Жил-был мальчик, шахматист, который открыл, что его дар состоял отчасти в ясном внутреннем видении возможных ходов каждой фигуры, как объектов с мерцающими или подвижными разноцветными световыми хвостами. Он видел живую ткань возможных ходов и выбирал из них те, в результате которых ткань становилась крепче, а напряжение самым сильным. Ошибки случались тогда, когда он выбирал не самые крепкие, а самые красивые прочерки света.
Из «Дева в саду», А.С. Байетт
Глава 1
От одиночества к страсти
«Я не могу дышать! Я не могу дышать!», — крики Бобби Фишера заглушались черным капюшоном, плотно натянутым ему на голову. Ему казалось, что он вот-вот задохнется, что смерть совсем рядом. Он яростно дернул головой, пытаясь высвободиться.
Два японских охранника придавили его к полу ярко освещенной камеры, один сидел у него на спине и прижимал его руки к бокам, другой держал за ноги — лилипуты на поверженном Гулливере. Легкие Бобби были сдавлены, и он не мог нормально дышать. Ему казалось, что рука его сломана в только что окончившейся потасовке, рот кровоточил.
— Значит, так я умру, — подумал он. — Узнает ли кто правду о том, как меня убили?
Во мраке не отпускала одна мысль — неужели просроченный паспорт — причина заключения его в тюрьму. События 13 июля 2004 года развивались стремительно. После трех месяцев пребывания в Японии Бобби собрался лететь на Филиппины. Он прибыл в токийский аэропорт «Нарита» примерно за два часа до вылета. За стойкой регистрации офицер иммиграционной службы ввел номер его паспорта: Z7792702 — стандартная процедура. Прозвучал негромкий звонок, неторопливо зажглась и замигала красная лампочка. «Пожалуйста, сядьте, мистер Фишер, пока мы не закончим проверку».
Бобби это смутило, но не испугало. Вот уже двенадцать лет он кочевал из страны в страну — Венгрия, Чехословакия, Германия, Филиппины, Япония, Австрия, никогда не имея проблем с таможней и свободно пересекая границы. К загранпаспорту понадобилось добавить дополнительные страницы, поскольку уже не оставалось места для внесения новых записей, но эту проблему он решил в американском посольстве в Берне, Швейцария, еще в ноябре 2003 года.
Мозг точила мысль — правительство США, наконец, его настигло. Он нарушил экономические санкции, наложенные Госдепом на Югославию, сыграв матч с призовым фондом в 5 млн долларов против Бориса Спасского на острове Свети-Стефан, Черногория, в 1992 году. Тогда же был выписан ордер на его арест. В США его ждал суд, и наказание, если признают виновным, составит лет 10 тюрьмы или 250 тыс. долларов штрафа, а может быть, и то и другое вместе. Друг Бобби позвонил в Госдеп в конце 90-х и спросил, может ли тот вернуться в США. «Конечно, может, — последовал невозмутимый ответ, — но как только самолет приземлится в аэропорту имени Дж. Кеннеди, мы его схватим». Как человек без гражданства, Бобби обосновался в Венгрии, и более не слышал ни единого слова от американского правительства. Прошло двенадцать лет и он посчитал, — достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.
Он сидел там, где ему указали, но постепенно его охватывал страх. Наконец, офицер иммиграционной службы попросил его следовать за ним. «Но я пропущу самолет». «Мы знаем об этом», — был короткий ответ. Следуя по длинному, узкому и темному коридору в сопровождении нескольких сотрудников службы безопасности, Бобби спросил, в чем, собственно, дело. «Мы просто хотим с вами поговорить», — ответил служащий. «Поговорить о чем?», — настаивал Бобби. «Просто поговорить», — повторил служащий. Бобби остановился, отказываясь идти дальше. Позвали переводчика, дабы избежать скандала. Бобби говорил с ним по-испански и по-английски. А секьюрити всё прибывали, и теперь уже около 15-ти человек в мрачном молчании окружали бывшего чемпиона мира по шахматам.
Появился еще один официальный представитель, который предъявил Бобби ордер на арест, в котором говорилось, что он путешествует с недействительным паспортом, за что его подвергают аресту. Бобби возражал, что с его паспортом всё в порядке, и до истечения срока действия еще два с половиной года. «Позвоните в посольство США, чтобы они подтвердили ваши слова», — был ответ. Бобби потряс головой. «Посольство США — проблема, а не решение», — пробормотал он. Бобби боялся, что у представителя посольства США — если он приедет в аэропорт — на руках будет ордер на его арест и требование на экстрадицию в США для суда над ним. Он хотел позвонить одному их своих японских шахматных друзей, но в доступе к телефону ему отказали.
Бобби развернулся и пошел куда-то в сторону, — путь преградил охранник. Другой охранник попытался надеть на него наручники. Бобби извивался, как мог, стараясь этому помешать. Несколько охранников принялись бить его дубинками, кто-то начал дубасить его кулаками. Он наносил ответные удары — руками, ногами, затем закричал, ухитрился одного охранника укусить за руку. Наконец, его повалили. Полудюжина охранников подняли его и понесли, держа за руки и ноги. Бобби всеми силами пытался вырваться из цепких рук, тащивших его в неизвестном направлении. Он яростно лягался, и ему почти удалось освободить руки. В этот момент на голову ему натянули черный капюшон.
Но если с его паспортом всё в порядке, тогда — что происходит? Высказывания Бобби на еврейскую тему и по поводу преступлений США вызвали сильную реакцию, но разве американские граждане не находятся под защитой Первой поправки
[1]? Какая взаимосвязь, в конце концов, между его мнением и его паспортом?
Может быть, налоги. Со времени неудачного иска Бобби в 1976 году против журнала «Лайф» и одного из его авторов по поводу нарушения условий контракта, он настолько разочаровался в судебной системе, что отказался платить какие-либо налоги.
Хватая ртом воздух, Бобби попытался войти в состояние Дзен, чтобы очистить свой разум. Он перестал сопротивляться, и его тело расслабилось. Охранники заметили перемену. Они освободили ему руки и ноги, остановились, церемонно сняли капюшон, а затем покинули камеру, — забрав с собой его ботинки, ремень, бумажник и… к особому огорчению Бобби — футляр из буйволовой кожи для паспорта; купленный им много лет назад в Вене. Но он был жив… по крайней мере, пока.
Подняв глаза, он увидел неизвестного мужчину с видеокамерой, снимавшего происходящее сквозь прутья решетки. Через несколько минут он исчез. Бобби выплюнул обломок зуба, отбитого либо одним из ударов, либо в момент, когда его бросили на пол, и спрятал его в карман.
Лежа на холодном цементном полу, он чувствовал, как в руке его пульсировала боль. Каким будет следующий ход, и кто его сделает? Бобби накрыл сон.
За 48 лет до этого, август 1956 года
Представляя свою белую пешку стоящей на две клетки впереди короля на воображаемой шахматной доске, 13-летний Бобби Фишер объявил свой первый ход противнику, Джеку Коллинзу: «Пешка на четвертое поле от короля». Бобби использовал описательную нотацию, при которой о перемещении фигуры на конкретное поле нужно «рассказать». Произнося эти слова, он сделал легкое, почти незаметное движение головой, едва уловимый кивок, словно толкающий невидимую пешку вперед.
