– Ничего страшного, Анна, я все равно собирался проведать мулов.
Смущенный тем, что впервые назвал ее по имени, Уэйн убежал с террасы. Он планировал провести вечер, делая записи в дневнике, однако отсутствие Штайнера его напрягало. Уэйн быстро глянул на мулов, спокойно стоявших у импровизированной поилки из декоративного фонтана, и пошел вдоль берега пересохшего озера. Вокруг простиралась изящно очерченная пустыня; на зеленые клочки, оставшиеся от поля для гольфа, падали тени от гигантских кактусов, похожих на канделябры.
Штайнера нигде не было. Пройдя с километр, Уэйн присел отдохнуть в старый гольфмобиль, застрявший в дюне у девятой лунки.
Здесь ему и явилось необычайное видение, первый мираж Великой американской пустыни.
* * *
Из-за юкковой рощицы в трехстах метрах от Уэйна показался караван из шести одногорбых верблюдов. На четырех из них восседали путники в длинных белых бурнусах. Даже издалека Уэйн заметил настороженные взгляды темнолицых странников, каждый из которых держал дочерна загоревшие руки на седельной кобуре с древней винтовкой. Они продвигались размеренным темпом, не замечая Уэйна, прямо ко входу в разрушенный отель. Верблюды осторожно ступали среди ржавеющих машин, припаркованных на въезде, и наконец исчезли за пыльными финиковыми пальмами, которые клонились к неоновой вывеске – буквы можно было разобрать в свете закатного солнца.
Стараясь не выдать себя, Уэйн неподвижно сидел в гольфмобиле. Кто эти встревоженные путники на странных животных? Может, азиатские арабы, что перебрались через Гималаи и пустыню Гоби и каким-то образом пересекли сухопутный мост Беринговых проливов? Вероятно, их манила бескрайняя пустыня, где они могли почувствовать себя как дома – ради такого проедешь и полмира. Несмотря на их бродячий вид, оружие и недобрые взгляды, мысль о том, что он не один на этом бесплодном континенте, придала Уэйну уверенности.
Сзади послышались шаги. Уэйн обернулся и увидел, что рядом с гольфмобилем стоит Штайнер. Он разглядывал зеленое поле с таким видом, будто собирался выстрелить вслепую. В лучах садящегося за горизонт солнца лицо Штайнера выглядело таким же изнуренным, как у арабов, и все тайные дороги континента словно отпечатались в его глубоких морщинах.
– Получается, Уэйн, ты не первый американец. Не важно, куда они идут, за ними последуют и другие. Думаю, нам надо представиться.
Глава 10
Космический корабль
От небольшого костра, разведенного рядом с трамплином, поднимались языки пламени. В темноте мерцали искры, отражаясь в дне бассейна и патронташах троих мужчин и одной женщины, поедающих жареную гремучую змею. Десять минут все молчали, а когда огонь стал затухать, вдалеке послышались оклики Орловского и Риччи.
Уэйн прислушивался к верблюдам, которые переминались с ноги на ногу, стоя под пальмами у неоновой вывески. Штайнер наклонился к костру, вытирая жирные руки и не обращая внимания на винтовку, прислоненную к трамплину. Трое кочевников и женщина, спрятавшаяся позади них, трепетали, будто птички. Их острые, привыкшие к пустыне глаза вглядывались в темноту, чтобы не упустить ни малейшего движения.
– Отлично. Что может быть лучше хорошо прожаренной добычи. – Штайнер бросил в огонь кусок змеиной кожи, и от разлетевшихся во все стороны искр кочевники вздрогнули. – Не переживайте из-за наших друзей. Мы уйдем прежде, чем они нас найдут. А теперь, Хайнц, расскажи мне про то видение в небе. Говорите, оно висело над самым центром Бостона?
– Не видение. – Главный кочевник кивком показал на своего сына и невестку. Этот человек напоминал муравьеда, ловко хватающего языком кусочки мяса с пальцев. – Спросите у Джи-эм и Ксерокс. Никакое это не видение, капитан.
– Отец прав – это был космический корабль, капитан. – Джи-эм, сын главного кочевника, неугомонный юноша с лицом в рубцах, указал на мрачное небо своей древней винтовкой M-16. – Огромный, больше, чем башня ОПЕК и Эмпайр-Стейт-билдинг вместе взятые.
– Оно просто зависло там, – добавила Ксерокс, супруга юнца. Она сидела позади мужа – беременная, хотя сама еще была почти ребенком. Ее глаза ярко горели. – Я думала, оно заберет нас на небеса.
– Вот именно, на небеса… – Четвертый кочевник по имени Пепсодент был крепким молодым негром, он говорил серьезно и с придыханием. – Корабль двинулся на юг, словно говоря, чтобы мы убирались подальше, пока не началось сильное землетрясение.
Штайнер бросил камешек в бассейн – на дне было немного воды. Мутноватая жидкость текла сквозь треснутые стенки из какого-то подземного источника, вот и получился окруженный пальмами оазис.
– Да, мы в курсе про землетрясения, наши сейсмографы их отмечают. А в крупных городах они случались, Хайнц?
Мужчина покачал головой, неохотно оглядывая земли вокруг, словно только из-за упоминания природной катастрофы этой ночью расколется земля.
– Нет, из нас никто не видел, но один из профессоров неподалеку от Бостона сказал, что Цинциннати не стало. Сначала в небе над городом появился космический корабль, а через два дня – вспышка и огромный взрыв. Там теперь одна пыль.
– Какое странное землетрясение, – заметил Штайнер. – А ты, Джи-эм, бывал в таких городах?
– От всего этого ужасно плохо, капитан. – Джи-эм скривился и положил руку на большой живот своей супруги: где же среди пораженных земель им найти убежище для ребенка? – Плохо от воды, плохо от песка. Делаешь вдох и уже становится дурно.
– Племенам надо переселяться, но идти некуда. – Пепсодент закатил огромные глаза. – На запад нельзя, Цинциннати и Кливленд уже в руинах. Теперь корабль завис над Бостоном. Это конец света!
– Очень похоже на то, – согласился Штайнер. Он обнадеживающе улыбнулся кочевникам – неужели поверил всем россказням этих простаков? – а ты что думаешь, Уэйн?
Уэйн не ответил, он не знал, что и думать. За последний час, проведенный у бассейна, где смешались запахи верблюдов и жареной змеи, в его голове перепутались все представления о Соединенных Штатах. Странные рассказы о таинственных землетрясениях и космических кораблях шириной в два километра Уэйн отмел сразу, несмотря на то как серьезно их воспринял Штайнер. Капитану явно нравились наивные люди пустыни с верблюдами, старинными винтовками и видениями в небе.
И все же эти путники с высушенными солнцем лицами были настоящими американцами, прямыми потомками тех немногих, всего нескольких тысяч, кто не покинул Америку, когда почти все жители Штатов эмигрировали в Европу. Десятки племен бродили по континенту, и от одного из них остались лишь Хайнц, Пепсодент, Джи-Эм и Ксерокс. За час до этого, когда Уэйн и Штайнер приближались к отелю, четверо кочевников как раз слезали со своих верблюдов. Они поприветствовали капитана и Уэйна без какой-либо враждебности, явно осведомленные о присутствии экспедиции. На Штайнера они смотрели с сомнением – его темное лицо и отстраненный взгляд путника сбивали с толку. Уэйна же кочевники точно не приняли за американца – достаточно было взглянуть на его светлые волосы и бледную кожу.
