Вождь скиди-пауни рассказывал о боях ногами у пауни. Скиди никогда не устраивали таких боев между своими деревнями – в них всегда участвовали скиди с одной стороны и представители южной группы (чауи, киткехахки и питахауират) с другой. Когда мальчишки этих племен встречались, они всегда проводили такие соревнования. И хотя старались бить не сильно, а только ради забавы, игра была довольно жесткой. Бои обычно проводились вечером. Мальчишки одной группы начинали кричать: «Ху-ху-ху!» Другие слышали их призыв и выходили навстречу. Маленьких мальчиков родственники отговаривали: «Не ходи туда, тебе могут сделать больно или что-нибудь повредить». Но они все равно ускользали и присоединялись к бою. Когда одна из сторон не выдерживала и отступала, старшие соплеменники смеялись над ними, приговаривая: «Ну-ка давайте возвращайтесь обратно». С наступлением темноты маленьким мальчикам велели расходиться по домам, потому что теперь наступала очередь сразиться юношам лет шестнадцати-восемнадцати. Затем, уже при свете луны, сходились в бою мужчины лет тридцати, а еще позже те, кому было сорок и более. Мужчины срывали друг с друга одеяла и били ногами. Потом одеяла возвращали их хозяевам.
У сиу подобное соревнование называлось Свободными ударами ногами, и правила в нем были немного иными. Мальчики выстраивались в две шеренги друг напротив друга, у каждого на левую руку была намотана бизонья накидка. Игра начиналась после формального вопроса: «Мы схватим их за волосы и разобьем коленями их лица до крови?» Затем, прикрываясь накидками, как щитами, они начинали бить друг друга ногами, стараясь опрокинуть на землю. Судя по всему, в этой технике не было правил – мальчишки атаковали ближайшего соперника, часто двое на одного. Противника могли подбить ногой в подколенную впадину, а затем, когда он падал, хватали двумя руками за голову и били коленом в лицо. Вырвавшиеся окровавленные жертвы снова бросались в драку, нанося удары ногами и коленями, пока их не оставляли силы. Игра прекращалась, когда одна из сторон обращалась в бегство или кто-нибудь кричал: «Давайте остановимся!» Железная Раковина вспоминал: «Некоторые мальчишки получали серьезные травмы, но потом мы обсуждали произошедшее и смеялись. Очень редко случалось так, чтобы кто-нибудь приходил в ярость».
Глава 6
Владение оружием и военные игры
Лук был первой детской игрушкой индейского мальчика – маленький лук с тупыми стрелами, которые ему вручал гордый отец, едва ребенок достигал четырех лет. У хидатсов мальчик получал, свой первый лук, когда начинал ходить. Он во всем напоминал обычный, а в некоторых племенах даже мог быть проклеен сухожилиями, только был меньшего размера и слабее. Первый настоящий лук мальчик получал лет в семь, но и он тоже был слабее мужского. Один из белых современников писал: «Постоянно практикуясь в стрельбе из лука, к девяти-десяти годам он (индейский мальчик. – Авт.) начинает приносить домой много жаворонков, голубей, дроздов, ласточек, кроликов, сусликов и прочую мелкую дичь, за которую его очень хвалят… Когда же мальчик становится экспертом в обращении со своим оружием, ему дают стрелы с металлическими наконечниками… После этого он перестает играть с маленькими мальчиками, и в компании ребят, вооруженных так же, как он сам, совершает дальние походы за более крупной дичью, иногда пропадая из дома на несколько дней».
Стрельба из лука была одной из основных детских игр. Кроу связывали пучок травы длиной сантиметров в тридцать и клали его на склоне холма. Мальчики делились на две группы, каждая из которых выстреливала по 4–5 стрел. Выигрывала та группа, чья стрела оказывалась ближе к цели. Победители забирали себе стрелы противников. Мишень (связку травы) могли подбрасывать в воздух. Другой вариант развития меткости заключался в том, что в центре сухой бизоньей лепешки проделывали дыру, в которую вставляли палку. Один из мальчиков катил ее по земле, а его друзья стреляли по ней. Обычно в этой игре участвовали группы по четыре-пять человек. Побеждала та группа, чья стрела втыкалась ближе к центру. Иногда мальчик размахивал над головой привязанным к веревке бизоньим легким, а его товарищи стреляли в движущуюся мишень. Старшие юноши стреляли в выпущенные в воздух стрелы. Целью игры было попасть в древко летящей стрелы.
Наставления относительно владения тем или иным оружием могли быть таковы: «Если враг пытается пырнуть тебя ножом, ударь его по руке или запястью военной дубинкой, чтобы выбить нож, а затем ею же разбей ему голову». Старики манданов, чей возраст не позволял охотиться, много времени проводили, обучая мальчишек различным премудростям, в том числе и необходимым на тропе войны. Они собирали мальчиков лет до десяти, делили их на группы и учили пользоваться щитом. «Нападавшие» стреляли в «защищавшихся» из луков стрелами с тупыми концами, на которых был налеплен ком земли или намотан кусок шкуры. Мальчики кроу собирали птичьи яйца, делились на две группы и бросались ими друг в друга. Также могли применяться комки земли. Эти игры тренировали координацию движений, ловкость, меткость и умение уворачиваться. Умение метко кидать камни могло пригодиться и в бою. Известны случаи, когда воины, у которых кончались стрелы или патроны, закидывали врагов камнями, нанося тяжелые увечья.
«Все чаще и чаще мы, мальчишки, – вспоминал один из индейцев, – собирались вместе поговорить и поиграть. Мы рассуждали о воинах и войне, а целью наших игр всегда была подготовка к тому, чтобы стать воинами. У нас, как и у наших отцов, были предводители, и становились они нашими вождями точно так же, как вождями становились мужчины, – проявив себя». Военные игры, в которых мальчиков делили на два противоборствующих отряда, имели широкое распространение среди всех равнинных племен и были существенной частью регулярных упражнений. В них мальчики учились выслеживать врага и сражаться с ним. Играя «в войну», они имитировали взрослых, проводя «взрослые» советы, совершая «взрослые» военные походы, зарабатывая боевые заслуги и т. п. Их учителями всегда были опытные воины – деды, отцы, дяди. Они с готовностью восхваляли превосходство, при этом не говоря слов, которые могли бы сломить дух менее одаренных мальчиков. Тому, кто не понял что-либо, объясняли это вновь и вновь с еще большей тщательностью.
Северные арапахо. 1880-е гг.
Военные игры полностью копировали боевые реалии взрослых. Иногда мальчики и девочки ставили неподалеку друг от друга два лагеря из маленьких типи, и мальчики одного из них отправлялись войной на другой. Или ставили один лагерь, на который нападал «вражеский» отряд. Маленькие «войны» из лагеря «выезжали» навстречу врагам на своих «лошадях» – обычных палках. «Враги» тоже приезжали на лошадях-палках. Каждый, подобно настоящим бойцам, тащил за собой другую палку, представлявшую боевого коня, на которого воины пересаживались перед сражением. Во время последующей битвы «раненых» оттаскивали, чтобы «враги» не смогли посчитать «ку» или «снять» с него скальп. Если обитателям лагеря приходилось тяжело, «женщины» снимали палатки и спасались бегством. Если лагерь захватывали, «враги» забирали себе всю еду, которой обычно были съедобные корешки. Манданы 1830-х годов собирали несколько сотен мальчиков от семи до пятнадцати лет и делили их на два отряда, каждым из которых предводительствовал опытный воин. На рассвете их выводили на равнину недалеко от поселения. Мальчики были обнажены и в руках держали маленькие луки и пучки длинной плотной травы, служившей им безопасными стрелами. На поясе у каждого висел столь же безопасный деревянный нож, а к волосам прикреплялся пучок травы, символизирующий «скальп». Учителя отрабатывали с ними всевозможные военные маневры – атаки, отступления и т. п. Затем оба отряда сходились и вставали метрах в пятидесяти друг против друга, подбадриваемые расположившимися впереди предводителями.
