Особого внимания заслуживает поведение калек и тяжело больных мужчин. Многие воины в боях получали серьезные увечья или были калеками от рождения. Обычно о них заботились друзья и родственники, но они все равно чувствовали свою неполноценность. Для многих из них нападение на родной лагерь предоставляло единственную возможность отличиться – совершить единственный, но великий подвиг и умереть. Летом 1864 года солдаты атаковали лагерь сиу Сидящего Быка в горах Киллдир. В лагере жил человек по имени Тот, Кто Никогда Не Ходил, который был калекой от рождения. Его скрюченные конечности не позволяли ему охотиться или воевать, но в груди у него билось храброе сердце. Когда солдаты напали на лагерь и пули стали пробивать покрышки типи, он увидел шанс принять участие в бою и умереть как настоящий мужчина. Тот, Кто Никогда Не Ходил попросил посадить его в корзину на травуа и отвезти на поле боя. На вершине холма стояли конные сиу, наблюдая за развернувшимся внизу боем, когда туда из лагеря подошел человек, распевая военную песнь и ведя на поводу запряженную в травуа лошадь. В корзине на травуа сидел калека с сердцем медведя. Индеец остановился и выкрикнул: «Этот человек был калекой всю жизнь и никогда не ходил на войну. Сегодня он попросил привезли его на поле боя. Он хочет погибнуть в бою, потому что ничем не может служить своему народу». Калека едва мог шевелить руками, поэтому у него даже не было оружия. Лошадь стегнули, и она помчалась вниз к шеренгам солдат. Лошадь сразу же подстрелили, и калека выпал из корзины. Он сел, распевая песню смерти. Вскоре его песня оборвалась. Позже, когда солдаты приблизились к распростертому телу, они очень удивились, увидев, что человек, так храбро атаковавший их в одиночку, был всего лишь беспомощным калекой. С тех пор сиу, вспоминая о нем, называли его не иначе, как Медвежье Сердце.
Как правило, калеки погибали, но иногда им сопутствовала удача. В 1830 году действия калеки пауни помогли закончить кровопролитную битву и имели очень серьезные последствия для шайенов. У шайенов было два защитных племенных талисмана – Бизонья Шапка (иссивун) и Магические Стрелы (махутс). Они считались наиболее мощными магическими талисманами, которыми владело племя, и с ними были связаны основные общеплеменные церемонии. Поскольку они, ко всему прочему, обладали защитной силой на войне, их иногда несли в битву, что, однако, не всегда приносило успех, поскольку люди нарушали связанные с ними табу. В таком военном походе принимало участие все племя – мужчины, женщины и дети. Шайены всегда хотели уничтожить пауни и постоянно нападали на них. В 1830 году племя вознамерилось осуществить свой план. В верховьях р. Саут-Луп, штат Небраска, шайены обнаружили селение скиди-пауни и атаковали его. В начале битвы, когда оба племени вытянулись в линию друг против друга, один из пауни, давно болевший и не желающий больше жить, вышел вперед и сел перед шеренгой соплеменников. Во время первой атаки шайены посчитали на нем «ку», но не убили. После этого воин, несший в бой Магические Стрелы, которые, по обычаю, были привязаны рядом с острием копья, подскакал к сидевшему пауни и ткнул в него копьем. Но храбрец не растерялся, увернулся от удара, схватил копье и выдернул его из рук противника. По поверьям, это было ужасное предзнаменование, и шайен, стеная, повернул коня и ускакал к своим. Пауни, обнаружив, что к копью привязана какая-то священная связка, позвал соплеменников, которые забрали Магические Стрелы, несмотря на отчаянную атаку шайенов, пытавшихся отбить ее. Бой был закончен, и шайены с плачем уехали прочь. Позднее они сделали новые Стрелы, но многочисленные несчастья, постигшие племя впоследствии, по их мнению, начались именно с того момента, когда пауни захватили священные Стрелы.
У многих племен существовал разумный обычай, по которому в бой не отправлялись всей семьей – если в битве участвовал сын, отцу полагалось находиться на безопасном расстоянии и не отнимать у молодого поколения возможности совершить подвиг. Во время большого сражения отец мог даже попридержать одного из сыновей от лишнего риска, если другой его сын был среди участников. Вот как напутствовал отец младшего сына, прискакавшего в лагерь сменить уставшую лошадь: «Ты вел себя смело и сделал достаточно для одного дня… Не забывай, твой брат уже там. Я думаю, теперь нет необходимости посылать туда сразу двух сыновей… Держись как можно дальше и стреляй издалека. Пусть вперед идет твой брат». Если семья понесла на войне большие потери, родители также могли постараться убедить сына быть осмотрительнее. Мать сиу просила сына: «Будь более осторожен в следующей битве и не лезь на рожон. Сжалься надо мной. Если тебя убьют, это ляжет тяжелым бременем на меня и моих детей. Постарайся быть осмотрительней. Будь осторожней». Иногда, правда, и сами воины стремились оказаться подальше от опасных участков боя. Сердце Вороны, хидатс, рассказывал о случае, когда несколько молодых воинов посчитали, что, чем рваться в бой, лучше соскочить с лошади и сделать вид, что им надо подтянуть подпругу и поправить седла. Тем самым они избежали основной, самой жаркой части боя.
Храбрый Вождь (Нешасурурехикутс), верховный вождь киткехахки-пауни. Фотография сделана в Вашингтоне в декабре 1857 – апреле 1858 г.
Индейцы никогда не понимали идиотизма приношения в жертву нескольких десятков воинов ради удовлетворения своего тщеславия и сиюминутной победы над врагом. Если не получалось одолеть противника сегодня, его можно было без проблем захватить врасплох позже, не потеряв в бою ни одного из соплеменников. Поэтому и вели они бой в манере партизанской войны, которая не подразумевала перемещений строем, лобовых атак и т. п. Еще вождь сиу Сидящий Бык говорил: «Бледнолицые солдаты не знают, как воевать. Они словно не живые. Солдаты стоят не двигаясь или бегут по прямой, а потому их легко подстрелить. Они не думают о своем спасении. И у них, по-моему, нет сердца. Когда погибает индеец, его друзья плачут, а иногда даже останавливают бой. Но когда убивают белого солдата, никто не плачет, никого это не заботит, они продолжают стрелять, оставляя его валяться там, где он упал. Иногда они даже уходят, бросая своих раненых».
Подполковник дон Франсиско Руис, много лет проживший среди команчей, рассказывал, что в бою команчи подчинялись приказам вождя, который отдавал их при помощи военного свистка. Другие применяли флейты, на которых играли различные сигналы – например, отступление или атаку. Военные свистки в боях использовали представители всех племен. Его носили на шнурке на шее и, как правило, делали из кости крыла орла или песчаного журавля. Кость обрезали с двух сторон, близко к одному краю просверливали дырку, а с другой отверстие заклеивали сосновой смолой. Обычно на него наносили зигзагообразную красную линию, символизировавшую силы Грома, и прикрепляли к нему желтые перья дрозда – создания, ассоциировавшегося с Громовой Птицей, а также пуховое перо орла. Пронзительный свист, раздававшийся, когда предводитель дул в военный свисток, символизировал крик орла. Несмотря на шум боя, его хорошо было слышно на большом расстоянии. В бою звуками свистка не только подавали различные команды, но и призывали Высшие Силы помочь одолеть врагов и защитить. Сиу по имени
