Глава 1
Боль снова полоснула спину. Будто талию опоясал ремень с острыми шипами, мгновенно затягивающийся, отчего перехватывало дыхание.
— Прошу, позвоните Алесандро, — умоляла Октавия Ферранте, задыхаясь и сжимая кулаки в ожидании следующей схватки.
Казалось, что-то непременно произойдет и она так и не услышит голос мужа. Кузен Алесандро, Примо Ферранте, вздохнул и небрежно отвернулся от окна.
— Я ведь сказал, он приедет, только если ребенок родится живым. Иначе все впустую.
Это не могло быть правдой. Ему просто нравится мучить ее. Октавия уже не доверяла ему, уверенная, как никогда, что это очередная его игра. Прошло много месяцев с тех пор, как муж отправил ее в Лондон, и каким-то словам Примо она начала верить. Например, он абсолютно прав, назвав ее мягкотелой. Она позволяла портить себе жизнь, не в силах ничего изменить. Беременность усиливала беспомощность, никогда еще она не чувствовала себя такой беззащитной. Самообладание и уверенность в себе покинули ее, а когда настал момент настоять на своем, сил уже не осталось. Винить некого, кроме самой себя. Желая зализать раны в одиночестве, уязвленная Октавия изолировала себя от людей. Теперь помощи ждать неоткуда. Она никогда не конфликтовала, наученная горьким опытом, но и слабой себя не считала. А когда-то ее можно было даже назвать уверенной в себе, хотя и не принципиальной. При одной мысли о первых неделях замужества ее даже переполняла гордость за себя.
Снова боль. Октавия сжала зубы, чтобы не закричать, чувствуя, как лоб покрывает испарина. Ах, где же Алесандро? Неужели и впрямь ему важнее рождение здорового наследника любой ценой? Она бы многое могла рассказать о подобных мужчинах. Может, Примо не врет и мужу действительно наплевать на нее.
С очередной мучительной схваткой она едва не выкрикнула: «Тогда позвоните моей матери!» — но вовремя вспомнила, что та сейчас в Италии, да и вряд ли бы посочувствовала дочери. Мать проходила через подобное восемь раз, и семь из них окончились выкидышем. Впрочем, восьмую попытку в семье наверняка считают неудачной. Дочь — это не наследник. Она хороша лишь для того, чтобы заменить мать в эстафете боли и страданий.
Теряя детей сразу после родов, Октавия боялась повторить судьбу матери. Опасения, похоже, могут оправдаться. То, что сейчас происходило, не похоже на естественные, идеальные роды. Это была пытка. До намеченной даты еще месяц. Что-то пошло не так.
— Где скорая помощь? В клинике велели вызвать неотложку сразу после начала родов. Ты им позвонил?
— Не впадай в истерику. Они так быстро не приедут, сама знаешь.
Кузен наверняка и не думал никого вызывать.
— Дай мне телефон!
Почему сейчас рядом с ней именно этот мужчина, а не муж? Боль нарастала. Октавия прижала руку к животу, на миг ей показалось, что кожа сейчас лопнет от напряжения.
— Пожалуйста, Примо, умоляю, отвези меня в больницу.
— Ты позоришь наше имя. — Он не сводил с нее презрительного взгляда. — Где хваленая гордость и достоинство, о котором ты толковала, рассказывая о долге перед семьей? Покажи хоть каплю самообладания.
Жестокие слова ранили молодую женщину, хотя от этого тирана странно ожидать чего-то еще. Больно сознавать, что именно Алесандро оставил ее на попечение Примо. Каждый раз, выслушивая его оскорбления, Октавия вспоминала мужа, равнодушно отмахнувшегося от нее. Раньше он, возможно, и был ею очарован, но и тогда она была для него лишь игрушкой, которой суждено скоро стать забытой и ненужной. Но даже подавленная и страдающая, она не собиралась рожать дома, рискуя жизнью ребенка и своей собственной. Спустив ноги на пол, она оперлась на тумбочку. Только бы встать. Если придется, она поползет. Может, Примо и желает ей смерти, но она не сдастся без боя.
— Это кровь? — резко спросил он.
Острый, как у ястреба, взгляд переместился с напряженного лица невестки на запятнанное одеяло. Лицо посерело. Октавия увидела пятно, и силы покинули ее. Значит, и впрямь предстоит повторить путь матери, потерять ребенка. А если останется жива, это повторится снова и снова. Брачный контракт обязывает исполнять долг супруги. И почему она решила, что брак по расчету добавит ей уважения в глазах отца? Зачем, желая угодить мужу, позволила себе привязаться к нему? И не только к нему, но и к еще не рожденному ребенку, поверить, что наконец-то появится хоть один человек, любящий ее? Она одна во всем мире, и нужно это признать.
Едва сдерживая рыдания и пошатываясь, Октавия подошла к подоконнику, где Примо оставил телефон. Прислонившись к стене и молясь про себя, набрала номер скорой помощи и попросила прислать машину.
Увидев, что звонит жена, Алесандро Ферранте почувствовал, как сердце забилось быстрее. Обругав себя за эту невольную реакцию, собрал волю в кулак, обретая контроль над чувствами. Подумать только, даже на другом конце континента она властвует над ним. Хотя, если подумать, звонок неожиданный, ничего подобного не случалось.
Интересно, почему она звонит сейчас, почему не спит? В Лондоне и Неаполе уже довольно поздно. Может, снова толкается ребенок? Пару раз Октавия что-то говорила о том, как ей трудно спать с новыми ощущениями. Ах, если бы не расстояние между ними. Алесандро подавил чувство сожаления. Расставание было необходимо, нельзя поддаваться страстям и подвергать ее здоровье опасности.
— Дорогая.
— Это я, — раздался в трубке голос кузена.
Алесандро был разочарован, хотя обычно не позволял себе излишних эмоций. Однако этот брак слишком быстро стал раздражать. А как все многообещающе начиналось! Оказалось, у них с Октавией потрясающая совместимость, особенно яркими были интимные отношения, но это переросло во что-то сложно контролируемое, и теперь неясно было, что делать.
Алесандро не раз сомневался в том, что поступил правильно, оставив жену в Англии, но она в положении, рисковать нельзя. Ее мать пережила семь неудачных беременностей. А в Лондоне Октавия в безопасности, под наблюдением врачей лучшей в мире клиники. Определенно, его отказ привезти ее к себе в Неаполь — лучшее решение для нее и ребенка. Однако в последнее время она избегала его звонков, а отчеты о ее здоровье делал Примо. Алесандро это не нравилось. Почему кузен до сих пор там? Неужели в его квартире до сих пор ремонт?
— Да, — резко ответил он в трубку.
— Она рожает, — послышался короткий ответ.
Алесандро резко сел, мгновенно позабыв о бумагах. Адреналин буквально ворвался в кровь. Октавия рожает? Но еще слишком рано. Схватив планшет, он быстро набрал сообщения водителю и пилоту.
— Все началось слишком быстро, иначе бы я позвонил раньше, — докладывал Примо. — «Скорая» приехала позже. В общем, начались осложнения.
Алесандро ждал в ужасе. Примо любит драматизировать на пустом месте, это лишь усложняет ситуацию. Или, быть может, все совсем плохо. Старинные часы издавали «тик-так». Точно бомба замедленного действия. Алесандро не мог вздохнуть, пошевелиться. Неужели в его жизни опять трагедия? Как тогда, когда завизжали тормоза.
