В индейской истории крайне редко встречались дальновидные лидеры, понимавшие необходимость полноценной охраны лагерей и табунов. Одним из таковых был вождь кроу Гнилой Живот. Он всегда выбирал место для лагеря так, чтобы его было легко защищать. Вождь призывал своих людей покупать у торговцев больше ружей и боеприпасов, установил дневную и ночную охрану лагеря и внимательно следил, чтобы его воины всегда были настороже и готовы к битве. Во время его руководства многие враги, осмелившиеся подкрасться к лагерю кроу, были обнаружены и убиты.
Человек в индейском лагере должен был следовать законам, порядкам и обычаям, установленным в данной общине. Если он по каким-либо причинам желал освободиться от этих правил, то мог поставить типи вдали от лагеря, где становился полноправным хозяином себя и своей семьи. Иногда вне лагеря ставили палатки ревнивые мужья. Это было сопряжено с большим риском, поскольку семья становилась легкой добычей для вражеских отрядов.
Сиу обычно избегали лесистых территорий и ставили лагерь на открытой местности, но так, чтобы его не было видно издалека и в то же время чтобы в окрестностях не было укрытий и враги не могли приблизиться к лагерю незамеченными. Пятнистый Лось, оглала-сиу, говорил: «Вход в круг типи был направлен на восток. Любые формальные вхождения в лагерь должны были происходить через него. Группа людей, вступающих в лагерный круг с других сторон, рассматривалась как враждебная».
Именно из-за отсутствия охраны американским войскам практически всегда удавалось на рассвете неожиданно напасть на спящий индейский лагерь. Лишь если кто-либо из охотников случайно набредал, на следы врагов, обитатели лагеря предпринимали меры предосторожности, но их едва ли можно назвать совершенными. О присутствии в окрестностях врага сообщали вождю, а он, в свою очередь, оповещал через глашатая весь лагерь. Иногда высылали разведчиков осмотреть окрестности. Обычно предосторожности ограничивались тремя мерами:
1) наблюдение за собственной палаткой;
2) сооружение одного или более корралей для лошадей;
3) организация засады.
Если опасность была невелика, мужчины и женщины посменно не спали, прислушиваясь к странным звукам вне палатки и необычным движениям лошадей, привязанных у нее. Если страж слышал, подозрительный звук, он будил спящих в палатке мужчин, и они выскакивали наружу.
Такая охрана была эффективна лишь для привязанных у палатки лошадей, но не могла предотвратить угон пасущихся на равнине табунов. Лучших лошадей на ночь у палаток оставляли все племена, привязывая к колышку около входа в палатку. Петлю другого конца веревки кротким лошадям надевали на переднюю ногу, а беспокойным на шею. Кроу часто дополнительно привязывали к шеям своих лошадей колокольчики, которые звенели, если лошадь начинала вырываться из рук конокрада. Воины иногда спали, привязав веревку к своему запястью. Черноногие и кутеней говорили, что их соплеменники никогда так не поступали, но это неправда.
Часто рядом с палатками сооружали высокие коррали с плотной оградой, чуть наклоненной внутрь, чтобы врагу было сложнее в него влезть, а в случае проникновения – выбраться. На летней бизоньей охоте манданы ставили палатки в широкий круг, а между типи натягивали веревки, образуя, корраль, в который на ночь загоняли лошадей. Черноногие также строили ночные коррали, но вне лагеря – в поросших лесом районах долины. Человек, владевший крупным табуном, строил собственный корраль, а владельцы нескольких лошадей объединялись и делали один общий. Обычно их сооружали на скорую руку – временные ограды из шестов, горизонтально привязанных сыромятными веревками к деревьям, и вертикально установленным травуа.
Первостепенной задачей жителей лагеря, на который совершалось нападение, было пригнать в него табуны, чтобы воины сражались конными, а жители могли быстро скрыться. Враги же, со своей стороны, обычно перво-наперво старались отрезать жителей лагеря от табунов. Воины немедленно бросались между лагерем и вражескими силами и сражались, прикрывая отход женщин, детей и стариков. Пауни вскакивали на лошадей с криком: «Я здесь, чтобы защищать от врага!» Старики руководили отходом, а женщины и молодые девушки хватали детей и бежали, стараясь найти укрытие и спрятаться. Примерами могут служить действия команчей в битве у Литтл-Роуб-Крик в 1858 году, шайенов на Сэнд-Крик в 1864 году и сиу на Литтл-Бигхорн в 1876 году. Если индейцы были вынуждены отступать, бросали все пожитки вместе с палатками, но у кайовов существовал обычай, по которому, если враги выбивали их из собственного лагеря, воин обязательно должен был перед отступлением прихватить свой щит. Во время резни 1833 года, устроенной осейджами над общиной кайовов, воин последних по имени Анзате бежал из лагеря, позабыв про щит, что у кайовов считалось непростительной трусостью, и они помнили об этом даже на рубеже XIX–XX веков.
Если лагерь был крупным, а нападение проводилось с нескольких сторон, воины могли окружить свой лагерь так, чтобы не дать врагу прорваться в него. Кроу вспоминали, как однажды обнаружили огромный лагерь сиу, шайенов и арапахо. Противник вдвое превосходил кроу, и потому они решили уйти, но враги последовали за ними, и кроу ничего не оставалось, кроме как принять бой. Много Подвигов: «Насколько же призыв храброго человека может укрепить сердца остальных! Нашими военными вождями были Железный Бык и Сидящий в Центре Земли. Они проехали по лагерю на своих боевых конях, обращаясь к воинам и даже женщинам, чьи сердца уже пали на землю.
– Этот день хорош, чтобы, сражаясь, уйти к вашему Отцу, – говорили они нам.
Кровь закипела во мне от их слов. В лагере не было суеты и громких голосов. Даже по лицам женщин было видно, что они сделают то, что от них потребуется. Мужчины не спешили и, поскольку нас уже не могли застать врасплох, ловили своих лучших лошадей и снимали с себя одежды, готовясь умереть в бою. Пока мы раскрашивали себя, барабаны били, а женщины пели военные песни. В такие времена ни один мужчина не может чувствовать себя трусом. Каждый воин станет приветствовать битву, когда храбрецы и женщины поют военные песни. Я бы и один с радостью встретил врагов в тот день. Мы практически закончили приготовления, когда они появились.
Воины кроу развернули шеренги вокруг нашего лагеря, чтобы пули не долетали до палаток… сиу, шайены и арапахо неслись по широкому кругу, издавая военные кличи, обстреливая нас». После одиночных столкновений Железный Бык велел Много Подвигов атаковать врагов, и те бежали. Обе стороны потеряли много хороших бойцов, а кроу захватили около двухсот лошадей.
Если вожди подвергнувшегося нападению лагеря знали, что в окрестностях находятся другие лагеря соплеменников или союзников, к ним сразу посылали гонцов с призывом о помощи. Известны случаи, когда гонцам приходилось скакать за помощью по нескольку часов. Иногда лагеря располагались неподалеку, и тогда нападавшим приходилось тяжело. В 1866 году гровантры потерпели от черноногих самое серьезное в своей истории поражение, когда вместе с союзными кроу атаковали небольшой лагерь черноногих, не подозревая о присутствии в окрестностях большого количества их соплеменников. В результате погибло около четырех сотен нападавших.
