– А какие у вас есть доказательства?
– Сейчас объясню! – К моему удивлению, Тим не колебался ни единой секунды. – Животные никогда не женятся!
С разных сторон послышались смешки. Брэн устроился поудобнее, всем своим видом показывая, что намерен получить от лекции подлинное удовольствие. Я начала потихоньку сползать со стула в надежде, что сумею уместиться между его ножками, и меня там никто не заметит.
– Да-да! – вдохновенно продолжал докладчик. – Звери не связывают себя обязательствами. Что это как не безусловное подтверждение их интеллекта? Вот возьмём, к примеру, дельфинов. Всем известно, что это – умнейшие животное. Считается, что на Земле их разум уступает разве что человеческому. Но уступает ли? Посудите сами! В то время, как люди вступают в брак и добровольно ограничивают свою жизнь всевозможными условностями, что делают дельфины?
– А что они делают? – поинтересовалась Гайка.
– Встречаются, общаются, – Тим многозначительно пошевелил бровями, – и расходятся! Самцы живут сами по себе, самки – сами по себе. Или давайте поговорим о слонах. У них примерно та же история. Слонихи образуют свои семьи, во главе с так называемым матриархом. Мужчины путешествуют отдельно, при этом уйти могут на огромное расстояние. Используют инфразвук, чтобы иногда передать привет, навроде наших смс-сообщений. А вместе встречаются по большим праздникам. Вот это, я понимаю, счастливая семейная жизнь!
Я открыла глаза, но лишь для того, чтобы возвести их к потолку. Ну что ж, нельзя сказать, будто Тим не подготовился к выступлению. Только тему выбрал специфическую, по-видимому, предпочтя говорить исключительно о том, что наболело.
– Ещё интереснее обстоит дело у морских слонов! Это почти как морские львы, только с жутковатыми носами. В брачный период у нас, на Новой Земле, эти животные спариваются на Золотом побережье Южного континента. Потом самки остаются там же, вынашивать потомство, а самцы – внимание! – уплывают на Северный континент. Вот это, я понимаю, медовый месяц!
– Так, я поняла! Ты – самый обыкновенный шовинист! – выкрикнула Гайка, сжав правую руку в кулак и вытянув вниз большой палец. – Мужик, значит, дело сделал, а партнёрше самой о детях заботиться?
– А вот и нет! – воодушевлённо включился в полемику докладчик. – Совсем даже нет! Бывает совершенно наоборот! И знаешь, у кого? У морских коников!
– У кого? – вытаращилась Гайка, опуская руку.
Я снова закрыла глаза. Желание повесить на шею плакат с надписью «Я не с ним!» стало практически непреодолимым.
– Коников. Морских, – специально для бортмеханика повторил Брэн.
Голос врача прозвучал совершенно бесстрастно, но я нисколько не сомневалась, что вид у него был в этот момент чрезвычайно довольный.
– Правильно! Есть морские слоники, а есть морские коники! – поддержал кто-то.
– Ну коньки! – поправился Тим. – Коники, коньки, лыжи, какая разница? Главное, что у них – всё наоборот!
– Наоборот – это как? – деликатно кашлянув, уточнила Саманта. – Только, пожалуйста, говори помедленнее: я записываю.
– Наоборот – это значит, что потомство вынашивает самец, – объяснил вор. – Но зато, когда дети рождаются, он их не нянчит. Говоря по-научному, предоставляет новому поколению самостоятельно познавать все тяготы жизни. А сам посвящает себя цели более благородной – поиску новой партнёрши.
– Насыщенная жизнь, однако же, у рыб, – задумчиво протянула Гайка.
– А то! Особенно у каракатиц!
«Каракатицы – не рыбы!» – мысленно простонала я, но сей факт, по счастью, мало волновал не только лектора, но и основную часть аудитории.
– Вот, допустим, обзавелась некая самка, скажем так, женихом. А потом ещё один жених нарисовался. Казалось бы, место занято. Ан нет! Знаете, что новый жених делает? Меняет окрас, чтобы быть похожим на особь женского пола. Подкатывает к даме сердца, а её кавалер думает, что подружка, вроде бы как на девичник. И пропускает. Ну, и кто после этого скажет, что животные не умные?
Аплодисменты. Похоже, убедить слушателей докладчик сумел. Тим вообще умеет добиваться своего, правда, порой такими способами, что хоть стой, хоть падай.
– А я слышала, – снова вскочила со стула Гайка, – что у некоторых животных после секса умирает самец, а у других – самка!
– Адаманта Калвенстоун! – рявкнули со стороны входа.
Вздрогнув от испуга, я резко обернулась. У двери стоял старший помощник, буквально побагровевший от гнева.
– Я участвую в научной дискуссии! – Глаза Гайки сузились, тоже явно не от самого благодушного настроения.
– Я предупреждал вас, что больше не потреплю пошлостей в кают-компании!
– А что, по-вашему, пошлого в моём вопросе?
– Господа, вообще-то у нас тут лекция, – обратилась к обоим Саманта, ненавязчиво напоминая о том, что выяснением отношений можно заняться при более подобающих обстоятельствах.
– Прошу прощения, Тимоти. Продолжайте.
Старпом так и остался стоять у двери. Лекцию он явно не слушал, зато непрерывно сверлил сердитым взглядом бортмеханика. Вор быстренько закруглился и покинул место докладчика. Хлопали ему долго и с удовольствием.
Я постаралась побыстрее ретироваться, но Гайка успела перехватить меня, дабы сообщить, что это было шикарное мероприятие. А когда сменивший её Брэн с вежливой улыбкой сказал «Поздравляю, налицо прекрасное обучение кадров!», я поняла, что обязана не просто сбежать, но ещё и напиться. Чего именно, в целом не принципиально.
Добраться до своей каюты было вопросом минуты, и то исключительно потому, что в коридоре скопилось много народу. Закрыв за собой дверь, я со стоном рухнула на кровать. Выступление Тима наглядно продемонстрировало, что авантюризм – это не моё. Ведь было же время натаскать его в биологических терминах! Так почему, спрашивается, я этим не занялась?
– Неплохая лекция. Правда, я половины не понял.
– Это даже лучше. Хотелось бы и мне половины не понять, – призналась я, и только потом подскочила.
Кто это сказал?! В каюте я была одна. Даже дверца, ведущая в личную ванную, была приоткрыта, и та точно пустовала. Разве что кто-нибудь спрятался в шкафу, но это очень сложно: корабельные шкафчики просторностью не отличаются…
– Да здесь я, здесь!
Ориентируясь на голос, я повернула голову, внимательно оглядывая окружающую обстановку. Опустила глаза…и обнаружила длинноклюва, стоявшего на полу, возле самого края кровати.
– Хоббит? – недоверчиво спросила я, морально готовясь ущипнуть себя за руку.
– Ага! – Зверёк радостно подпрыгнул, покрутился, будто гоняясь за собственным хвостом, и запрыгнул ко мне на постель. – Меня теперь понимают. Уиии!
Только теперь я обнаружила ошейник, плотно прилегавший к его горлу, и поняла, что это автоматический переводчик, лишь с минимальной задержкой озвучивавший то, что длинноклюв произносил на своём языке.
