Словом, вскоре мы втроём опустились в тёплую, ароматную воду. Ощущения были непередаваемые. И правда ничем не хуже любого новомодного СПА-салона. Я даже позволила намокнуть волосам. Пусть сохнуть без фена будут долго, зато пропитаются приятным запахом. А снаружи тепло, стало быть, не замёрзну.
– А чего это вы здесь делаете, а?
Иолетрия, буквально-таки ворвавшаяся в шалаш, ошарашенно застыла, лишь по инерции успев добраться до его центра. Аркадайос, вошедший следом, остановился ближе к выходу, но примерно с таким же выражением лица. Картер, отреагировавший на резкое движение, с облегчённым выдохом спрятал в кобуру выхваченный пятью секундами ранее бластер.
– Ванну принимаем, – беззаботно отозвалась Сэм. – Скидывайте комбинезоны и присоединяйтесь.
Лингвист судорожно сглотнула, осмысливая эту информацию, затем дёрнулась, будто выходя из состояния оцепенения, и объявила:
– Это вы вылезайте. Никаких ванн. Отсюда надо убираться, и побыстрее.
Мы с Самантой всего лишь перешли из расслабленного положения в более-менее сидячее, насколько это было возможно в наполненном водой сосуде. А вот капитан в один миг перескочил через бортик и уже тянулся за одеждой.
Несмотря на тревожность момента я невольно залюбовалось на крепкое и загорелое мужское тело. Потом пристыдила сама себя – чай, не молоденькая девочка, а доктор наук, к тому же законная супруга рядом, – и полностью сосредоточилась на происходящем вокруг.
– Что случилось?
Макнэлл, несомненно, беспокоился, но в его интонациях не было и намёка на панику. Только твёрдость, сосредоточенность и готовность решать проблему.
– Я разобралась в системе счётных слов местного языка, – на полном серьёзе сообщила Иолетрия.
Я часто заморгала, силясь понять, что бы это могло значить, и вообще шутит ли дуэллийка или всерьёз считает лингвистические изыскания поводом прервать дипломатическую миссию. Рэй тоже замер, вытянув руку к комбинезону, но уже не спеша в него облачаться. Иолетрию наш скептицизм нисколько не смутил. По-моему, она его и не заметила, полностью поглощённая собственным открытием.
– Слово «ре» используется перед теми предметами, которые нубийцы считают съедобными! – выпалила лингвист. – Я долго разбиралась с данными, теми, которые собрали мы, и более старыми, с прошлых экспедиций. Так вот: «ре» сочетается с животными, на которых охотятся, и которых впоследствии едят. И с этой гадостью, которой нас пытались накормить, этими белыми червяками – тоже. А вот перед своими мартышками «ре» не ставят, используют другое счётное слово. Потому что эти мартышки для нубийцев – как домашние питомцы, и их здесь не едят.
Дуэллийка говорила быстро, замолкала, когда в лёгких заканчивался воздух, восстанавливала дыхание и снова продолжала объяснять, стремясь как можно быстрее донести до нас ход своих мыслей.
– С растениями – то же самое. Перед фруктами «ре» используют, перед деревьями – нет. А те цветы, которые мы видели вроде как на клумбе, помнишь, Марина? Точно такие, как плавают у вас в воде. – Я согласно кивнула, поскольку цветы действительно хорошо запомнила. – Оказывается, это не клумба была, а скорее грядка. Эти лепестки здесь едят, одна нубийка мне сама рассказала. Их вовсе не ради красоты выращивают. И «ре» перед ними тоже ставят. А учитывая, что это же счётное слово используется и с людьми, и с дуэллийцами кстати тоже… И одна экспедиция на этой планете уже пропала… Пора уходить, – заключила она, завершив перечень аргументов. И лишь тогда, исполнив свой долг по передаче сведений, вновь позволила себе чувство удивления.
– А как вы в ванны-то попали?
Я уже собиралась ответить, что самым обыкновенным образом, по приглашению вероломных, как теперь выясняется, хозяев, и спросить, как нам действовать дальше, но меня опередила Сэм. Распрямив спину ещё сильнее, чем прежде, она походила теперь на натянутую до предела струну. И медленно, с ужасом, переходящим в отвращение, произнесла:
– Это не ванна. Это маринад.
Взгляд сам собой переключился на жёлтые лепестки, покачивавшиеся на заволновавшейся от моего движения воде. На ягоды, источавшие такой вкусный запах. Слово «вкусный» отрезвило, вырвав из состояния, близкого к трансу. Я выскочила из сосуда (даже не знаю, как его теперь правильно называть, уж не кастрюлей ли?) так стремительно, что чуть не опрокинула его, несмотря на всю тяжесть. Сэм отстала всего на пару секунд.
– Быстро одевайтесь! – распорядился Макнэлл, подавая пример. – Никаких полотенец, просто комбинезон поверх того, в чём купались. По дороге высохнет. У кого есть оружие, держать наготове, и не вздумайте его намочить. Иолетрия, там, снаружи, кто-то дежурит?
Он кивнул на выход.
– Да, – ответил за дуэллийку Аркадайос. – По крайней мере стоят близко, и их там несколько…ре нубийцев, – прорычал он, намекая на то, что сейчас сам готов загрызть со злости пару-тройку инопланетян. И даже без маринада.
– Будем прорываться? – спросил Картер, берясь за оружие.
– Только в самом крайнем случае, – отрезал капитан. – Если по-другому не спастись. Мы не вправе подвергать уничтожению технологически не развитое общество. К тому же у них численное преимущество, поэтому не факт, что бластеры нас спасут. Будем готовы ко всему, но постараемся найти другой выход. Что там? – Он подошёл к стенке, располагавшейся непосредственно напротив выхода.
– Ничего, – ответил Картер. – Там другой шалаш, они стоят вплотную.
– А в том шалаше кто-то есть?
– Не знаю.
Макнэлл обвёл взглядом остальных. Мы разводили руками или качали головой. Никто не имел представления о том, дома ли в данный момент наши случайные соседи.
– Вообще-то у них гуляния начинаются, – заметил Аркадайос. – Большинство уже на улице. Есть неплохая вероятность, что там, – он указал на стенку, – сейчас никого.
– Значит, надо проверить, – распорядился капитан. – Картер, приступай.
ВБС-ник понял с полуслова. Я полагала, он воспользуется бластером, но вместо этого парень извлёк из-за пояса лазерный нож, включил и принялся осторожно распиливать стену лучом. Учитывая, что делалась стена из растений, это было несложно, но Картер всё равно действовал аккуратно, выверяя каждое движение, чтобы ненароком не переборщить и не позволить обрушиться крыше. Наконец мы получили своеобразное прямоугольное окно, но этим дело не ограничилось. С той стороны нас поджидала стена второго шалаша, и мы терпеливо подождали, пока аналогичный проём появится и в ней. Лишь затем, один за другим, стали выбираться из искусно устроенной ловушки.
Макнэлл шёл первым, держа наготове бластер. Остальные переместились в соседнее помещение лишь после того, как он подал сигнал, уведомляя, что там, внутри, никого нет. Задерживаться во втором шалаше мы, ясное дело, не собирались, но действовать по-прежнему следовало осторожно. Военные бесшумно двинулись к пологу, мы на цыпочках последовали за ними, но остановились на небольшом расстоянии, чтобы не мешать, если потребуется место для манёвра.
