Книга Должность во Вселенной. Время больших отрицаний, страница 94. Автор книги Владимир Савченко

Онлайн книга «Должность во Вселенной. Время больших отрицаний»

Страница

Когда же узнали, что Евдоким Афанасьич своевольно направляет телеграммы в крупнейшие обсерватории с этим сообщением – рядовой сотрудник! – и тем может нанести ущерб реноме университета и обсерватории, – его предложили уйти. По-хорошему, по собственному желанию. Телеграммы дезавуировали: мол, непроверенное частное мнение.

IV

Мы избавим читателя от рассказа, как эта научная новость продиралась сквозь джунгли научной косности. Главными, безусловно, оказались не факты наблюдения (они множились), а мужество сообщить о них, подтвердить и еще большее мужество принять это. Все как всегда, ничего нового.

Обойдем стороной и то, как эта тема стала сенсацией. Настолько, что слова «галактика», «туманность Андромеды», «туманность Кассиопеи» и тому подобные сначала обжились в мировых новостях, затем нашли достойное место в называниях новой бытовой техники, стиральных порошков и дамских затычек (как с крылышками, так и без), в рекламе товаров.

(Вершиной стало создание шлягера «Ах, туманность Андромеды!» Сочинил его одесский бард Боба Мировецкий; он же исполнял его с большим успехом своим характерным жлобским голосом, которым приличнее было бы кряхтеть на унитазе:

Хотя здраво подумать: что сей вирус мог бы сделать галактическому вихрю на триста миллиардов звезд?

А вот пел, другие аплодировали и перенимали. Пластинки расходились тысячами.)

Между тем новые факты накапливались быстрей, чем их пытались осмысливать. Не успели привыкнуть к факту, что есть туманность Кассиопеи, как оказалось, что она уже не в Кассиопее: прошла это созвездие, всю букву W, до границы с созвездием Цефея… и как же ее теперь называть? Точное сходство с туманностью Андромеды подтвердили снимки, сделанные самыми знаменитыми телескопами: на горе Паломар в США и на зеленчукском, в предгорьях Кавказа.

Галактика Цефея выглядела крупнее и ярче галактики Кассиопеи, как и та была ярче туманности Андромеды; но висела в космическом пространстве с тем же «страшным-страшным креном». И еще: около нее не было двух галактик-спутников.

Обнаружили, что в своем движении в небе галактик это образование как бы пульсировало: уменьшалось, росло, меняло яркость; иногда исчезало совсем. Это истолковали в том смысле, что наблюдают кажущееся образование, фантом, призрак, связанный с какими-то колебаниями полей в межгалактических просторах, что-то вроде преломления лучей в призме… и мерцания поэтому, пульсации, не может реальная галактика так себя вести, а тем более перемещаться в тысячи раз быстрее скорости света.

V

(Мы обязаны на своем табло зафиксировать этот факт – хотя на настенных и наручных экранах НИИ этой строки еще нет и появится она не скоро. Об этом ниивцы будут вспоминать со смущением: прозевали.)

В НИИ НПВ:

В это утро Любарский, идя на работу, встретил Дусю Климова у проходной; тот его дожидался и был малость выпивши. «Варик, меня выгоняют. И знаешь за что? За происшествие в небе галактик – помнишь, мы толковали…» И рассказал все.

Потом Любарский не однажды с большим стыдом вспоминал, что и он принял эту сверхновость как блажь подвыпившего коллеги-неудачника. Он, человек НПВ-мира, наблюдающий Меняющуюся Вселенную!.. Во-первых (что тоже было стыдно), он смотрел на своего коллегу с сочувственным превосходством: он хоть и экс-доцент, но явно более удачлив, его никто не выгоняет; во-вторых, голова Варфоломея Дормидонтовича была полностью занята проблемами различения и понимания, что есть что в МВ. И главное: они же такого там не наблюдали – и уж тем более не ждали подобного в Большой Вселенной!

Да, он и его коллеги могут внедряться в кабине ГиМ – своими техническими ухищрениями и усилиями – в Меняющуюся Вселенную: малые существа с малыми, соразмерными им устройствами; пусть и глубоко, на физические килопарсеки, даже, может быть, мега… кто их мерил?! Но чтобы так вела себя галактика о трехстах миллиардах звезд – ну чушь же собачья! Что-то здесь Дусик напутал.

Тем не менее Варфоломей Дормидонтович поступил по-товарищески и в духе НПВ (кое, напомню, обязывает к быстрым решениям):

– Афанасьич, давай к нам. Считай, что ты уже на работе – и куда более интересной. Через пару дней думать о них забудешь. – (Он не уточнил, что имел в виду: гонителей из университета или призраки галактик.) – Нам таких надо.

Провел Климова через проходную, потом по зоне… и Дусик был готов. К арке Варфоломей Дормидонтович вел его, глазеющего во все стороны с раскрытым ртом, за руку. И в башне, при выходе на спираль или балконы – для обозрения НПВ-пейзажей и Шара, – рот у него закрывался для движения губ, чтобы произнести: «Ну и ну!.. Вот это да!.. Распротакую мать!..» и иные междометия.

Любарский поднял его лифтом на сто сорок четвертый уровень, к себе в номер, напоил кофе, дал отдохнуть – и сходу, третьим, в компании с Васюком (который сразу почуял в Дусике своего), взял в очередной подъем в МВ, в кабину ГиМ. Конечно же, от увиденного там Климов совершенно ошалел.

…Но и потом он все-таки не раз заводил речь: мол, раз здесь они (галактики) гуляют так, то и там (в Большой Вселенной) могут так… Красноречием он не блистал, настырностью тоже. Варфоломей же Дормидонтович уклонялся от обсуждения темы. Другие – тем более.

А фантом М31 продолжал плыть в небе галактик.

I

Мы подступаем к самым драматическим дням в истории института. К общей, что ли, интеллектуальной растерянности и разброду в мыслях прибавилось и то, что поведение людей стало меняться. Непредсказуемо.

Страница