– Когда сядешь писать отчёт, не забудь подробно отметить обстоятельства, при которых подстрелил Грэма, – наставлял Макнэлла Брэн. – Что спасал заложника, что не было времени для предупредительного выстрела и так далее.
– Да всё будет в порядке, – небрежно отмахнулся капитан. Кажется, он не обожал писать длинные отчёты. – На камеру всё снято. И за благопристойных граждан эту компанию не примут, у них впереди большие проблемы.
– Их проблемы меня мало волнуют, меня больше интересуют твои, – отрезал док. – Чтобы как в прошлый раз не получилось. А то поленишься расписать во всех подробностях, потом нá тебе – дознания, расспросы, оправданное применение силы или неоправданное… А дальше умники вроде Кена Хендрейка почитают данные – и сделают свои идиотские выводы.
– Ты предлагаешь мне беспокоиться о том, что подумает хакер, который взломает сайт ВБС? – высоко поднял брови Макнэлл. – У меня есть более актуальные проблемы. А к Хендрейку у меня в конечном итоге претензия только одна.
– Что он ухаживал за твоей женой, я понимаю, – отмахнулся Брэн. – Ладно, чёрт с тобой, я напишу отчёт от своего лица, с парой медицинских справок, в частности о характере раны.
– И какой у неё характер? – полюбопытствовал капитан, отстёгивая пояс, на котором висела фляга, нож, запасная батарея для бластера и ещё пара-тройка полезных на вылазке предметов.
– Вредный, – ответил Брэн, почему-то покосившись на меня. – Нога нормально функционировать не будет.
– Полагаешь, лучше было бы пристрелить?
– Ты пока как есть, за рану, отчитайся! И потом, для таких, как этот, остаться беспомощным инвалидом хуже смерти. Так что всё, что причитается, он получил.
– Не факт, – возразил Макнэлл. – Не сегодня-завтра миенги сюда нагрянут, установят в долине свои порядки, а шерифу вашему наверняка современное лечение предоставят. И будет он ходить с новенькой ногой.
– У него медицинской страховки нет, – возразил Брэн. – И потом, пусть даже так. Он ненавидит современную цивилизацию. А с новой ногой будет обязан ей всем. Даже не знаю, удастся ли ему уложить два эти факта в одной голове. Не удивлюсь, если со временем он станет постоянным клиентом какой-нибудь психиатрической лечебницы.
– Опять сел на своего конька, – фыркнул капитан.
– А вот ещё одна кандидатура на место в лечебнице, – развернулся ко мне Брэн, в то время как Макнэлл направился к лифту в сопровождении старпома. – Ты совсем ненормальная, вот так бросаться под пули?
– Ах так, то есть я ненормальная?! – оскорбилась я, прижимая к груди Хоббита. – И в церкви ты то же самое говорил! Подумать только: и за этого человека я чуть не вышла замуж!
При этих словах у стоявшей поблизости Гайки отвисла челюсть, однако меня отвлёк Тим.
– Марин, успокойся! Мы же просто за тебя перепугались.
– Перепугались? Да ты б лучше помолчал после всего, что устроил! – развернулась к вору я. – Подумать только, и за этого человека я тоже чуть не вышла замуж!
Гайкина челюсть опустилась ещё ниже. Девушка поднесла пальцы к подбородку, чтобы вернуть её на место, клацнула зубами, после чего поинтересовалась:
– Ух ты, а вы, как я погляжу, неслабо развлеклись! У этих аборигенов что, полигамия в ходу?
– Идиотизм у них в ходу! – огрызнулась я.
Как-то разом вспомнились и хулиганы-миенги в торговом центре, и сотрудник санитарной станции, объявляющий приговор длинноклюву, и Грэм со своими угрюмыми, вооружёнными подопечными. До кучи ещё и контрабандисты. Я утомлённо прислонилась к стене.
– Как меня достали мужчины! – простонала я, прикрыв глаза. – Хочу на планету, где живут только женщины. Хочу в женский район Дуэллы!
– Вот как, значит? – начал было док, но его перебила Гайка.
– Стоп! Брэн, не вмешивайся, ты здесь третий лишний. Если девушку достали мужчины, значит, ей надо успокоиться и выпить хорошего вина в хорошей компании. Так что я Марину забираю. О! Сэм будет третья нелишняя.
Она поманила рукой задержавшуюся на нашем этаже леди Макнэлл.
– Ну вот, как речь о хорошем вине, так я сразу и лишний, – посетовал врач.
– Зачем тебе вино? – фыркнула Гайка. – У тебя медицинский спирт пропадает! И вообще, – она приняла у меня Хоббита и бесцеремонно впихнула его в руки дока, – присмотри пока за зверюшкой. Я так понимаю, она в лечении нуждается.
Брэн страдальчески закатил глаза.
– Я сразу знал, что одним козлом дело не ограничится!
Однако же от длинноклюва не избавился, что давало некоторый повод для оптимизма, и я позволила Гайке увлечь меня в сторону лифта.
– У меня в каюте припасено неплохое розовое с Митоса, – гордо сообщила она, пока мы поднимались на третий этаж.
– Не знаю… – нахмурилась Саманта. – Какое-то уж очень женское питьё. Ладно, я пару бутылочек пива прихвачу из корабельных запасов.
– А разве алкоголь на патрульном судне разрешён? – засомневалась я.
Двери открылись, мы вышли в коридор и сразу посторонились, чтобы дать ВБС-нику с ноутбуком возможность занять наше место.
– В особых случаях, таких, как у тебя, – да, – просветила меня Гайка.
Лифт с тихим шорохом заскользил вниз. Парень, подбежавший слишком поздно, чертыхнулся, нажал кнопку вызова, потом, с досадой махнув рукой, устремился к лестнице.
– А в таких, как у вас?
– А мы с тобой за компанию, – беззаботно отозвалась бортмеханик. – И потом, кто нас поймает за руку? С нами же второй человек на корабле!
И она ткнула в бок Саманту.
– Ничего подобного, – возразила та, разглядывая носок своего ботинка. – Второй человек на корабле – это старпом, и он не с нами.
– Да ещё не хватало! – скривилась Гайка. – Ладно, беру свои слова назад: жена капитана – не второй человек, а первый. Для вас когда-то даже слово было особое – «капитанша».
– Звучит как-то…странно. А это разве не женщина-капитан?
– Э нет, – протянула Гайка, – жена! Шовинистский, конечно, обычай. Обозначать женщину по рангу её мужа. Вроде как у самой у неё никаких достижений и интересов быть не может. Эх, Иолетрии здесь нет, она бы всё подробно изложила. Ладно, так главное ты, Марин, поняла?
– Про шовинистский обычай?
– Нет, про то, что пить – можно!
Я со свистящим звуком втянула воздух через рот, глядя на девушку с нескрываемым сомнением.
– Я поняла, что вино принесёшь ты, пиво – Саманта, а крайней в случае чего буду я.
– Ну, вот и хорошо, – подытожила Гайка, беря меня за плечо и разворачивая в направлении кают. – Сэм, бери всё, что нужно, и приходи ко мне.
Когда несколько бутылок, с розовой жидкостью – покрупнее, и с тёмно-коричневым ячменным напитком – поминиатюрнее, были установлены на узком выдвижном столике, а мы расположились на кровати и единственном стуле (как говорится, в тесноте, да не в обиде), бортмеханик душевно произнесла:
