Уолкс, к слову, повстречался мне в одном из коридоров звездолёта незадолго до приземления.
– Собираетесь в купальни? – полюбопытствовал он.
Я кивнула, на том этапе ещё не зная, что врач планирует лететь туда вместе со всеми.
– Могу порекомендовать вам хорошую расслабляющую ванну.
Я пожала плечами. Вряд ли посетителям водного центра предлагают самостоятельно наполнять бассейны, но рекомендацию можно запомнить и на будущее.
– Итак, – приступил док, – берёте шестьдесят литров уксуса, пять литров растительного масла, добавляете двадцать головок чеснока, соль и перец – по вкусу.
Я успела послать его по тому же адресу, что и не так давно – капитан, хотя и в более мягких выражениях. Впрочем, когда врач удалялся по коридору (уверена, что вид у него при этом был чрезвычайно довольный, хотя и видела лишь его спину), боюсь, выбранное направление не соответствовало моим рекомендациям.
Купальник был последней вещью, о которой я подумала бы, спешно покидая свою квартиру на Новой Земле, но, к счастью, проблема подходящей для водных процедур одежды возникла не только у меня. Так что по дороге заехали в торговый центр, где имелся соответствующий магазин, и обзавелись всем необходимым. Кое-кто даже очки для подводного плавания прихватил.
Я же ограничилась закрытым купальным костюмом, признаюсь, не самым дешёвым, зато по-настоящему мне понравившимся и идеально сидевшим на фигуре. В нежной и одновременно отнюдь не блёклой расцветке преобладал сиреневый, сменявшийся местами розовым, местами голубым.
Водный центр, куда мы прибыли, считался одним из лучших в этой части галактики, и действительно производил глубокое, простите за каламбур, впечатление. Бассейны разного размера и с разной температурой воды, в некоторых создавались искусственные волны, в иные стекали мощные водопады. Обычное плавание я восприняла хорошо, не ощутив никакого психологического барьера. Время оного настало позднее, когда капитан погнал нас (в первую очередь меня и Сэм) в ту часть купален, где располагался центр СПА.
Разумеется, нас вели не на экзотические процедуры вроде дуэллийского массажа или миенжского иглоукалывания. Подобные траты на экипаж патрульного судна армией предусмотрены не были. Нет, целью Макнэлла были небольшие купальные сосуды, рассчитанные на одного, двух, максимум трёх человек, и от того весьма досадным образом напоминавшие ванны. Здесь также имелись всевозможные варианты – джакузи, целебные грязи, вода с добавлением полезной морской соли, и прочая, и прочая.
Пришлось приложить немалое усилие воли (чему существенно помог строгий взгляд Макнэлла), чтобы заставить себя опуститься в бурлящую воду джакузи, в данный момент наводившую на мысль о кастрюле, в которой закипает вода.
Вначале я была на взводе, но постепенно расслабилась. Устроилась поудобнее, откинула голову назад и даже прикрыла глаза. Вспоминалось уже не посещение Нубы, а гостиница на Истерне, одной из обитаемых лун Новой Земли, где мне в последний раз доводилось нежиться в джакузи.
Из приятных ощущений вырвало чувство, будто на меня кто-то смотрит. Открыв глаза, я поняла, что так оно и было на самом деле: прямо передо мной стоял док. Одет он, правда, был непривычно: вместо безупречно сидящей и застёгнутой по всем правилам формы – всего лишь плавки, и это вызывало диссонанс, хотя телосложение впечатляло. Зато взгляд оставался правильный: докторский, изучающий, я бы даже сказала, критический.
С трудом удержавшись от желания принять сидячее положение, по определению менее расслабленное, я поджала губы и с вызовом встретила его взгляд.
– Что? – первой заговорила я после пары секунд молчания. – У меня сгорела кожа на нубийском солнце?
– Ваша кожа в полном порядке, – возразил Уолкс.
Ладно, первое предположение оказалось неверным, но у меня имелась масса других гипотез.
– Нельзя лежать в джакузи больше десяти минут подряд?
Я-то наверняка уже пронежилась здесь четверть часа, а то и все двадцать минут.
Док ничего не ответил, и я сочла, что в данный момент, против обыкновения, молчание явилось знаком отрицания.
– Принимая горячую ванну, надо следить, чтобы вода не достигала уровня сердца? – продолжила я с нарастающим раздражением: игра в угадайку надоедала, и очень хотелось, чтобы он просто ушёл.
Пускай принимает свою собственную ванну, с уксусом, например.
– Вообще-то я просто хотел сказать, что вам идёт этот купальник. Но если вы настаиваете, то да, оба эти утверждения верны, – ответствовал он, после чего исполнил моё желание: отправился восвояси.
А я впервые в жизни испытала ещё одно желание – погрузиться в джакузи с головой.
Когда «Галалэнд» снова плыл к своей цели, под строгими взглядами далёких звёзд тревожа темноту космоса электрическими огнями, я рискнула обратиться за помощью к Иолетрии. При этом подгадала, чтобы прийти в её каюту тогда, когда Аркадайоса там не будет. Дар предвидения для этого не требовался. Просто лингвист как правило работала в дневную смену, если, конечно, не считать особенных, экстренных случаев, требовавших присутствия переводчика. А вот её муж как второй пилот мог оказаться дежурным в любую вахту. Проверить же расписание труда не составляло. В первые же сутки после нашего вылета с Освальда ему выпало выходить в ночную смену, и вскоре после её начала я постучалась к дуэллийцам.
Не то чтобы я боялась Аркадайоса или стремилась скрыть свою тайну именно от него. Просто я опасалась делиться с кем бы то ни было секретной информацией про Хоббита, и потому чем меньше народа при этом бы присутствовало, тем комфортнее я бы себя ощущала. Вот и предпочла поговорить с лингвистом наедине, не считая, конечно, самого длинноклюва.
Получив приглашение войди и обменявшись несколькими малозначащими фразами, исполняющими как у людей, так и у дуэллийцев роль необходимой прелюдии к беседе, постаралась вкратце изложить суть вопроса. Призналась, что подозреваю в Хоббите разумное существо, обладающее полноценным языком, пусть и совсем не похожим на человеческий. Объяснила, что никаких доказательств или гарантий у меня нет, но есть масса косвенных фактов, наводящих именно на такую мысль. И спросила, не может ли она помочь разобраться с системой коммуникации длинноклювов, например, прибегнув к помощи лингуана. Отчего-то такое решение казалось самым естественным, настолько два этих совершенно разных в сущности зверя казались похожи, по меньшей мере, внешне. Оба достаточно небольшие, чтобы с лёгкостью уместиться у нас на руках, оба четырёхлапые, хвостатые, с телами вытянутой формы. И в поведении обоих проскальзывало нечто шкодливое.
– Как думаешь, это реально? – спросила я, с надеждой глядя на Иолетрию.
Смотреть приходилось снизу вверх, в силу высокого, как и у всех её соплеменниц, роста дуэллийки. Тем более неудобно было обращаться к ней на «ты»: не так уж давно и близко мы общались. Однако женщины её планеты крайне редко говорят друг другу «вы» – некая культурная особенность, связанная со специфическим устройством дуэллийского социума.
