В каждом ящике поддерживалась своя температура, о чём свидетельствовали цифры, высвечивавшиеся на внешней стенке. Ориентируясь на этот показатель, я с лёгкостью нашла то, что искала. Кому-то, быть может, заглядывать в эти камеры не рекомендуется, но я всё-таки биолог, во время учёбы насмотрелась всякого, так что нервы у меня в этом отношении чуть крепче, нежели у среднестатистического обывателя. Обнаружив контейнер с искусственно созданными глазами, я аккуратно извлекла один из них и удовлетворённо направилась к своему креслу.
– Ну, как вы себя чувствуете? – осведомился Уолкс, возвратившись в отсек пару минут спустя. – Всё в порядке, голова не кружится?
– Нет, – расслабленно откликнулась я. – Только вот…затылок как будто чешется. Может быть, аллергическая реакция на прививку? Вы не посмотрите?
– Разумеется.
Врач усилил освещение, взял со стола электролупу и обошёл кресло, чтобы приблизиться ко мне со спины. Коснулся головы, раздвигая в стороны волосы, и…я была вознаграждена, услышав, как со звоном ударился об пол выроненный им инструмент. Жаль только, я не имела возможности увидеть выражение лица Уолкса при помощи наспех прикреплённого к затылку глаза.
– Вы же говорили, что я превращусь в миенга, – злорадно напомнила я после того, как док, уже сообразивший, что произошло, но ещё не успевший полноценно прийти в себя, пробормотал сквозь зубы заковыристое ругательство.
Томас Стамп, служивший на «Галалэнде» в должности помощника кока, был убеждён в том, что хорошо разбирается в медицине. Ну и что, если он не получил медицинского образования? Долгосрочное, энергозатратное и нудное обучение вовсе не было необходимо для понимания основ данной дисциплины, в особенности всего, что касалось диагностики. Чтение статей на одних порталах и просмотр видеороликов на других отлично заменяли годы, проводимые в университете и ординатуре. Во многих вопросах Томас разбирался не хуже, а даже лучше дипломированных медиков.
Вот, например, сейчас он направлялся к бортовому врачу, Брэндану Уолксу, чтобы указать последнему на грубейшую медицинскую ошибку, каковая касалась именно диагностики. Родинка, появившаяся у помощника кока на левой руке, представляла огромную опасность для здоровья, и требовала незамедлительного хирургического вмешательства. А между тем док, считавшийся специалистом, среди прочего, в области этой самой хирургии, не осознал, насколько губительным может оказаться маленькое коричневое пятнышко, и отослал горе-пациента прочь.
Стамп остановился у приоткрытой двери медотсека и уже набрал воздуха в грудь, готовясь произнести пламенную изобличительную речь, но раздавшиеся изнутри звуки заставили его замереть и прислушаться.
– Я могу идти? – спросил женский голос.
Его обладательница не была знакома помощнику кока, но он догадался, что, вероятнее всего, это новенькая, которую только-только взяли в экипаж по контакту, кажется, дрессировщица или что-то вроде того.
– Не раньше, чем я заберу у вас глаз, – ледяным тоном откликнулся врач.
У Томаса по спине пробежали мурашки. Видимо, у пациентки тоже, поскольку ответить она не решилась, и следующая услышанная поваром реплика также была произнесена доктором:
– Вас разве что-то в этом смущает? Это же не последний ваш глаз. Вы и без него неплохо видите, верно?
Теперь волосы случайного слушателя встали дыбом, в первую очередь – всё от того же холодного спокойствия, с каким разговаривал медик.
– А я бы предпочла его оставить, – возразила пациентка. – Я к нему как-то уже привыкла. Но если вы настаиваете…
– Настаиваю, – отрезал Уолкс. – Считайте это платой за осмотр.
На несколько секунд всё стихло, но затем краткосрочная тишина была компенсирована громким женским криком.
– А-а-а! Больно! – возмущённо завопила женщина.
– Ничего страшного, – жестоко ответил врач. – Что мне, анестезию вам, что ли, делать?
Томас Стамп продвигался к лифту таким быстрым шагом, на какой только был способен. Бог с ней, с родинкой. Никогда больше он даже не приблизится к двери медицинского отсека.
Взлёт был позади, и Митос остался далеко…даже нельзя было сказать, что внизу, поскольку там, где мы теперь находились, понятия «верх» и «низ» практически теряли свой смысл. Перегрузки на корабле класса «Галалэнда» не ощущались, и всё время вылета я провела с животными, спокойствию которых старт корабля, понятное дело, отнюдь не способствовал. Тим помогал по мере возможности, то есть, в сущности, просто околачивался рядом. Так мне и самой было спокойнее: ещё, чего доброго, укусит его кто-нибудь из разволновавшихся зверей, а Уолкс потом с меня три шкуры спустит, да ещё и предложит срочно ампутировать парню пострадавший орган…
За столь короткий срок я уже успела привыкнуть к тому, что проходившие по нижнему этажу ВБС-ники делились на три категории. Первые зверей боялись, вторые, напротив, проявляли живой интерес, а третьи, бывшие, правда, в меньшинстве, просто пробегали мимо по своим делам. Человек, приблизившийся к клетке сейчас, определённо относился ко второй категории. Страха он, похоже, не испытывал вовсе. Закончив подкармливать обезьян, я шагнула навстречу посетителю, и только теперь поняла, что это была девушка. Прежде я видела её со спины, и отчего-то решила, что это мужчина. Видимо, из-за походки и коротко постриженных волос. Одежда и обувь, понятное дело, была одинаковой у всех, в том числе – теперь – и у нас с Тимом, и особо женственному виду тоже не способствовала.
– Ой, а это аорат? – восторженно спросила незнакомка, присев на корточки возле пустовавший на первый взгляд клетки. – Ой, кажется, я его вижу! – воскликнула она, вытянув руку.
– Да, аорат, – подтвердила я, радуясь гостье, которая способна по достоинству оценить редкость и особенные качества зверя. – Вы разбираетесь в животных?
– Немного. – Она ещё чуть-чуть покрутила шеей, пытаясь поймать ускользающий образ, и выпрямилась, встав в полный рост. – У меня образование по теоретической астрономии, но я брала довольно много курсов по инопланетной фауне. Извините, что сразу не представилась. Саманта Лог…Макнэлл.
Приветливо улыбнувшись, она протянула мне руку.
– Марина, – представилась я, ответив на пожатие. И, видя, что новая знакомая ждёт продолжения, добавила: – Просто Марина. И можно на «ты».
Свою фамилию я по-прежнему предпочитала лишний раз не светить.
– А меня все зовут Сэм, – легко согласилась на неформальный стиль общения она.
– Вы – супруга капитана?
– Ты, – поправила она. – Да, ещё не успела привыкнуть к новой фамилии. Ой! – Взгляд её скользнул по очередной решётке. – Это что, змея? Я таких не знаю.
– Можно сказать и так. – Я подошла поближе к клетке, обитательница которой, свернувшись кольцами, дремала на полу. – Зелёный серпент. Тоже пресмыкающееся, но не холоднокровное, к тому же не ядовитое, и интеллект у них повыше, чем у наших змей, во всяком случае, согласно уравнению Батхольда. Видите, голова ощутимо крупнее.
