
— Нам пора забыть о прошлом, внучек, — прошептал старик, нарушив затянувшуюся тишину, — и мы хотим, чтобы ты приехал. Больше никаких оправданий. Перестань ставить работу на первое место. Надо двигаться дальше. Когда я расскажу Эвелине о мисс Коннолли, она захочет с ней познакомиться. На самом деле я напишу эсэмэску прямо сейчас.
— С каких пор вы с бабушкой обмениваетесь эсэмэсками? — удивился Себастьяно.
— С тех пор как я подарил ей смартфон на день рождения.
Старик вытащил из кармана телефон и начал печатать сообщение с небывалой для его возраста ловкостью.
Себастьяно задумчиво наблюдал за ним. Он на многое готов ради бабушки и дедушки. Он даже готов забыть ужасное прошлое, чтобы присутствовать на их годовщине, но притворяться, что он строит отношения с женщиной, которую едва знает, которая весьма вероятно хочет стать миссис Кастильоне? Нет.
Глава 3
— Двести пятьдесят тысяч фунтов? — пропищала Поппи, уставившись на Себастьяно, сидевшего за столом, как Тутанхамон, перед грудой золота.
Когда он пригласил ее в свой кабинет, она была уверена, что он ее уволит. Вместо этого он предложил ей целое состояние в обмен на то, чтобы она притворилась «женщиной его жизни», как он снисходительно выразился.
— Точнее, двести пятьдесят тысяч фунтов наличными?
— Ты хочешь больше? Хорошо. Пятьсот тысяч.
Во рту у Поппи стало суше, чем в пустыне Сахара. Он сумасшедший.
— Вы пьяны?
— Вчера, может, и был. Но эффект, к сожалению, уже прошел.
Она оглянулась. Может, ее снимают скрытой камерой?
— Это не смешно.
— Я никогда не шучу с деньгами. И между прочим, это все твоя вина.
— Прошу прощения?
— Я не знаю, что ты наговорила моему деду, но теперь он считает нас парой. Он упомянул что-то насчет того, что ты знаешь, как со мной нужно обращаться. Могу вас заверить, мисс Коннолли, ни одна женщина этого не знает.
Поппи стало не по себе.
— Я не говорила, что могу справиться с вами, — нахмурилась девушка. — Ваш дедушка сказал, что вам нужна твердая рука, и я с этим согласилась. Потом он сказал что-то на итальянском. Я не поняла ни слова.
— Ты помнишь, что именно он сказал?
— Я выросла на задворках Лидса, мистер Кастильоне. Мой итальянский ограничивается «да» и «до свидания».
— Ну, благодаря тому, что мой дедушка ошибочно принял тебя за мою последнюю любовницу, наше знакомство продлится на несколько дней на побережье Амальфи. Итак, твоя цена?
Поппи была так шокирована самой мыслью, что кто-то мог принять ее за чью бы то ни было любовницу, что не могла поверить в происходящее.
— Вы так сильно хотите произвести впечатление на своего деда, что готовы солгать?
— Предпочитаю думать, что я просто воспользовался сложившейся ситуацией в своих интересах. И поверь, я долго пытался найти иной выход из этой ситуации, но не смог. Кстати, я не признаюсь в таких вещах с легкостью.
У Поппи закружилась голова при мысли о таких деньгах. Пятьсот тысяч фунтов? Такое предложение делают только в кино.
Она встала.
— Я… Я не могу взять эти деньги.
— Правда? Ты сделаешь это по доброте душевной?
В его словах скользила неприкрытая насмешка. Девушка нахмурилась:
