– А может быть, просто отрежете мне голову? – вздохнула я, чувствуя, что такой шаг разом решил бы массу проблем. – Смотрите, какая красота! У вас наверняка ещё нет такого экспоната!
– Экспонат действительно стоящий, – согласился док, – но в данный момент мой коллекционный аквариум забит под завязку. Так что давайте подождём другого раза. Как только освободится место, я вас сразу же извещу.
– Не верю я вам. – Ощутив изрядную усталость, я отступила обратно к креслу и опустилась на краешек. Судя по той внимательности, с которой врач наблюдал за этим процессом, мой шутливый тон не обманул его ни на секунду. – Небось у вас уже целая очередь из желающих попасть в эту коллекцию.
– Очередь-не очередь, но пара-тройка кандидатур имеется, – заверил Уолкс.
Я подняла на него просительный взгляд.
– Послушайте, давайте сделаем так. Я разденусь, но только до белья. Гинекологическую проверку проводить не будем, в ней действительно нет необходимости. А на предмет гематом вы меня, так и быть, осмотрите.
– Вы вполне уверены в том, что факта изнасилования не было? – спросил он, по-рентгеновски глядя мне в глаза.
Я чуть не поперхнулась.
– Естественно, уверена! – Впрочем, моё удивление быстро сошло на нет. – Намекаете на частичную амнезию в качестве защитной реакции? Да нет, я, конечно, не в самом адекватном своём состоянии, но всё не так серьёзно. Если хотите, можете переговорить с моим спутником, он всё видел и сможет подтвердить мои слова.
Врач ещё несколько секунд подумал, затем кивнул.
– Хорошо. В таком случае давайте осмотрим ваши гематомы и разойдёмся с миром.
Я облегчённо выдохнула. Не знаю, что на меня накатило, обычно к гинекологам-мужчинам я хожу совершенно спокойно, но представать в первозданном виде перед этим конкретным доктором не хотелось катастрофически.
Синяков оказалось много. Но ничего потенциально опасного, видимо, не обнаружилось; во всяком случае, для лечения врач использовал исключительно исцеляющую бумагу двух видов, отличавшихся на мой непрофессиональный взгляд лишь цветовыми оттенками. Прикладываемый к гематоме медикамент работал быстро, и, учитывая относительную несерьёзность повреждения тканей, полноценное исцеление ожидалось в течение пары часов.
Помимо визуального осмотра, Уолкс тщательно прощупал мой позвоночник, но предпринимать ничего не стал, из чего я заключила, что спину мне не покалечили. После того, как я оделась, он вручил мне упаковку таблеток со словами:
– Это успокоительное. Можно принимать до двух таблеток в день, утром и вечером. Возможна сонливость как побочный эффект, поэтому не переходите на ручное управление флаером.
Затем он указал мне на стул рядом с девушкой.
– Посидите несколько минут. Если будете нормально себя чувствовать, пройдите в свою каюту и немного полежите. Гайка, проводишь? Каюта номер… – он сверился с тем же круглым устройством, по которому прежде переговаривался с капитаном, – …ноль-двенадцать.
– Не вопрос! – бодро откликнулась бортмеханик.
После этого врач куда-то вышел, а девушка повернулась ко мне.
– Слушай, и как тебя угораздило попасть к контрабандистам? Ничего, что я на «ты»? – уточнила она несколько запоздало.
– Нормально. Да мы автостопом с ними добирались. За деньги, конечно. Просто не знали, чего ожидать.
Врать мне не хотелось, я вообще это дело не люблю, тем более, в отношении людей, которые оказывают мне помощь или просто по-дружески относятся. Но и сказать всю правду не могла: в данном случае это было бы губительно, к тому же таким образом я бы подставила Тима.
– Ничего себе ужастик! – присвистнула Гайка.
– Да уж, повезло, что ваш корабль поблизости оказался.
– Вот же гады! – скривила губы девушка, ясное дело, имея в виду не своих сослуживцев. – Слушай, а хочешь, по дороге к тебе в каюту спустимся вниз и что-нибудь им устроим?
– Что, например? – скептически поинтересовалась я.
– Не знаю, какую-нибудь гадость… – задумчиво протянула бортмеханик. – Зуб за зуб? Хотя нет, слишком много чести им будет. Если захотим кого-нибудь насиловать, здесь на корабле посимпатичнее мужчины найдутся.
Я невольно прыснула со смеху. Из уст этой девушки даже слово «насиловать» уже не звучало таким страшным.
– Можем газ какой-нибудь им в камеру пустить. Неприятный.
Она поджала пухлые губки и так серьёзно задумалась, будто и вправду собиралась отправиться за баллоном с отравляющим веществом.
– Давай лучше не будем. – Я решила на всякий случай расставить точки над «i». – Не хочу их больше видеть, никогда. А у вас на корабле есть ещё женщины, кроме тебя?
– Есть, – оживилась девушка, и я поняла, что удачно сменила тему. – Но мало. Мужчин намного больше. Шовинисты они здесь всё-таки. Если захочешь, когда отдохнёшь, приходи в кают-компанию, я тебя с ними познакомлю.
Я не стала уточнять, с кем именно мне предстоит знакомство – с шовинистами или всё-таки с местными женщинами, но решила исходить из предпосылки, что и с теми, и с другими.
– У нас есть девушка-аналитик, – продолжала рассказывать Гайка. – Саманта, она недавно вышла замуж за капитана. Ой, ты что, там такая история была! – воскликнула она, заметив, как у меня от удивления округлились глаза. Романтические отношения на военном корабле не то чтобы представлялись совсем уж невозможными, но всё же стали неожиданностью. – Но это не сейчас. Ещё лингвист, дуэллийка. Плюс была одна девочка – компьютерный оператор, но недавно уволилась. И всё! Остальные все мужики.
В этот момент дверь отъехала в сторону, впуская доктора, и разговор о неравенстве полов временно прервался. Врач подошёл ко мне, нагнулся, опершись руками о колени, заглянул в глаза.
– Голова не кружится? – спросил он.
Я подозрительно прищурилась.
– А если я скажу «да», вы мне её отрежете?
– Непременно, – заверил Уолкс, разгибаясь. – Отвезу к себе домой, на Истерну, и установлю вместо флюгера. Пускай кружится на ветру.
– Вы – страшный человек, – поёжилась я.
– Ещё бы! Вам разве никогда н приходилось смотреть в плантернете жуткие ролики про врачей-убийц?
Я отрицательно мотнула головой.
– Мне только про зоологов-убийц приходилось.
– Вы что же, зоолог? – с интересом спросил док, немало впечатлив меня своей догадливостью. И, в ответ на мой кивок, добавил: – Выходит, мы с вами почти коллеги.
– Вот как? – хмыкнула я. – То есть вы относитесь к своим пациентам, как к животным?
– Строго говоря, люди и есть животные, – констатировал врач, кстати сказать, весьма справедливо. – К тому же, полагаю, и вы относитесь к своим подопечным немного как к людям?
Это проницательное замечание заставило меня ощутить, как на коже выступил холодный пот. Надеюсь, Уолкс не догадывается о том, что, а точнее – кто, скрывается в моей сумке? Впрочем, по зрелом размышлении это представлялось маловероятным.
