– Я – Грэм, – представился он, когда мы остановились. К этому времени вокруг успела собраться внушительная толпа, главным образом состоявшая из мужчин, хотя и женщины тоже встречались. – Слежу здесь за порядком. Мне сказали, что вы с Новой Земли. Это правда?
Мы синхронно кивнули.
– Наш шаттл пострадал во время грозы, – не вдаваясь в подробности, сообщил Уолкс. – Надеюсь, мы сумеем снова поднять его в воздух, но есть проблемы с навигатором и со связью. Возможно ли позвонить отсюда в космопорт или хотя бы отправить электронное сообщение?
Грэм криво усмехнулся, и, оглядевшись, я отметила, как многие скопировали его выражение лица.
– Это вряд ли, – озвучил свой скептицизм блюститель порядка. – Наши деды и прадеды прилетели сюда с планеты Эль Кроз. В их мире были развиты высокие технологии – все эти ваши звонки, электронные сообщения, плантернет. – Перечисляя достижения цивилизации, он так кривился, будто вот-вот сплюнет себе под ноги. – Люди возомнили о себе так много, что внедрили ещё одно изобретение. Оно называлось «Момент истины». Эта «машина правды» умела по чертам лица, мимике и интонациям определять характер человека и его настроение. Такие приборы распространились со скоростью чумы. Все стремились узнать правду о других, но никто не хотел, чтобы его самого читали, как раскрытую книгу. Местные жители начали носить платки, прячущие лица, но машины многое могли сказать даже по взглядам и разрезу глаз. Распадались семьи, разгорались ссоры, само существование человеческого общества оказалось под угрозой. И тогда наши предки решили покинуть родную планету. Их путь лежал на Миенг, и волей судьбы они оказались именно здесь, в Межгорье, долине, отрезанной от цивилизации туземцев. И это к лучшему. Деды завещали нам помнить, что техника бывает не только полезна, но и вредна, даже опасна. И мы чтим их заветы, не позволяя машинам делать то, что должно быть доступно только богу. – Он снова усмехнулся и завершил своё лирическое отступление. – Вы не найдёте здесь связи с космопортом. Мы не желаем её и потому не имеем. У нас нет ни телефонов, ни рации, ни плантернета.
Я украдкой покосилась на Уолкса, потом на Тима. Как я и ожидала, душещипательная история, поведанная Грэмом, не тронула ни одного из них.
– Что ж, это немного усложняет нам задачу, – признал врач, осторожно оглядываясь, словно набрасывая на мысленную карту пути отхода. – Но это не трагично. В конце концов, шаттл у нас есть, будем надеяться, что технически он исправен, и топливо тоже пока имеется. Попробуем снова подняться в воздух. Главное – взять правильный курс. Возможно, вы немного направите нас в этом отношении?
Отрицательный ответ буквально читался в неприятной улыбочке Грэма, каковой ни капли не мешала торчавшая из уголка рта сигара.
– Не так быстро, парень. – Взгляд его стал холодным и жёстким. – В воздух вы не подниметесь.
– Это ещё почему? – правильно оценивая ситуацию, док не говорил с откровенным вызовом, но и готовность подчиняться в его интонациях не сквозила.
А между тем число свидетелей нашего разговора всё возрастало, и вместе с ним повышался градус царившей в атмосфере напряжённости. Казалось, вокруг столпилось население целой деревни, или как ещё называются населённые пункты в этих местах? Некоторые топтались на расстоянии, уважая чужое личное пространство, другие же подошли почти вплотную. Несколько человек, наверняка по указке Грэма, держали наготове ружья, и я не сомневалась в том, что эти «музейные экспонаты» не менее смертоносны, чем наши бластеры.
– Население Миенга не знает о нашем существовании, и нам это на руку. Мы не хотим, чтобы вернулись в космопорт и стали рассказывать там истории про Межгорье, в котором уже не одно десятилетие живут люди.
– Вы действительно полагаете, что в наш век о таком поселении могут ничего не знать? – скептически переспросил Уолкс.
– О да, более чем уверен, – убеждённо откликнулся Грэм. – Мы окружены высокими, непроходимыми горами. Над нами не проложены летательные маршруты: из-за здешнего климата из пункта А в пункт Б всегда лучше добираться иначе. Дорога над горами чревата опасностями: природные аномалии здесь нередки. Возможно, сам бог позаботился о том, чтобы нас не беспокоили в нашем новом пристанище.
– Наверняка планету фотографируют со спутников, – напомнил док.
– И что они увидят? – насмешливо хмыкнул Грэм. – Горы и леса. Наша долина надёжно скрыта от ваших камер. Деревья прячут нас от посторонних глаз. Здесь нет заводов, дым которых мог бы привлечь нежеланное внимание. Мы не используем электричество сверх того, что даёт сама природа.
– А что вам даёт сама природа? – полюбопытствовал Тим.
– На планете есть растения, которые генерируют электрические разряды. – При всей своей неприязни к технике, явно разделяемой и остальными местными жителями, Грэм с лёгкостью оперировал достаточно сложными понятиями, которые могли возникнуть исключительно в эпоху прогресса. – Это позволяет нам обеспечить себя необходимым минимумом. Освещать дома по вечерам, обогреваться в холодные дни – а здесь таких очень мало. А большего нам и не нужно. И вывод прост. – Его тон снова стал жёстким, не допускающим пререканий. – Никто не знает о существовании нашей колонии. И никто не должен о ней узнать. Поэтому в воздух вы не подниметесь и никаким иным путём долину не покинете. Обыскать! – Этот приказ был уже обращён не к нам. – Заберите всё, что может послужить для контакта с внешним миром. Да и вообще всю технику. Здесь она им не пригодится.
Признаюсь, тут я испугалась не на шутку, но обыск прошёл на удивление быстро и безболезненно, я бы даже сказала, профессионально. Уж не знаю: то ли у местных имелся в этом отношении опыт, то ли просто, как говорится, призвание. Зато нас разом лишили массы вещей: ноутбуки, часы, переговорное устройство, карманные носители информации – всё перешло во владение жителей Межгорья. Имелась и другая находка, в некотором смысле намного более тревожащая: старинный портсигар, весьма дорогой, который был извлечён из внутреннего кармана куртки Тима. Хозяин обнаруженной вещи объявился практически сразу и был крайне возмущён инцидентом, невзирая на то, что пропажу ему возвратили незамедлительно.
Цензурных слов в отношении Тима у меня в тот момент не было. За последние дни я успела подзабыть о его подлинной профессии, и теперь с небес на землю меня вернули самым что ни на есть неприятным образом. Однако же мне хватило ума не выяснять отношения прямо здесь, при всём честном народе. Док изначально знал меньше, выводы, без сомнения, сделал, но линию поведения выбрал такую же. То есть заговаривать с моим «помощником» о случившемся не стал. Лишь позволил себе смерить последнего взглядом в духе «Чего-то подобного я от тебя ожидал». Правда это была или нет, трудно сказать. Но, если верить моим наблюдениям, Уолкс с самого начала относился к Тиму с некоторой долей скептицизма.
Впрочем, сейчас отнюдь не наша с доком реакция имела решающее значение. Грэм поглядел на Тима в высшей степени неодобрительно и изрёк:
– В нашем обществе очень плохо относятся к ворам и воровству. Но сперва я хочу обсудить возможность вашего пребывания в нашей колонии.
