Роберт Кэмпбелл много лет помнил свое впечатление от того, как трапперы-ирокезы скальпировали в Скалистых горах убитых ими черноногих: «Это было ужасно!» Кентуккиец Дэвис, поселившийся в 1823 году на р. Колорадо в Техасе, писал знакомой в Луисвилл, что после убийства нескольких краснокожих решился скальпировать индейца. Он сообщал, что кожа с человеческой головы такая толстая и «выглядит столь ужасно, что от одной мысли о ней у него едва не застывает кровь в жилах».
Что чувствовал человек, подвергшийся скальпированию, описал Делос Санбертсон, лишившийся скальпа во время нападения солдат на лагерь мирных шайенов вождя Черный Котел на р. Вашита в 1868 году: «Индеец наступил мне одной ногой на грудь, а рукой собрал, в горсть мои волосы у макушки. Он не особо деликатничал, а дергал мою голову и так и сяк, сжимая, как Сатана. Мои глаза были приоткрыты, и я видел бисерные орнаменты и бахрому его леггин. Неожиданно я почувствовал ужасающую боль от острия, режущего плоть вокруг головы, а затем мне показалось, что голову оторвали. Никогда в жизни не чувствовал такой боли – будто вырвали мозги. Я провалялся без чувств два или три дня, а затем пришел в себя и обнаружил, что теперь у меня самая болезненная голова во всем человечестве». Но едва ли стоит жалеть этого негодяя, который так описывал само нападение: «Эти твари забирались в ямы и прятались за скалами – везде, где могли найти место (для укрытия. – Авт.)… Мы стреляли каждый раз, когда могли узреть макушку, и стреляли в женщин – там их было множество – также легко, как и в мужчин. Мы же пришли, чтобы стереть с лица земли всю эту банду». Индейцы «банды» были мирными, и лишь наличие поблизости лагерей других племен предотвратило всеобщую резню. Санбертсон забыл упомянуть, что среди убитых солдатами было еще и много детей… В тот раз генерал Джордж Кастер, командовавший нападением, совершил свою типичную ошибку, не проведя предварительной разведки. В следующий раз, в 1876 году на р. Литтл-Бигхорн, во время нападения на лагеря враждебных сиу и шайенов, та же ошибка стоила жизни ему и паре сотен его солдат.
Сама по себе процедура скальпирования не была смертельной. В бозменской газете «Times» от 16 июля 1876 года напечатана история Германа Ганзио, атакованного индейцами в Черных Холмах. Он был скальпирован живьем. По словам репортера, его голова представляла собой сплошную массу болячек. Делос Санбертсон спустя некоторое время после того, как «благополучно» лишился скальпа, отправился в Ларами и попытался вырастить волосы на своем черепе, однако, как он жаловался: «Никакое лечение не помогает пока сделать так, чтобы волосы на этом месте снова росли».
Количество переживших скальпирование белых людей на фронтире было так велико, что Джеймс Робертсон из Нэшвилла, штат Теннеси, опубликовал в «Philadelphia Medical and Physical Journal» статью «Заметки о лечении скальпированной головы», в которой ссылался на многочисленные случаи успешного лечения.
Обработка скальпа
Обработка скальпа проводилась так скоро, как позволяли условия, по возможности в тот же день. Это была ритуальная процедура, и молодых воинов обучали ей. Сперва осуществлялось окуривание и произносилась молитва, после чего начиналась работа. Кожу скоблили, очищали, а затем делали из ивового прута обруч чуть больше самого скальпа. Концы связывались сухожилием. Край вычищенного скальпа накладывался на обруч, прошивался нитками из сухожилий и растягивался на нем в процессе пришивания. У команчей порядок пришивания был следующим: восток, юг, запад и север – в том же направлении, в каком команчи входят в типи. Волосы умащались, расчесывались и прикреплялись к тонкому шесту. Другой конец шеста втыкался в землю, и скальп сушился на ветру. Вместо шеста могли использоваться копья, щиты и томагавки. Некоторые воины кроу натягивали трофей на обруч, соскребали ножом остатки плоти и углем зачерняли высушенный скальп. Впоследствии его держали на конце длинной палки.
Церемония обработки и подготовки скальпа у шайенов происходила следующим образом. Если скальп был снят молодым, неопытным воином, ее проводил человек, знавший, что и как следует делать. Прежде всего наполнялась табаком трубка, раскуривалась и возносилась к небу, а затем направлялась к земле. После этого трубка протягивалась к скальпу, и произносилась молитва, в которой просили об удаче и благоденствии. Перед этим приносили бизонью лепешку и клали ее на землю между наставником и костром. Наставник клал в рот кусочек горького корня, немного листьев белого шалфея и жевал, их. «Ученик» стоял перед наставником, вытянув вперед руки ладонями вверх, прижав внешние края ладоней друг к другу. Затем наставник церемониально сплевывал смесь на каждую ладонь юноши, который после этого делал церемониальные движения. Теперь скальп клали на бизонью лепешку кожей вверх, а наставник садился рядом с «учеником» и инструктировал каждое его действие. Юноша брал из огня кусочек угля, втирал его с обеих сторон ножа от рукояти к острию. Он держал нож над скальпом и произносил: «Пусть мы снова победим этих врагов, и, если так, я снова порежу его таким же способом». Затем он кончиком ножа делал на скальпе крестообразный надрез, сначала с севера на юг, потом с востока на запад, каждый раз от края скальпа и от себя или к костру. Кончик ножа разделял мездру на четыре части. «Ученик» брал скальп в руки и счищал его по кругу сперва с восточной стороны, потом с южной, западной и северной. Счищенную мездру он клал на бизонью лепешку. Подзывали другого юношу, который уносил бизонью лепешку и оставлял ее в прерии. При этом он должен был просить духов сжалиться над ним и помочь посчитать «ку». «Ученик» сгибал заранее заготовленный ивовый прут в обруч, скрепляя концы сухожилиями. Скальп растягивали и пришивали, начиная с востока, по часовой стрелке. Заранее готовили тонкий ивовый шест длиной около двух метров, очистив его от коры и веток. Один его конец заостряли, на другом делали зарубку. Обруч с пришитым скальпом привязывали сухожилием к шесту и втыкали его в землю заостренным концом. По возможности, церемонию проводили в тот же день, когда скальп был снят. Во время движения шест везли, держа в левой руке. Именно на этом шесте скальп привозили в лагерь и несли во время Пляски Скальпов.
Отношение к скальпированию у различных племен
Отношение к скальпированию не было однозначным. К примеру, у команчей скальп не приносил большого почета, поскольку кто угодно мог снять его с уже убитого врага. Но если врага скальпировали при особо опасных обстоятельствах, он ценился очень высоко. Скальп был трофеем, доказательством успеха в Пляске Победы. У воинов племени ото, по сообщениям Уитмена, правом на скальп обладал тот воин, который убил этого врага. В большинстве других племен скальпировать павшего мог любой. У ассинибойнов скальпирование лично убитого врага оценивалось высоко, но сам скальп как таковой ценился мало. Кроу вообще не считали снятие скальпа делом, заслуживающим упоминания. Для них скальп был лишь свидетельством убийства врага, но никак не подвигом. Как сказал один из них: «Вы никогда не услышите, чтобы кроу хвалился снятыми им скальпами, когда перечисляет свои деяния». Много Подвигов говорил: «Воины моего племени редко забирали скальпы врага, если в схватке погиб кто-то из кроу». В этом случае вражеские скальпы выбрасывались. Однако Два Леггина сообщал, что за каждый снятый скальп воин кроу получал право прикреплять по одному орлиному перу к своему ружью или шесту для счета «ку». Вероятно, отношение к скальпированию у них было делом сугубо индивидуальным и во многом, как и у команчей, зависело от ситуации. Тот же Много Подвигов, рассказывая о схватке с отрядом пиеганов, произошедшей много лет назад, с горечью отметил, что из-за вражеского огня ему не удалось скальпировать труп очень храброго пиегана: «До сих пор я вспоминаю об этом с грустью». У кроу Скальповое Ожерелье в битве было настолько обезображено лицо, что он носил полоску из оленьей кожи, скрывавшую от взоров его подбородок. Каждый снятый им скальп он подвешивал к этой полоске, пока на ней не осталось свободного места. Но даже после этого Скальповое Ожерелье постоянно искал возможности добыть их еще. Как говорили о нем соплеменники: «Он был человеком, которому было все равно, когда уйти к своему Отцу». Позднее он был убит в бою с сиу.
