Очень интересную технику проникновения в бодрствующий вражеский лагерь использовал Голова Духа, сиу. Она весьма необычна и дерзка: «Когда я отправлялся в военные походы, то всегда брал волчью шкуру (его магическим помощником был волк. – Авт.), лук со стрелами и вражескую одежду (курсив мой. – Авт.). С собой я приглашал двух-трех друзей – чем меньше группа, тем лучше, так как ее сложнее засечь врагу. О походе я предупреждал только отца. Матери я не говорил, чтобы она не беспокоилась… В тот раз я шел за лошадьми кроу… Во время походов за лошадьми мы редко нападали на замеченные вражеские отряды, а обходили их, потому что целью нашей были лошади…
Наступил вечер. Я надел одежду кроу, захваченную мной в прежних битвах, и один отправился в их (обнаруженный ранее) лагерь. Если бы это был лагерь шошонов, я бы надел шошонскую одежду, раскрасился бы, как они, и сделал бы такую же прическу, как носили шошоны, чтобы ничем не отличаться от них…
Входить во вражеский лагерь надо смело, нагло, – так, как если бы ты жил в нем и в этот момент куда-то направлялся. Проходя по лагерю, я не смотрел на лошадей. Часто один или два человека могли лежать в траве, поджидая таких воров, и потому примечать лошадей следовало боковым зрением, чтобы не вызвать у них подозрения. Когда один из них заговаривал со мной, я лишь кивал в ответ, поскольку произносить что-либо было неразумно. Чтобы никто не заговорил со мной, я продолжал идти, делая вид, что занят тем, что несу какую-то вещь под накидкой.
Так я проходил по всему лагерю кроу, разыскивая лучших лошадей, пытаясь найти тех быстрых скакунов, которых видел в деле в прошлых сражениях. Я действовал так, будто собирался пойти на пляски – мне кажется, что в своих селениях кроу всегда танцуют, – но потом поворачивал в поисках лошадей. Это занимало час или более, потому что я пытался узнать быстрых лошадей – первых четверых-пятерых, на которых нас преследовали в прошлый раз… Кроу вплетали в гривы и хвосты лучших лошадей перья, что, в свою очередь, служило признаком быстрого скакуна.
В итоге я ушел из лагеря тем же путем, которым вошел, поскольку лучше знал этот путь. Оказавшись на безопасном расстоянии, я побежал к своим, рассказал, где находятся хорошие лошади и большие табуны. Каждый по описанию решил, какую лошадь возьмет. Затем я снял одежду кроу и надел свою… в вечерней темноте… мы по одному вошли в лагерь кроу. Поскольку надо было идти смело, мы прикрыли головы накидками, чтобы спрятать перья вотаве (амулет. – Авт.)».
Не менее дерзко и находчиво повел себя сиу Нападающая Ворона во времена, когда индейцы Северных равнин уже были помещены в резервации, но все еще продолжали совершать набеги друг на друга. Он нашел старый полицейский значок, нацепил его на себя и, нагло въехав в лагерь кри у форта Белкнап, заявил, что является офицером полиции. Наивные кри поверили ему, а он украл из их лагеря почти всех лошадей и благополучно скрылся.
Весьма необычно действовал знаменитый конокрад пиеганов Белый Колчан. Он всегда вел только конные набеги и во вражеский лагерь часто отправлялся самостоятельно, оставляя воинов поджидать его на временной стоянке. В отличие от большинства краснокожих, он проникал в лагерь не ночью или перед рассветом, а вечером, когда его обитатели готовились отойти ко сну. Белый Колчан смело входил в лагерь и уводил лучших скакунов.
Выходя из лагеря к месту сбора, воин вел лошадей так, чтобы они располагались между ним и палатками. Шел он при этом немного пригнувшись. В этом случае, если кто-то из врагов вдруг увидел бы лошадей, он бы решил, что это отбившиеся животные медленно бредут из лагеря попастись. Выводя срезанных лошадей, индеец старался держаться поближе к той из них, которая, по его мнению, была самой быстрой, чтобы в случае опасности вскочить на нее и постараться скрыться в ночи. Отойдя от лагеря, воин садился верхом на лучшего коня и ехал к месту сбора.
Команчи 1830-х, по словам Берландье, собираясь напасть на врагов, старались подобраться к ним поближе, чтобы поджечь дома или угнать коней. «Сняв одежды и взяв лишь луки и копья, они ползут в траве, подкрадываясь ближе так, что даже неусыпные глаза стражей поселения не видят их. Если вдруг среди деревьев они производят какой-либо шорох, то быстро рассеивают малейшее подозрение врага, имитируя уханье сов, которых во множестве можно встретить в этой стране… Если ночь недостаточно темна или нет деревьев, за которыми можно укрыться, то после внимательного дневного наблюдения за лагерем команчи срезают кусты и ползут к врагам, держа их в руках. Приблизившись на определенное расстояние, они ждут, пока часовой повернется к ним спиной, а лишь затем ползут дальше, продолжая держать перед собой куст. Поскольку ночью, если они перемещаются таким образом, их тяжело обнаружить, команчи легко подкрадываются на достаточное расстояние, чтобы выстрелить из луков или проникнуть в табун или стадо, обратить его в паническое бегство, а затем увести. Очень часто зимой там дует жесточайший северный ветер. В техасской пустыне он дует почти постоянно, скатывая в шары сухую траву и ветки и гоняя их перед собой. Дикари знают, как пользоваться этим природным феноменом. Люди видели, как они забираются внутрь таких шаров и закатываются в них прямо в центр вражеского лагеря или в табун лошадей и выстрелом из ружья обращают их в бегство».
Злоключения подстерегали индейца на каждом шагу. Старый шайен рассказал о случае, когда кроу ночью попытался угнать лошадь, оказавшуюся дикой и необъезженной. Она сбросила незадачливого седока, и тот сломал при падении руку и ногу. Понимая, в каком незавидном положении оказался, воин соорудил из подвернувшейся палки костыль и попытался скрыться, но утром был настигнут и убит. Бывало и так, что проникший в лагерь воин по возвращении не мог найти в темноте собственные пожитки. Известен случай, когда воин кроу отправился поутру к своему табуну, пасущемуся вниз по реке, и наткнулся на привязанную к кустам вражескую лошадь. На ней было седло, уздечка, лассо, а на луке седла висел пояс, полный патронов. Как выяснилось позже, проникший в лагерь сиу просто не смог вспомнить, где же он ее привязал!
Будучи обнаруженными в лагере, воины пытались побыстрее ретироваться. Известны случаи, когда опытный воин, не имея возможности скрыться, старался спрятаться прямо в лагере – например, в небольшой ямке, поросшей кустами, а потом уже сбежать. Мало кому из жителей лагеря в первые минуты суматохи могло прийти в голову искать кого-то в таком «убежище».
Порой воины попадали в курьезные ситуации. Один кроу рассказывал., как в кромешной темноте вывел из лагеря плоскоголовых лошадь, ожидая, что она будет хорошим скакуном. Каково же было его удивление, когда «быстроногий скакун» оказался всего лишь мулом! Как он очутился у палатки, словно резвый военный конь, выяснилось, когда на его спине обнаружили засохшую кровь. Вечером хозяин перевозил на муле свежее мясо и собирался воспользоваться им утром. Еще хуже, если выведенное из лагеря животное оказывалось кобылой. У кроу это вообще не считалось деянием, и получалось, что воин рисковал зря. Кроу в большинстве случаев просто отпускал ее на волю и, если была возможность, вновь проникал во вражеский лагерь. В весьма забавную ситуацию, едва не стоившую ему жизни, попал известный кроу Ищущий Смерти. Проникнув в лагерь шайенов, он выбрал великолепного черного скакуна, обрезал веревку и стал надевать на него волосяную уздечку. Когда он затягивал уздечку, конь сделал шаг назад и… наступил на спящую у края типи собаку. Та завизжала, и из палатки выглянул человек. Он увидел конокрада, но Ищущий Смерти не растерялся, издал боевой клич, прыгнул на спину дернувшегося в сторону скакуна и… не рассчитав силы, перелетел через него. Все еще сжимая уздечку, он бросился бежать, таща за собой коня. На его пути попался небольшой, но глубокий ручей, и когда Ищущий Смерти попытался его перепрыгнуть, конь заартачился и сдернул незадачливого воина в глубокую воду. Чтобы выбраться на поросший травой заболоченный берег, кроу пришлось бросить добычу. Пули свистели у него над головой, и он побежал к небольшой роще. Там он заметил нескольких шайенов, которые залегли в засаде, поджидая его. Ищущий Смерти выпустил в них стрелы, они отступили, а он бросился бежать к другому лесочку, которого достиг незамеченным. Две шайенки на возвышенности пели победную песнь – песнь, которую незадачливый конокрад помнил спустя сорок лет после тех событий. Ему показалось, что все обитатели покинули лагерь, преследуя его. Недолго думая, Ищущий Смерти прополз по траве к ручью, а затем снова проник в лагерь. В то время, когда шайены поджигали лесок, чтобы «выкурить» конокрада, он поймал в их лагере коня, вскочил на него и, прихватив еще четырех животных, ускакал прочь незамеченным!
