Бешеные Псы кроу также получали особые привилегии. Когда Пятнистый Кролик объявил о своем намерении умереть в бою, две замужние женщины пришли к нему в палатку, чтобы провести с ним ночь. Их мужья не противились, хотя мужчины кроу весьма ревнивы. Один из мужей позже даже уговаривал жену оплакивать погибшего героя, как если бы тот был ее мужем. Однако не все мужья были такими. Каждую ночь две-три женщины приходили спать с ним, и несколько ревнивых мужей заявили, что убьют его, но испугались, когда увидели, что он приближается к ним. Если человек становился Бешеным Псом и не погибал, то делался объектом для насмешек. Как-то раз Серый Бык увел жену у одного из соплеменников. Тот обезумел от печали и стал Бешеным Псом. Он оставался в своей палатке и пел Песню Смерти. В одну из ночей, потрясая трещоткой, он пришел к типи Серого Быка, и тот, опасаясь неприятностей, вернул ему жену, дав в подарок одну из лучших лошадей и платье, украшенное пятьюстами оленьими зубами. Всю последующую жизнь соплеменники смотрели на оставшегося в живых Бешеного Пса с презрением.
Баннокские Вийягиты совершали много дурных поступков – например, могли отобрать у старика его трубку, сломать ее или высыпать табак на землю. Их всегда прощали.
Но и обязательства, накладываемые на таких людей, были очень тяжелыми. Противоположный шайенов не должен был спать и даже сидеть на лежаке. Если он входил в палатку, хозяева убирали вещи, чтобы он мог сесть на голую землю. Когда он вставал, то проводил над землей, где сидел, белым шалфеем, чтобы «очистить» ее. Связку этого растения он всегда носил с собой для церемонии очищения. В палатке Противоположного никто не мог спать на ее задней (противоположной входу) стороне – на этом месте ночью и в грозу находился громовой лук (копье-лук). Никто, даже сам Противоположный, не мог проходить между луком и костром, там можно было только передавать трубку. Противоположному нельзя было иметь собак, и ни одна собака не могла находиться в его палатке. Он не мог общаться с соплеменниками, как все остальные, не мог шутить, смеяться, веселиться. Люди заходили в его палатку, но ненадолго. При этом они должны были соблюдать этикет: двигаться медленно и т. п. Палатка Противоположного и большая часть его имущества выкрашивались в красный цвет. Он ел и пил из специальной посуды, сделанной из рога горного барана, до которой никто не смел дотрагиваться. После использования посуда протиралась шалфеем. Противоположный мог находиться в толпе людей только во время атаки. В лагере он всегда пребывал. в одиночестве, зачастую сидя на отдаленном холме, вдали от соплеменников. Если в лагере было два Противоположных, они общались друг с другом, но с ними не общался никто. Воины, которые долгие годы были Противоположными, говорили, что это было невыносимо тяжело.
Во время битвы команчский Пукутси разворачивал шлейф и стрелой пригвождал к земле свободный конец. Он оставался на месте с луком в одной руке и трещоткой в другой, распевая бравые песни. Он не атаковал, но и не отступал – просто пел свои песни. Если его отряд терпел поражение, Пукутси погибал. Он не мог высвободиться сам, только его друг мог освободить его. Берландье в 1830-х годах описывал этих воинов, отмечая, что их называют Волками и они «являются элитными бойцами, весьма напоминающими существующих среди шайенов и янктонов». Когда Волки решали присоединиться к военному походу, они делали это особым образом. Волки пели свою военную песнь, ударяя в такт трещоткой из бутылочной тыквы, внутри которой находились камешки. Трещотку Волк держал в одной руке, а в другой сжимал оружие, которое намеревался взять в битву. Если в его руке не было никакого оружия, это означало, что он отправляется в бой безоружным и будет подбадривать соплеменников воинственными криками там, где развернется наиболее жестокая и опасная схватка. Волки могли сражаться пешими и конными. При появлении врага они ехали отдельно от основного отряда, в зависимости от обстоятельств, формируя авангард или арьергард либо прикрывая фланги. По словам Берландье, Волки должны были победить или умереть, вне зависимости от числа нападавших на них врагов, если только, по словам Берландье, их предводитель не приказывал им отступать.
Воины пауни из общества Привязанных Пенисов поступали еще более радикально. Они вбивали колышек, привязывали к нему веревку, а другой ее конец – к собственному пенису. А Клинтиди кайова-апачей врывались в гущу боя, соскакивали с коней и шлепали их рукой, чтобы животные убежали. Те, на ком были перевязи, пригвождали их к земле стрелой. Только кто-нибудь другой мог освободить их, вырвав стрелу и приказав: «Оставайся на месте!» Если же в бою кто-нибудь ухал по-совиному, Клинтиди оставались на месте и бились насмерть.
Отправляясь сражаться, оба баннокских Вийягита ехали на одной лошади. По дороге они тащились и отставали, но если враг попадал в ловушку, первыми бросались на него. Храбрые Собаки сиксиков не должны были бежать от врагов вне зависимости от их численного превосходства. В бою Храброй Собаке полагалось стоять перед врагами и плясать, распевая свои песни. Спасти его мог только кто-нибудь из родственников или членов общества, отхлестав плетью и оттащив в безопасное место, как злую собаку. Однажды лагерь сиксиков атаковали воины пан д’орей, и Храбрая Собака по имени Нос вышел им навстречу, распевая песнь и потрясая трещоткой. Его мать, Красный Цветок, понимая, что сын может погибнуть под вражеским огнем, стала просить кого-нибудь вернуть сына, но желающих не нашлось. Тогда смелая женщина сама бросилась за ним и четырежды ударила его по лицу хлыстом, что дало ее сыну право оставить свой пост. Подражая собаке, он побежал, за матерью к ближайшим зарослям, и вскоре оба оказались в безопасности.
Шайенский Противоположный в бой нес копье-лук на сгибе левой руки. Пока он держал его в левой руке, он мог наступать и отступать, сражаясь, как все остальные. Но если он брал его в правую руку, дул в свисток и издавал крик совы, то уже не мог отступать, а должен был атаковать врагов, пока не достигнет их рядов, сколько бы их ни было и сколько бы ружей ни стреляло в него в этот момент. Считалось, что от его вышеперечисленных действий у врагов должны были ломаться луки, а пули – лететь мимо. Громовой лук не был боевым оружием, а использовался только для счета «ку». Когда его брали из левой руки в правую, это делали не спереди перед лицом, а за спиной, через заднюю сторону шеи. Острие копья нельзя было направлять на землю, за исключением случая, когда его перекладывали из левой руки в правую. Тогда острие копья указывало на землю под наклоном. Во время атаки Противоположный должен был скакать отдельно, сбоку от всех. Если он скакал за или перед кем-либо, то приносил этому воину неудачу. Также на марше он ехал не по оставленному другими следу, а сбоку. Никто не наступал на оставленные Противоположным следы, и он тоже, в свою очередь, не наступал на чужие – от этого человек мог стать хромым. Именно поэтому в военном походе в задачи Противоположного входило наступать на следы врагов, чтобы они выдохлись и были настигнуты. По этой же причине, если из лагеря угоняли лошадей, Противоположный пронзал острием копья следы уведенных лошадей.
Если во время пешего марша или пробежки воин уставал, владелец громового лука клал ему в мокасины побеги белого шалфея, чтобы восстановить его силы. Разведчики перед выходом часто обращались к владельцу громового лука с просьбой таким образом обработать их мокасины.
